Юлия Цыпленкова - Между сердцем и мечтой

— Он сбежал, — немного мрачно ответил государь. — Элькос уже ищет его. Хвала Богам, ваш перстень может указать на хозяина потоков, которыми он наполнен.

— Так это не тот, кого герцог… убил в моей спальне?

Король покривился.

— Даже зная правду, мне тяжело слышать поминание вашей спальни и другого мужчины в одном предложении, — сказал он, а после ответил и на мой вопрос: — Это был маг, но герцог только оглушил его. Похоже, он очнулся, пока внизу шла драка, и сбежал. Так что в ваших комнатах нашли лишь служанку. Она всё еще была без сознания. Ее муж пытался скрыться, как только появился Ришем с пистолетами, но был быстро пойман. Что вас еще интересует?

— Кто еще из наших слуг…

— Никто, только эта парочка, — ответил государь. — Остальных опоили снотворным во время ужина, чтобы никто не смог даже случайно помешать или увидеть происходящего.

Я открыла рот, собираясь узнать, как подкупили горничную и сторожа, а еще имя того, кто выдал наше желание посетить театр, но монарх отрицательно покачал головой:

— Довольно вопросов, ваша милость. Вы уже всё знаете, а те крохи, которые не имеют значения, если захотите, я расскажу о них завтра, а сейчас… — Он подошел ко мне и уже не позволил увернуться. — А сейчас я прошу просто побыть со мной рядом. Присаживайтесь.

Он подвел меня к дивану, усадил и отошел ненадолго, а вернулся с двумя бокалами. Я приняла один и с подозрением принюхалась.

— Это не вино, не переживайте, — усмехнулся государь. — Я помню, как строго вы относитесь к правилам. Всего лишь ваш любимый ягодный напиток. А вот у меня вино, и я хочу немного расслабиться в приятной для меня компании. Этот день был тяжелым не только для вас, Шанриз. Хотя вам, безусловно, переживаний досталось больше. — Он поднял свой бокал и улыбнулся: — За примирение.

Я ответила не сразу. Надо было отдохнуть, остыть, а меня не отпускали, и это рождало новый протест, потому от примирения я была пока далека…

— Прошу, — негромко сказал король.

Все-таки выдавив улыбку, я ответила:

— За примирение.

Он некоторое время смотрел на то, как я поднесла к губам бокал, выпила половину содержимого, улыбнулся и сделал глоток из своего бокала. После протянул руку и дернул за кончик ленточки, которой была повязана моя коса, заплетенная на ночь. Распустив ее, монарх коснулся моей щеки и сказал:

— Прости меня. — И снова поднял свой бокал: — За новое утро.

Я не стала противиться и выпила свой напиток полностью, надеясь, что это ускорит дело. Государь забрал опустевший бокал, после глотнул из своего и отставил оба на столик, стоявший неподалеку. Я накрыла лицо руками, потерла его, чтобы хоть так вернуть себе немного бодрости и с удивлением отметила, что усталость исчезла. Я была вновь полна сил, и даже от дурного настроения остались лишь воспоминания. Машинально бросив взгляд на руку, я не обнаружила там перстня — он находился у Элькоса. А потому спросила у государя:

— Что было в напитке?

— Бодрящее снадобье, — он улыбнулся и взял меня за руку, после поцеловал ее и прижал ладонью к своей щеке: — Мы оба безмерно устали, я дал нам сил.

— И как теперь заснуть? — полюбопытствовала я.

— Не знаю, — король легкомысленно пожал плечами. — Да и зачем? Ночь — пора, когда творится волшебство и сбываются грезы. Отчего бы и не полюбоваться на ее чудеса?

— Мы идем гулять? — спросила я. — Будем любоваться на звезды?

Я поднялась на ноги, готовая идти одеваться. Причиной тому была не только вернувшаяся бодрость, но и желание избежать слишком откровенной близости с государем. Он перехватил меня за руку, дернул на себя, и я упала королю на колени. Руки его сомкнулись, заключив меня в капкан.

— Моя звезда уже у меня в руках, и чтобы любоваться на нее, мне не надо даже подходить к окну, — сказал государь, блуждая взглядом по моему лицу. — Ты — мое чудо, Шанриз.

— Не надо, — испуганно прошептала я, вдруг ощутив неотвратимость того, что он собирается сделать.

— Только когда ты скажешь — да, — неожиданно хрипло ответил король, а затем, убрав с лица упавшие на него волосы, прижался к моим губам.

Я вцепилась ему в плечи, собираясь оттолкнуть, но он сам отстранился, заглянул в глаза и улыбнулся:

— Упрямица.

— Отпустите меня, — попросила я.

— Я не сделаю ничего против твоей воли, — заверил меня государь. — Поцелуи — это просто поцелуи, верно? Они не являются действом, которого ты желаешь избежать, и твоя честь от них не пострадает. Я прав, Шанни?

— Да, — неуверенно ответила я.

— Ты сказала — да, — лукаво улыбнулся монарх.

— Только про поцелуи! — поспешила я уточнить, и он негромко рассмеялся.

— И я про них, — ответил Его Величество, а после, подцепив меня за подбородок, мягко коснулся губ, целомудренно и коротко. — Закрой глаза.

Я выполнила его просьбу не сразу. Настороженная, я с минуту вглядывалась в глаза государя, пытаясь отыскать подвох. Отчего-то казалось, что всё происходящее не похоже на всё, что было раньше. И чем дольше я вглядывалась в его лицо, тем больше увлекалась. Даже не заметив в какой момент, прикусив губу, я подняла руку и коснулась его щеки. Она оказалась колючей. Щетина успела пробиться, но еще была совсем короткой. И я почувствовала любопытство. Провела кончиками пальцев до подбородка, задев уголок рта, и государь поймал мой палец губами.

Мои щеки опалило огнем, но, удивительно, смущения не было. Я даже прикрыла глаза, ощутив, как он коснулся подушечки пальца кончиком языка.

— Ох, — вздохнула я, чувствуя, как горячая мужская ладонь скользнула по моему бедру.

Государь перехватил мою руку за запястье, поцеловал ладонь, а после подался вперед и, заглянув в глаза, шепнул:

— Ты мне нужна, Шанриз Тенерис.

— Я ваша, — ответила я и, наконец, закрыла глаза, потому что губы короля накрыли мои, и сознание подернулось туманом от проникновенной нежности поцелуи.

Дыхание участилось, и пальцы сжались, скомкав ткань мужской рубашки. Истома потекла по телу, подобно вязкому нектару. И когда губы монарха перебрались на мою шею, я лишь откинула голову и тихо застонала. Судорожно вздохнув, я отстранилась, заглянула в глаза, затянутые поволокой, и сама прижалась к его губам.

— Боги, — простонал король, когда я, задыхаясь, отстранилась. — Позволь мне, Шанни, позволь…

— Да, — выдохнула я ему в губы.

Ответом мне стал новый поцелуй, теперь более страстный и жадный. Голова моя совсем закружилась от жара, в котором сгорало мое тело, и я повторила:

— Да…

Государь поднялся с дивана, так и не спустив меня с рук. Он нес меня к своей цели, а я, уткнувшись ему в шею, вдыхала пьянящий запах сильного мужчины, и взяла в нем, тонула в своих ощущениях и млела от ощущения крепких рук, сжимавших меня. Это было невероятно, восхитительно и пьяняще. И когда моя спина коснулась кровати, я даже не подумала протестовать, потому что было готова. Мое тело жаждало его прикосновений, и я не находила сил в себе воспротивиться.