Ольга Валентеева - Бракованный подарок [litres]

– Не беспокойся, я выдержу, какие бы дурные мысли ни бродили в моей голове, – шепнул Элли. – Все со мной будет в порядке.

Подул легкий ветер, снег полетел по темным бугоркам, спрятавшим чьи-то жизни, мечты и надежды. И мою любовь. Не знаю, сколько так сидел – час или два. Или чуть больше, а потом, пошатываясь, пошел прочь. Добрался до авто и повел его к колледжу.

Здесь полным ходом шли занятия.

– Вы вернулись, господин Нэйт! – появилась госпожа Киткин. – Я отменила все лекции, думала, вы уже не придете.

– И правильно сделали, – ответил я. – Отмените все занятия на ближайшую неделю.

– Вы не заболели? – обеспокоилась госпожа Киткин. – У вас жар.

Да, жар, и что с того? Меня переполняет сила, и будет только хуже. Жажды пока не было, но и она скоро появится.

– Немного, – ответил я.

– Индивидуальные тоже отменять?

– Нет. Я сам разберусь и перенесу.

Глупое упрямство, но я действительно думал, что справлюсь. А если не справлюсь, среди ай-тере Хайди появится одно вакантное место.

– Выздоравливайте, господин Нэйтон, – с сочувствием произнесла госпожа Киткин.

– Я постараюсь.

И пошел прочь. Сегодня у меня не было индивидуальных занятий с Деей. Зато было много работы, и остаток дня я отдавал распоряжения по поводу предстоящего бала. А потом всю ночь не мог найти себе места, чувствуя, будто живьем снимают кожу. Уже ближе к рассвету заглянул в карцер. Ай-тере Кэтти мирно спал. Что ж, мальчишка сильнее, чем кажется. Так что я оставил его в подземелье, а сам пошел в аудиторию, где мы обычно встречались с Деей. Сегодня занятие было назначено на шесть утра.

Моя студентка появилась без пяти шесть. Она выглядела чуть сонной и уютной. Медленно разложила письменные принадлежности, села за парту.

– Вы заболели, куратор Нэйтон? – спросила Дея встревоженно.

– А это так очевидно?

Я не собирался спрашивать, только подумал – и случайно озвучил.

– У вас щеки пылают, – ответила Дея.

– Ничего, пройдет, – отмахнулся я. – Пиши. Наша сегодняшняя тема: «Методы работы по раскрытию потенциала».

Заскрипела ручка, зашелестели страницы. Дея старательно выводила букву за буквой, а я больше смотрел в окно, чем на нее. Снова начался снегопад. Как только закончится лекция, соберусь и прогуляюсь пешком. Легче не станет, но хотя бы остужу немного голову.

– Что дальше? – тихо спросила Дея.

Я вздрогнул. Дальше? На чем я вообще остановился?

– Давай закончим на сегодня, – сказал ей.

– Да, конечно. – Дея покорно закрыла конспект. – Может, вам принять лекарство?

Я отрицательно покачал головой. Ничего не поможет, кроме силы иль-тере. Но извинений не будет. Это мое окончательное решение.

– Дея, а хочешь прогуляться?

Ничем иным, кроме сиюминутного затмения, я не мог объяснить, что меня дернуло предложить ей прогулку. Наверное, не хотелось оставаться одному – и в то же время хотелось. Все перепуталось, в голове царил хаос.

– Хочу, – ответила она, во взгляде мелькнула настороженность.

Моя студентка напоминала маленькую пугливую птичку. Скажешь неосторожное слово – и она улетит. Но в то же время она казалась мне безобидной. В ней было мало гнили, которой с лихвой хватало во многих других. Наверное, поэтому я ее и позвал, несмотря на то что постоянно избегал чужого общества.

– Тогда собирайся, жду у ворот через четверть часа.

Дея умчалась. Сам я зашел в кабинет, забрал брошенное на кресло полупальто и накинул на плечи, не застегивая. Мне и так было слишком жарко, бисеринки пота катились по лбу. Ничего, снаружи холодно, и станет легче.

Дея появилась на пару минут позднее меня. В том же учебном зеленом наряде и тонком пальтишке. Мелькнула мысль, что на этом наборе заканчивается ее гардероб, но сейчас мысли недолго держались в моей голове и вовсю разлетались в разные стороны.

– Идем, – сказал я ей и распахнул калитку сбоку от ворот.

Стоит отдать Дее должное – она не лезла с разговорами. Просто шла рядом, глазела по сторонам и молчала.

– Сколько тебе было, когда ты попала в колледж ди Хомфри? – спросил я.

– Девять, – ответила она и едва не упала, залюбовавшись на украшенную витрину. Огоньки сияли, разгоняя сумрак. Великая ночь – традиционно праздничное время, а восход двух солнц – начало нового года.

– Получается, после этого ты в городе бывала нечасто?

– Вообще не бывала. – Она пожала худенькими плечиками и снова засмотрелась на стеклянные украшения в витрине, пришлось ловить, пока не расшибла нос. – У меня нет родственников, и, когда другие девочки и мальчики уезжали на летние каникулы, я оставалась. Это были самые счастливые дни в году.

– Почему? – бездумно спросил я.

– У меня были не самые миролюбивые соседки по комнате, и когда они уезжали, я могла насладиться покоем. Так что в город я не выбиралась. Хотя, если честно, когда я жила с родителями, мы тоже нечасто выходили из дома.

– Почему? – повторил я вопрос, почти не задумываясь над ее словами.

– Не знаю. Сейчас мне кажется, что мы от кого-то скрывались. Но папа работал, так что, наверное, я ошибаюсь. Может, мои родители просто были домоседами.

– Возможно, – ответил я, вспомнив блистательные выходы в свет собственных матери и отца. Вот уж кто точно дома не сидел. Впрочем, мне тоже нравился такой образ жизни до определенного времени. Пока не стало ясно, что он не для меня.

– А ваши родители? – раздался голос Деи. – Вы с ними не видитесь?

– Нет, – ответил я. – Думаю, они слишком во мне разочаровались, чтобы продолжать считать сыном. Но я их не виню. Скорее всего, сам поступил бы так же.

– Неправда.

Мы уставились друг на друга. Что ж, Дея права. Неправда, я бы так не поступил. Но к чему гадать? У меня не будет семьи, так что и вопрос глупый.

– Ух ты!

Дея снова вырвалась вперед, едва ли не прижалась носом к очередной витрине. За ней был большой кукольный дом с гостиной, кухней, спальней. Кукла-мама в переднике стояла на кухне у плиты, кукла-папа в гостиной смотрел телевизор, а дети возились с игрушками. Да, Дея еще совсем ребенок, несмотря на то что ей уже исполнилось шестнадцать. И видно, что не наигралась в подобные игрушки.

– Простите.

Она заметила мой взгляд и покраснела, и дальше чинно шла рядышком, стараясь не слишком засматриваться на очередные диковинки. Мы дошли до моста через реку, сейчас скованную льдом. С неба падали большие снежинки. Я облокотился на перила, и снежинка упала прямо на кончик носа. Дея тихо рассмеялась.

– Вам к лицу, – сказала она.

Я смахнул снежинку и улыбнулся. К лицу? Ну-ну.

– А вы будете на балу в честь окончания великой ночи? – спросила Дея.

– Буду, – ответил я, а сам подумал: «Если смогу стоять на ногах». Но сдаваться было рано, да и не привык я сдаваться. Так что да, буду. Чего бы это ни стоило. – Идем. Нам пора возвращаться.