Юлия Цыпленкова - По ту сторону мечты

— Я готова, — сказала я, встав за плечом илгизита.

Он обернулся и, едва заметно улыбнувшись, повел рукой, приглашая меня пройти назад. Я спорить не стала, даже прибавила шаг и не задержалась, чтобы посмотреть на йенахов. Они меня сейчас занимали в последнюю очередь. Всё, чего я желала, это найти «бусину». Однако упасть на четвереньки и начать осматривать место своего ночлега я не могла, потому пришлось набраться терпения и осторожности.

— Вы уже все поели? — спросила я Рахона.

— Мы сыты, — ответил он, — ешь, сколько хочешь.

— Спасибо, — кивнула я и пододвинула к себе котелок.

Это было почти такое же варево, как и ночью, уже успевшее остыть настолько, что дуть на ложку не приходилось. Котелок стоял у меня между ногами, и когда я зачерпывала еду, то водила взглядом рядом с собой, а когда насытилась, сменила ложку на палку. Не спеша покинуть насиженное место, я водила ею рядом, всё более поддаваясь панике. Наконец, пользуясь тем, что илгизитам нет до меня дела, я встала и подняла плащ. Мой взор метался по траве, но пропажа не спешила возвращаться к своей хозяйке…

— Ашити, — позвал меня Рахон. Я обернулась, и он усмехнулся: — Мы не здесь ночевали. Мы покинули место ночлега с рассветом и были в пути половину дня. Или ты думала, что мы ждали твоего пробуждения?

Теперь я полностью развернулась к нему и впилась в лицо настороженным взглядом. Илгизит сунул руку за пазуху, а когда вытащил ее и раскрыл ладонь, я увидела то, что так тщетно искала. Взметнув руку, я попыталась вернуть себе то, что у меня украли, но пятый подручный скользнул в сторону и с усмешкой покачал головой.

— Вор! — воскликнула я. — Немедленно верни!

— Я ведь спрашивал, что он дал тебе, — с укором произнес илгизит.

— Ты обыскивал меня, — задохнулась я от вспыхнувшего гнева. — Облапил спящую! Какая мерзость!

— Ты хорошо врала, Ашити, но я верю тому, что чувствую, а я чувствую поганый холод Урунжана. Ты не можешь везти в Даас его подарок.

— Поганый? — я сузила глаза. — Поганый?! Что может быть поганей воровства, илгизит?! Разве что убийство, и ты уже замарал свои руки и тем, и другим. Немедленно верни мне бусину!

Я стремительно приблизилась к нему, но Рахон вновь увернулся и встал рядом с еще горевшим костром. Он протянул над огнем руку с льдинкой, и я кинулась к нему. Илгизит перехватил меня свободной рукой, прижав к себе, удержал и неспешно разжал пальцы.

— Нет! — закричала я, глядя на то, как подарок Создателя падает в огонь.

Рахон отступил, и я упала на колени перед огнем. Схватив палочку, так и не ставшую поживой для пламени, я разворошила угли и еще горящие ветки в надежде достать «бусину». Я не видела ее, но, услышав, шипение, нашла взглядом и застонала — лед стремительно таял, пузырился и испарялся у меня на глазах.

— Отец, прости, — накрыв лицо луками, прошептала я. После покачала головой и, опустив руки, откинула голову назад. — Какая глупость, — прошептала я. — Как бездарно…

И издевательски расхохоталась над собой. Не сберегла единственное, что было у меня ценного! Какая глупость! Как можно было потерять то, что еще связывало меня с домом?! Как мне теперь быть? Как увидеть Танияра, как рассказать, что со мной происходит?

— Ашити, — как-то устало позвал меня Рахон, я не отозвалась.

Отвесив себе еще несколько мысленных затрещин, я с шумом втянула воздух сквозь стиснутые зуба, а после медленно выдохнула. Всё… Всё! Прочь, паника, еще ничего не кончено. Ожесточенно потерев лицо ладонями, я посмотрела на тяжелое серое небо и прикрыла глаза. Хорошо… хорошо-хорошо, пусть так, подарок Белого Духа испарился, теперь я не смогу позвать Танияра, но есть еще Ашит. Илгизит не знает о нашей связи с названной матерью, потому этого ему не отнять. Шаманка слышала наш с ним разговор и мои мысли. Она уже знает, кто похитил меня, и куда везут, а значит, сможет передать это алдару, когда он вернется… если захочет, конечно.

«Мама, ты должна ему сказать, слышишь? Должна! Я прошу тебя об этом, и ты передашь Танияру, что меня забрали илгизиты и везут в какой-то Даас к великому махиру Алтааху. Пожалуйста! Молю…».

Вздохнув, я повернулась на звук приглушенного травой топота, и не удержалась от хмыканья — воины вывели на полянку йенахов. Они были… милые. Нет, правда! Эти животные были пониже лошади, скорей, высокие пони. Конечно, они не были похожи на пони, да и вообще на лошадей, и на саулов не походили. Единственное, что роднило их и с первыми, и со вторыми — это то, что они был верховыми животными. Этакие забавные существа с короткой округлой мордой, маленькими ушками и большими, будто распахнутыми в изумлении, глазами. А еще они были кудрявыми.

А потом я скользнула взглядом по илгизитам, и отвернулась, чтобы подавить смех, готовый сорваться с моих уст, потому что рядом с йенахами они как-то в одно мгновение утратили орел суровости и опасности. Я закашлялась, продолжая давить смех, зажала рот ладонью, но все-таки прыснула и расхохоталась в полный голос. И когда моего плеча коснулась чужая ладонь, я стремительно отскочила в сторону, подозревая, что сейчас меня точно усыпят.

— Что тебя развеселило? — услышала я голос Рахона.

— Прошу прощения, — выдавила я. — Я сейчас успокоюсь… Ха-ха, — снова расхохоталась я, когда обернулась и посмотрела на воинов, уже забравшихся в седла.

В этот момент я утеряла бдительность, и илгизит, наконец, сумел ухватить меня за плечи, затем рывком развернул к себе и заглянул в глаза.

— Над чем ты смеешься? — спросил он, сверля меня подозрительным взглядом.

— Йенахи ми… милые, — изо всех сил стараясь подавить истеричную веселость, сумела произнести я. — И вы… милые. — Я хмыкнула и вновь рассмеялась, но уже тише, спрятав смех в ладони.

Илгизит продолжал буравить меня взглядом, силясь понять, что я имела в виду, наконец, нахмурился и отступил.

— Мы не можем ездить по таганам на тех животных, на которых ездим дома, — немного ворчливо произнес Рахон. — На йенахах передвигаются в Курменае и соседних с ним таганах. Времени выискивать саулов у нас не было.

Или они вас к себе не подпускают? Могла бы спросить я, но не стала ерничать, чтобы не обострить хрупкий мир до ссоры и последующего сна.

— Эти животные непривередливы, выносливы и… дружелюбны, — закончил пятый подручный.

Уж не поэтому ли их держат подальше от меня? Если они в душе такие же милые, как и снаружи, то я могла бы воспользоваться добротой одного из них и…

— Идем, — прервал мои размышления Рахон. — Пора ехать дальше. Думаю, времени тебе хватило.

Шумно выдохнув, я выглянула из-за его плеча, чтобы в третий раз посмотреть на йенахов и воинов. Хмыкнула, но не рассмеялась, и после этого кивнула, соглашаясь с илгизитом. Он первым направился к нашим спутникам, потрепал йенаха за ухо и остановился, ожидая меня. Взгляд подручного таил в себе вызов, но я удержалась от усмешки. Приблизилась, и протянула руку к животному, чтобы погладить. Наш кудрявый скакун не возражал, даже заскрипел, как Уруш, то ли от удовольствия, то ли прося продолжения ласки. И вправду милый и дружелюбный. Недурно…