Марина Эльденберт - Прыжок в бездну

В солнечных лучах район Мериужа выглядел не таким пугающим, как ночью. Смущали меня сейчас разве что старые переходы с одной стороны улицы на другую и низко ползающие флайсы. Собственно, их даже флайсами назвать можно было с большой натяжкой, у них был немного другой принцип действия, нежели чем у тех, что двигались по аэромагистралям, а аэроподушки были низкого уровня мощности. Как бы там ни было, именно из-за них в Мериуже кое-где еще сохранялись эти переходы, и для меня это казалось… каким-то ну очень необычным.

В центре, разумеется, такого не встретишь, этот транспорт ползал (иначе и не скажешь) только по обводным, но кто-то, чтобы сэкономить, предпочитал его. Я подумала о том, что, пока не смогу позволить себе нормальный флайс, буду пользоваться подземкой. Как раз в тот момент, когда меня посетила эта мысль, взгляд зацепился за вывеску на противоположной стороне улицы.

«Танцевальная студия Лари Эрро».

Странно, что я ее вчера не заметила, а с другой стороны, странно было, если бы я заметила ее — потому как вчера думала только о тестах, которые лежали в моей сумке. Студия, судя по вывеске, располагалась на шестнадцатом этаже небольшого офисного здания с панорамными окнами. Вообще, в этом районе выше двадцати этажей я ничего не встречала, и это тоже было дико непривычно. Чтобы найти здания такой высоты в Хайрмарге, нужно очень постараться.

В парке подтаял ночной лед, а дорожки уже не казались такими устрашающе пустынными. Правда, помимо меня вдалеке виднелась только женщина с аэроколяской, и это невольно вышвырнуло в мысли, которых не было целых часов десять, пока я спала.

Значит, у меня будет ребенок. Ребенок Торна, которому очень нужно его пламя.

Или пламя в принципе? Таких нюансов я не знала, а прояснить это без последствий для меня мог только Бен. Пока что существо внутри моего тела еще не воспринималось как что-то реальное, точнее, как кто-то реальный. Но я знала, что он или она — сын или дочка? — растет, и с каждым днем это будет становиться все более заметно. Не сразу, но месяца через четыре или пять, наверное. А может быть, даже раньше.

— Гринни! — Я хлопнула себя по ноге, и виари подскочила. Она решила, что погрызть куст — хорошая идея, а я понимала, что не очень. За такое могут выкатить серьезный штраф, не считая того, что палки и веточки — не самая лучшая еда для длинношерстного тэльса.

Когда недовольная зверюга вернулась ко мне, я подцепила ее на поводок и развернулась.

А ведь я действительно ровным счетом ничего не знаю о беременности. Даже о самой обычной, не говоря уже о беременности от Торна. То есть от одного из сильнейших иртханов нашего мира.

Странное дело, но мысли выстраивались какими-то очень прагматичными цепочками — то ли я не до конца проснулась, то ли, наоборот, слишком проснулась и понимала, что если допустить в них чувства, ничего хорошего из этого не выйдет.

Итак, мне надо позвонить Бену.

Для начала.

Пусть расскажет мне все, что знает о том, что меня ждет в самое ближайшее время. Потом я сяду искать работу (исходя из тех сведений, которые он мне выдаст), а потом… ну, потом мы с драконенком будем жить вместе девять месяцев, а дальше воспитываться, если я правильно понимаю. Если я придумаю, как сделать так, чтобы об этом не узнал Торн.

Закусив губу, я чуть укоротила иоводок. Дружелюбие Гринни все воспринимали по-разному, поэтому пришлось зверю подстраиваться под мой шаг. Где-то на подходе к дому я поняла, что у меня нет номера Бена, и придется звонить Сэфлу. А когда приложила карточку ключа к замку и открыла дверь, услышала, как надрывается мой смартфон.

Мелодией Торна.

Я подходила к телефону осторожно, как к белому дракону. Или к его витуйе. Белые — разновидность драконов, живущих далеко в пустошах. Основное их отличие от ледяных — шипастые стрелы, спрятанные под чешуей. В бою чешуйки поднимаются, и одна такая стрела может нанизать человека, как кусочек сыра на шпажку. Витуйя таких стрел лишена, но если ей кто-то не понравится… В общем, ее самец запросто насадит этого кого-то на шпажку по первому рыку.

Эти мысли пришли совершенно не вовремя, когда я подкрадывалась к забытому дома смартфону. Он перестал звонить, и тут же звонок повторился снова.

Я сглотнула.

Что от меня нужно Торну?

Он вышвырнул меня из своей жизни, и все правильно. Все так и должно быть. Тогда зачем ему сейчас звонить мне?

Воспоминания о словах Бена — о том, что мне не стоило покупать тест на беременность, отозвались желанием вышвырнуть телефон в окно. Если бы это еще могло поправить ситуацию. Поэтому к тому времени, как звонок оборвался, а потом возобновился, я уже держала смартфон в руках. И ответила, стараясь придать своему голосу как можно больше ледяных интонаций:

— Да.

— Ты беременна, Лаура?

Мне показалось, что я сама лечу в окно. С небольшой (относительно) высоты, а после меня накрывает лавиной.

— Что? — переспросила я.

— Ты отлично расслышала мой вопрос.

Вот кому точно не стоило притворяться — так это ему. Ни вкладывать в свой голос холодных интонаций, ни добавлять льда, всего этого у ферна Дракон-номер-один и так было в избытке.

Значит, Бен был прав.

— С чего ты взял? — уточнила холодно.

— Ты прекрасно знаешь, с чего. Ты покупала тесты на беременность.

Именно так. Тесты. Он не сказал — тест, он знал, что их было два.

— Давай-ка сразу уточним, Торн, ты за мной следишь?

— Не за тобой. За моим возможным наследником.

Я задохнулась.

— Тебе не приходило в голову, что это вмешательство в частную жизнь?! И что я сейчас нахожусь на территории другого государства, не имеющего никакого отношения к…

— Ты уехала, зная, что ты беременна. Если это так, это попытка вывезти нерожденного наследника первого лица Ферверна за пределы страны. Не согласованная с его отцом. Я не стану говорить, чем это может для тебя обернуться, поэтому в твоих интересах сейчас же прямо ответить мне: ты беременна, Лаура?

— Нет.

Ответ вырвался сам собой, но он и не мог быть никаким другим. Я не собиралась сообщать монстру по ту сторону границы о том, что он станет отцом. Если у меня и могли быть какие-то сомнения по этому поводу, то все они разом отпали после этого разговора. Я сделаю все от меня зависящее, чтобы он не узнал. Все что угодно.

— Нет, — повторил Торн таким голосом, словно задумался. Глубоко задумался, сидя своей драконьей задницей на своем ледяном троне. — Что ж, Лаура. Ты сама выбрала, в течение нескольких часов к тебе приедут мои сотрудники. Результаты анализов все покажут, и для тебя же лучше — если ты мне солгала — перезвонить мне до того, как я их получу.

— Ты совсем…

Дослушивать меня не стали: короткий щелчок оборвал наш разговор на полуфразе. После этого меня затрясло. Я швырнула телефон через всю комнату, не на шутку перепугав Гринни, которая подскочила и принялась часто махать крылышками. Я же сползла по стенке, прижимая колени к груди и пытаясь унять дрожь, сотрясающую все тело. Меня колотило так, что зубы только чудом остались целы. Лед вползал в меня подобно пламени сквозь харргалахт или, наоборот, — без харргалахт, когда оно обрушивается всесокрушающей волной.