Марина Эльденберт - Прыжок в бездну

— У тебя вряд ли есть диплом тренера. — Она махнула рукой.

— Я танцую с детства и могу пройти курсы…

— «Танцую с детства» не покатит. Курсы… ну, курсы ты, конечно, можешь пройти, но это месяца два-три, а работа сейчас нужна, я тебя правильно понимаю?

Понимала она правильно. В подведенных глазах, которые из-за густых черных стрелок казались еще более темными, я видела интерес. Осталось определить, какого рода.

— Да, работа мне нужна сейчас.

— Ну вот и чудно. Могу тебе предложить должность помощницы администратора, Бет вечно все забывает и косячит. Смотреть за ней у меня времени нет, а тебе для начала сойдет. Потом уже пройдешь курсы, если захочешь, а дальше посмотрим.

— Что? — переспросила я. — Помощница администратора?!

Лари пожала плечами.

— Ну, как я понимаю, выбора у тебя сейчас нет.

— Выбор есть всегда.

Кому, как не мне, это знать.

— Хорошего дня, Лари.

Я развернулась, чтобы уйти, но она шагнула наперерез.

— Слушай, мы тут скоро будем делать фотосессию для рекламы. Если умеешь работать с полотнами, сделаем тебя ведущей моделью. Заплачу, скажем… ну, сотни три.

Три сотни — это два месяца оплаты моего жилья и довольно скромной еды. Я все еще с трудом привыкала к уровню цен в Рагране, но уже понемногу начинала понимать, сколько и на что мне нужно.

— Тысяча, — сказала я.

— Тысяча?! А ты борзая.

— Тысяча исключительно потому, что ты мне помогла, — хмыкнула я, — и не прошла мимо там, внизу. Тебе же нужно лицо Лауры Хэдфенгер, чтобы пошуметь в соцсетях? Так вот, за удовольствие нужно платить.

Лари смотрела на меня секунд пять, а потом расхохоталась.

— По рукам, — сказала она. — Будет тебе тысяча, Лаура-Фил.

Я улыбнулась, незаметно скользнула взмокшей ладонью вдоль куртки и протянула ей руку:

— По рукам.

Домой я возвращалась в приподнятом настроении: Лари сказала, что с фотосессией затягивать не будем, сделаем сразу, ей нужно только договориться с фотографом, студией и согласовать их свободные часы. Тысяча эврэ — это уже что-то, а дальше… буду искать работу. Когда у тебя в распоряжении есть запас времени и денег, ищется как-то проще.

С этой мыслью я взлетела на свой этаж (мой лифт, к счастью, хоть и был не совсем нового образца, но так, как тот, не громыхал). Из его распахнувшейся пасти я шагнула прямо к своей квартире и чудом не врезалась в Бена с букетом цветов.

Помимо букета цветов у Бена в руках наблюдался пакет внушительных размеров, и, прежде чем я успела опомниться, он кивнул на дверь:

— Открывай, пока не остыл суп.

— Какой суп?!

— Рагранские рогалики ты уже пробовала, теперь попробуешь наш национальный суп.

Что, уже обед?

Это была первая мысль.

А вторая…

— Какого набла ты творишь, Бен?!

— Мы это прямо здесь будем выяснять?

Я чиркнула ключом по панели и вошла. Стянула сапожки и обернулась к нему, но сказать ничего не успела.

— Твоей дружелюбности может позавидовать только твой бывший.

Я открыла рот. Закрыла. Потом резко шагнула к нему.

— Не смей. О нем. Говорить.

— Или что? Изобьешь меня букетом? — Бен закрыл дверь ногой, поставил пакет на пол и вручил мне цветы. — Тебе не приходило в голову, что обрученные должны видеться, Лаура?

Ответа он по-прежнему дожидаться не стал, подхватил пакет и прошел на кухню, Гринни радостно подлетела к нему.

— А твоя мелочь гораздо более вежливая, ты знала?

Я скрипнула зубами, глубоко вздохнула и пошла искать вазу. По крайней мере, это было лучше, чем действительно избивать Бена букетом, который, к слову, оказался красивый. Очень красивый. Пламенные аррензии оплетали вьюнки совара, крохотные стебельки, усыпанные жемчужно-белыми соцветиями, которые в огне основных цветов смотрелись как искры в костре. Окружали все это великолепие слои оберточной бумаги, и можно было невооруженным взглядом увидеть, что букет очень дорогой. Я бы сказала, безумно дорогой.

Ваза нашлась почему-то в нижнем ящике на кухне, в самом углу. Видимо, предыдущий арендатор ею не пользовался, поэтому в ней наблюдался слой пыли. Пока я промывала вазу, Бен занимался обедом: спустя несколько минут, когда цветы стояли в воде, по кухне уже тянулся просто умопомрачительный аромат. Про национальный рагранский суп я ничего не знала, но, даже учитывая свой поздний завтрак, мгновенно захотела есть.

Снова.

И это в очередной раз напомнило мне о моем положении.

— Я почувствую, когда ему… или ей понадобится пламя? — спросила, остановившись рядом с ним.

— Нет. До такого мы доводить не будем.

— До какого?

— До того, чтобы ты падала в обмороки в ледяной лихорадке.

Я сглотнула.

— Ты сейчас нарочно меня пугаешь?

— Нет. — Он посмотрел мне в глаза. — Я сейчас говорю о том, что тебе придется довериться мне, Лаура, если ты хочешь выносить здорового ребенка и остаться здоровой сама. В Рагране.

Последнее уточнение было очень некстати. Потому что не далее как сегодня ночью я думала о…

— Значит, суп, — перебила собственные мысли, устраиваясь на барном стуле. — Он тоже везде продается?

— Его я готовил сам.

На этом заявлении я предпочла сунуть в рот ложку и промолчать. Бен устроился напротив меня, Гринни попыталась было взгромоздиться между нами на столе, но была немилосердно взята за шкирку и отправлена на пол. После чего обиженно взвиркнула и демонстративно ушла в спальню: обижаться дальше.

— Я думала о том, что Торн имеет право знать.

Сама не знаю, зачем я это сказала.

— Ну и что надумала? — Бен, казалось, был полностью увлечен супом, но искры в его глазах мгновенно отразились на моей харргалахт.

— Ничего. Пока ничего.

— И в этом ты вся.

— Что, прости?

— О тебя можно сколь угодно долго вытирать ноги, а ты будешь раздумывать, не причинила ли ты случайно боль подошвам его ботинок.

Я вернула ложку в суп и отодвинула тарелку.

— Убирайся.

Над ключицей полыхнуло так, что показалось, сейчас загорится блузка. Бен чуть подался вперед.

— Еще одно «убирайся», Лаура, сказанное в мой адрес, и я действительно уберусь. Оставлю тебя наедине с твоими проблемами, с твоим Торном и со всем, что ты будешь разгребать очень недолго — до следующего визита его парней.

Он произнес это, даже не повышая голос, после чего снова вернулся к обеду — так, будто ничего не случилось. Я посмотрела на суп (он действительно был очень вкусный), подвинула к себе тарелку и стала есть.

— Со следующей недели я выхожу на работу.

— Заведующим отделением кардиохирургии.

— Странно, что ты это помнишь.

Я снова отложила ложку.

— Еще одно «странно», когда я пытаюсь — а я честно пытаюсь — общаться с тобой нормально, и я надену тарелку с супом тебе на голову.