Марина Эльденберт - Прыжок в бездну

— Как ты догадалась?

Я хмыкнула и потерла плечо. Под колючим джемпером оно невыносимо чесалось, но, вообще-то, выбора у меня особо не было. Колючий джемпер и то немногое количество одежды, которое я могла себе позволить, — это на время, пока я не найду нормальную работу. Нормальную — это такую, на которой платят каждый месяц, и желательно так, чтобы мне хватало не только на еду для себя и для Гринни, на оплату квартиры, но еще и на обновление гардероба.

— Вам, случайно, администраторы в клинику не требуются? — спросила я, когда мы направлялись к двери.

— Ты что, собираешься работать?

— А на что, как ты думаешь, мне предстоит жить?

Взгляд у Бена был весьма красноречивый. Я бы сказала, более чем.

— Нет, — резко возразила я.

— То есть ты предполагаешь, что я не способен обеспечить свою будущую жену?

Я слегка скрипнула зубами.

— Мы обручены фиктивно.

— Но для всех по-настоящему.

— И что? В Рагране женщины считают, что зарабатывать должны мужья? — Я сложила руки на груди.

— Не поверишь, но так считаю я.

— Пфф! — Я махнула рукой. — В общем, нет. Так что там с администраторами?

— Могу узнать. — Кажется, Бен сразу понял, что спорить со мной бесполезно.

— Узнай, пожалуйста. Потому что как только все слышат мою фамилию, у них случается… Я даже не знаю, как это назвать.

— Я знаю. — Бен открыл дверь и взглянул на подбирающуюся к выходу Гринни так, что та поджала хвост и ушла обратно. — Моя мать была точно в такой же ситуации, и если бы не отчим, как я уже сказал, все могло бы закончиться совершенно иначе.

— А где они сейчас?

— Мама угасла. Без отца. Отчим вернулся в Рагран.

Я прикусила язык. Открыла рот, но, вспомнив «к наблам извиняшки», решила, что просто больше не стану поднимать тему семьи. Тем более что это совершенно лишнее между нами. Если честно, я ее и так не собиралась поднимать, она сама поднялась, и я по этому поводу чувствовала себя не самым лучшим образом.

Бен, кажется, по этому поводу не чувствовал ничего — не по поводу семьи, разумеется, а по поводу разговоров со мной о семье. Тем не менее он молчал все время, пока мы не вышли на парковку. Здесь парковки были крайне редкими, и, чтобы оставить флайс, нужно было очень постараться. Скажем так, Бену повезло: парковка была рядом с моим домом и еще тремя домами, запечатанная внутри, в квадрат между зданиями.

— Ого, — сказала я, когда поняла, к какой машине мы идем.

Этот флайс, вернее, марка «Эоррхарг W1» сейчас считалась одной из самых престижных в мире. Я подумала сначала об этом, потом — о том, сколько стоит частная клиника в Ферверне, а потом мне стало стыдно. Снова.

— Я знаю, что извиняшки к наблам, — произнесла я. — Но я хочу попросить прощения за то, что произошло на катке. И за то, что тебе пришлось уехать.

Бен пристально посмотрел на меня. Почти как тогда, на катке. Если уж быть точной, так он на меня смотрел только на катке. Наверное, если бы все можно было исправить, я бы на каток не пошла. Хотя если бы все можно было исправить, я не пошла бы на то собеседование, но что теперь толку об этом думать.

— Я не представляю, как ты дожила до своих лет, — наконец произнес он.

— Это все, что ты можешь сказать?!

— Ну, еще я могу сказать, что таких, как ты, больше не делают, а следом — садись.

Дверца сверкнула черным хромом, поднимаясь вверх, и я все-таки села. В салоне пахло дорого: деревом и полировкой. Деревянная панель во флайсах — это уже не просто комплектация класса люкс. Это роскошь, доступная немногим, такие машины делают на заказ.

— Куда мы едем? — спросила я, когда Бен опустился на водительское сиденье, и нас запечатало в спортивной капсуле флайса.

— Тебе понравится.

Мне правда понравилось. Центр столицы разительно отличался от моего района, больше того, оказавшись в пределах Нулевого кольца, я ощутила, что с моих плеч как будто рухнула тяжесть, не дававшая мне дышать свободно последние несколько дней. Мериуж ничем не напоминал Хайрмарг, здесь была совершенно иная архитектура, но сглаженные (в большинстве своем) фасады сверкающих высоток, залитые солнцем улицы, галереи бутиков и шикарные офисные центры действовали вдохновляюще. Я снова поверила в то, что все будет хорошо. Обязательно будет, надо только захотеть — и найти работу.

И я обязательно найду.

Сначала, до родов, попроще, а потом вернусь к тренировкам и, кто знает… возможно, моя мечта с «Эрвилль де Олис» перестанет быть мечтой.

Мы побывали в парке Гран Туа, этот многоярусный островок природы посреди мегаполиса сейчас не мог похвастаться зеленью, но вскоре…

— Ты даже не представляешь, как здесь красиво весной, — сказал Бен. — Когда начинается цветение, здесь столько народу — не протолкнуться.

— Хорошо, что я не аллергик.

Он покосился на меня.

— Юмор у тебя слегка медицинский.

Я пожала плечами и облокотилась на сверкающие в солнечных лучах металлические перила смотровой площадки. Парк, возведенный на высоте, представлял собой одно из чудес света. Со всех сторон открывались виды столицы — высотки, знакомое мельтешение флайсов на аэромагистралях, извивающиеся змеи аэроэкспрессов. Смотровые площадки располагались, начиная от первого и до последнего яруса, окружая многочисленные дорожки и зеленые зоны (то есть зоны, которые весной станут зелеными), площадки для пикников, скамейки, фонтаны. Главная достопримечательность — искусственное озеро находилось на самом верху, где мы и стояли. Уже сейчас оно переливалось солнечными бликами, могу только представить, каким оно станет в окружении зелени и цветов.

— Особенно круто здесь летом на закате, — заметил Бен, облокотившись на перила одной рукой и глядя на меня. — Виды просто потрясающие.

— Ты здесь часто бывал?

— В парке?

— Нет, в Мериуже.

— Не сказать чтобы часто. Но отчим повсюду таскал меня за собой, пока я не вырос.

Я подумала о его матери. Сколько же ему было лет, когда он остался один?

— Что за фильм нам предстоит смотреть? — поинтересовалась я.

— Я уже думал, не спросишь. «Рожденная в пламени».

— Вот это название!

— Зажигает, да. Косвенно фильм слегка автобиографичный. Хотя все имена изменены, все совпадения случайны.

— То есть? — Я с любопытством посмотрела на него.

— Скажем так, это фильм про его жену.

— Танна… Танни…

— Ладэ-Гранхарсен, да. Мало кому удается стать настолько известными при жизни, как этим двоим. Словом, он сказал, что эти события здорово его изменили и что закончить свою карьеру в кинематографе он хочет именно так.

— Зато мы на сто процентов уверены, что фильм закончится хорошо.

— Зная Гроу, я бы не был так в этом уверен. — Бен хмыкнул. — Этот парень — сама непредсказуемость.