Шарлотта Янг - Оборотень

Даже если бы и согласился на это его отец, она совершенно не годилась бы в хозяйки своего собственного дома; и бедному Чарльзу только оставалось проклинать ее опекунов, не имевших понятия о том, как следует воспитывать молодую женщину. Это хуже, чем плохо обученная собака.

М-рис Вудфорд, выслушав все это, была сильно огорчена, и не только за своих знакомых.

– Но, мое дорогое дитя, – сказала она, – ты не должна допускать таких откровенностей с его стороны. Они очень опасны, когда касаются женатых людей.

– Все это произошло в несколько мгновений, мама, и я не могла его остановить. Он так несчастен, – и в голосе Анны слышались слезы.

– Тем более нет причин не слушать о том, в чем он сам скоро будет раскаиваться. Если бы он не был так молод, то было бы уже совсем непростительно и неразумно с его стороны рассказывать о неприятностях и беспокойствах, с которыми часто бывают соединены первые года брачной жизни. Мне очень жаль бедного юношу, который не мыслит ничего дурного, поверяя все это подруге своих детских игр; но он не имеет права говорить так о своей жене, особенно молодой девушке, слишком неопытной, чтобы помочь ему советом. Если он повторит это в другой раз, обещай мне, что ты заставишь его замолчать, хотя бы пришлось прямо сказать ему об этом.

– Я обещаю! – сказала Анна, едва сдерживая слезы и подняв голову с подушки. – Я ни за что не поеду больше в Фиргам, пока там этот лейтенант Седли Арчфильд. Если это военные манеры, то я не могу выносить их. Он особенно низок и отвратителен, когда нападает на мастера Окшота.

– Я полагаю, многие делают то же самое, дитя мое, и он часто дает к этому повод, – добавила м-рис Вудфорд, – не особенно довольная такою горячею защитой.

– Он, во всяком случае, лучше Седли Арчфильда, – сказала девушка. – Он никогда не позволяет себе таких нахальных любезностей, как тот, когда он встретил меня одну в прихожей, и я должна была отбиваться от поцелуя; к счастью, в это время сошел с лестницы незамеченный им м-р Арчфильд-Чарли и закричал: «Я попрошу вас вести себя приличнее с леди в доме моего отца».

– Тут вопрос не столько касается происхождения, сколько женского достоинства и скромности. Я надеюсь, он скоро уедет.

– Я боюсь, что нет, мама; я слышала, что армия собирается в Портсмуте, под командою герцога Бервика.

– Ну так, пожалуй и к лучшему, что тебе придется сидеть дома со мной. Ну, спокойной ночи. Спи спокойно и не думай больше об этих невзгодах.

Тем не менее, дочь и мать долго не могли заснуть в эту ночь. Дочь испытывала волнение вследствие возбужденного чувства женского тщеславия, хотя и грубо польщенного. Она была скромной, благоразумной девушкой, с хорошими правилами и большой сдержанностью, но она не могла оставаться совершенно равнодушной, когда прохожие на улицах Портсмута поворачивали головы и засматривались на нее, хотя все это имело свою неприятную сторону, но все же льстило ее женскому тщеславию.

Кроме того, она страдала за Арчфильдов. Старшие могли теперь обвинять себя; но чем же был виноват бедный Чарльз, которого они так необдуманно связали на всю жизнь с созданием, не умевшим ценить его; еще тяжелее было слушать выговоры за его доверие, когда тут ничего не предполагалось дурного – и она даже покраснела от мысли при этом.

Может быть, м-рис Вудфорд угадала эти мысли, потому что она не спала всю ночь, раздумывая о тех опасностях, которые угрожали ее дочери, и на утро не могла сойти вниз. Ей сообщили, что днем приезжал мастер Перегрин Окшот узнать о ее здоровье, и она не удивилась, когда вскоре после того к ней пришел ее брат. В то время между сословиями дворянства и духовенства лежала еще достаточно глубокая пропасть, чтобы затеваемый брак мог казаться мезальянсом, и д-р Вудфорд отчасти с недовольным видом сообщил ей о настоятельных просьбах Перегрина руки ее дочери.

– Бедный мальчик! – сказала м-рис Вудфорд, – это большое несчастье. Ты, конечно, воспретил ему говорить об этом.

– Я сказал ему, что мне трудно представить себе, как он мог обратиться к нам с таким предложением, не заручившись согласием его отца. Он, по-видимому, надеялся, что, получив благоприятный ответ, он потом вынудил бы его дать согласие, не замечая, как все это вышло бы неблаговидно, и как должно было раздражить майора.

– Тем более, что майор желает передать ему Марту Броунинг, невесту покойного Оливера.

– Он не сказал мне этого.

М-рис Вудфорд передала ему все рассказанное ей Перегрином.

– Несчастный майор, – заметил при этом д-р Вудфорд, – все его обращение с сыном как будто направлено к тому, чтобы свести его с ума. Но даже если бы он и дал свое согласие, то вряд ли Перегрин был желанным мужем для нашей девочки.

– Конечно нет, как мне ни жаль его! Хотя, если бы она и отвечала на его любовь, – чего, к счастью, не существует, – то я, пожалуй не решилась бы воспрепятствовать этому браку, ввиду того, что она могла быть орудием Провидения, избранным для его спасения.

– Он уверял меня, что никогда не обращался к ней с этим предложением.

– И я надеюсь, никогда не обратится. Хотя и не похоже на то, чтобы она могла полюбить его, но она относится к нему дружелюбнее других. В натуре моего ребенка есть доля честолюбия, под влиянием которого она может стремиться к высшему положению в свете. Ввиду этой, а также и других причин, мы должны, мой добрый брат, постараться найти другой приют для моего ребенка, когда меня не станет. Не смотри на меня так; ты знаешь не хуже меня, что вряд ли я увижу весну, и я хочу воспользоваться этим случаем, чтобы поговорить с тобою о моей дорогой дочери. Конечно, ты был бы самым нежным отцом для нее, и я была бы рада оставить ее с тобой, чтобы она заботилась о тебе, по обстоятельства так сложились, что она не может остаться здесь без материнского надзора. Теперь, благодаря моей болезни, она должна проводить все свое время около меня; но что будет, когда меня не станет?

– Она вполне хорошая и скромная девушка.

– Хорошая и разумная, но велика ли ее опытность? С одной стороны, этот мастер Окшот, с его безумным характером, и я не знаю, на что он может решиться, доведенный до полного отчаяния своим отцом: а это уединенное место и море близко.

– Леди Арчфильд с удовольствием возьмет ее к себе.

М-рис Вудфорд тут передала ему рассказ Анны о нахальном поступке Седли, но д-р не придал этому большого значения, не предполагая, чтобы его полк был переведен на стоянку по соседству; тогда м-рис Вудфорд, с крайней неохотой, сообщила все неудобства ее положения в доме между глупенькой молодой женой и старинным товарищем ее детских игр.

– Еще что? – сказал д-р, всплеснув руками. – Я никогда не думал, чтобы скромная молодая девица могла доставить столько хлопот, но я полагаю, что причиною этому красивое личико. Уже три опасности! Что же ты предлагаешь?