Марина Эльденберт - Прыжок в бездну

— Да дракона ж твоего налево, Вэйд! Я кому говорил, не заплывать далеко?!

От этого более чем резкого голоса я подпрыгиваю прямо в воде, погружаюсь с головой, изрядно наглотавшись соленой водички. Ладно, она полезная, но когда я выныриваю на поверхность (вся такая прекрасная, волосы на лице), то сквозь мокрые пряди вижу на некотором расстоянии от себя Джермана Гроу.

Передо мной Джерман Гроу. Это как, скажем, увидеть… Джермана Гроу. Ничего другого я придумать не могу, но, к счастью, он в мою сторону даже не смотрит. Вылавливает из океана ребенка, то есть своего сына. У них с женой сын, я об этом тоже где-то слышала. Ну если не сказать видела, потому что в фильме, который я смотрела, было очень много о них, и там у главной героини был сын. И у них тоже сын.

Вся эта связка крутится у меня в голове, пока ребенок возвращается чуть ли не от ограничительной цепочки, причем с такой скоростью, что ему может позавидовать профессиональный пловец. На меня тоже не смотрит, только на отца — весьма виновато, и говорит:

— Пап, я всего один раз.

— На берег!

После этой команды, когда мальчик наконец выходит из океана, на меня оглядываются. Окидывают ровно тем взглядом, которым можно было бы посмотреть на шезлонг, и направляются следом за сыном. Его жены нигде не видно, а я делаю глубокий вдох и ухожу под воду. Под водой безопаснее как-то, можно просто сидеть и пускать пузыри, и не думать об этом вот всем.

Впрочем, под водой я сижу ровно до того момента, когда что-то касается моей ноги. Я с визгом выныриваю, кашляю и обнаруживаю напротив себя Бена, который смотрит на меня в упор. Слишком близко. Я смотрю на капельки воды, которые блестят у него на плечах, мне надо думать о Джермане Гроу, а я думаю о капельках.

— Ну и? — говорит он.

— Что?

— Собираешься ты ему презентовать свой проект или так и будешь изображать самку водного дракона?

— Ну ты же изображаешь самца набла, — хмыкаю я, а потом замираю, глядя на него. — Стой. Погоди. Ты что… знал? Но… как?!

— Скажем так, я быстро ориентируюсь в информации, которую получаю.

— Погоди, но я тебе даже не говорила… Точнее, говорила, но уже здесь, в Зингсприде.

— Значит, мы просто мыслим в одном направлении. Когда ты мне показала свой бизнес-план, я сразу понял, что ему нужно имя. Помимо твоего, разумеется. Джерман Гроу просто удачно подвернулся со своими выходными в Зингсприде.

— Бен, мы вчера бежали из Раграна.

— Как я уже сказал, я быстро соображаю. Когда я говорил, что твой проект классный, я говорил это не просто так. Теперь все в твоих руках, Лаура.

До берега тут считаные метры, Бен преодолевает их в два броска, и я следую за ним. Не так быстро, но по дорожке, проложенной на раскаленном песке, преодолеть расстояние до него гораздо проще.

— Как ты это видишь? — спрашиваю я. — Я в купальнике!

— А туника тебе зачем?

— Он здесь на отдыхе!

— Не думаю, что кто-то откажется от уникального проекта только потому, что он сейчас на отдыхе. Кроме того, вряд ли вы сразу побежите его воплощать. Это все не за один день делается.

Он говорит так, что я действительно начинаю верить в то, что это возможно. Больше того, возможно здесь и сейчас — мне просто нужно дождаться, пока Джерман Гроу сядет за барную стойку, сесть с другой стороны и рассказать о том, что я хочу сделать. Правда, когда я об этом думаю, у меня волосы начинают шевелиться. Не только на голове, во всех местах разом, и становится нечем дышать.

Это же Джерман Гроу!

А Бен просто предлагает мне пойти к нему, и…

И.

Бен, к слову, устраивается на шезлонге.

— Тебе взять какой-нибудь коктейль?

Что-нибудь покрепче, хочется сказать мне, но я вспоминаю, что у меня Льдинка. Поэтому сейчас я понимаю, что он говорит о безалкогольном, и киваю. Мне для смелости, точнее, для того, чтобы выиграть время и подготовиться, сойдет любой. Поэтому я устраиваюсь в шезлонге, надеваю очки. Пью фруктовый коктейль со сливочной пенкой и смотрю на воду.

Что мне ему сказать?

Привет, я Лаура Хэдфенгер, и у меня есть крутая идея. Не могли бы вы стать ее постановщиком?

Да к нему по сто раз на дню с такими предложениями ломятся. Хорошо, если по сто, а не по тысяче, и потом я больше не Лаура Хэдфенгер. Я — Лаура Фил, и пусть так и будет. Мне надо научиться представляться так. Лаура Хэдфенгер осталась в прошлом, Лаура Хэдфенгер любила Торна Ландерстерга, Лаура Фил… мне кажется, я только еще начинаю ее узнавать. Только-только начинаю понимать, на что способна эта женщина и что она может.

Лаура Фил точно не будет бояться и прятать голову в песок.

И уж совершенно точно она не откажется от своей мечты из-за глупых сомнений и страхов. Да, Джерман Гроу сейчас легенда с мировым именем, но когда-то он тоже начинал. Когда-то, не исключено, он точно так же искал возможность реализовать свой талант.

Я глубоко вздыхаю и ставлю коктейль на столик.

— Решилась? — интересуется Бен.

Он повернулся на живот, и его спина сейчас кажется еще более смуглой, чем когда мы были в воде.

— Мне казалось, ты спишь.

— Тебе казалось.

— Да, я хочу подождать, пока он подойдет к бару.

— На твоем месте я бы не стал ждать.

— И что ты предлагаешь?

— Обойти бар и заглянуть к ним в гости.

— Это ужасно!

— Всяко лучше, чем дождаться, пока они уйдут в номер.

В этот момент я понимаю, что да. Зайти к ним в ВИП-зону на побережье — это одно, а бегать за ними по всему «Шеррамел Стар»… ну, это как минимум напоминает преследование.

— Расческа… — говорю я.

Вспоминаю, что она есть в нашей раздевалке, бегу туда.

Предметы индивидуальной гигиены, все аккуратно запакованные, разложены на полочках. Я хватаю расческу, роняю ее на ногу, наклоняюсь. Распечатываю, продираю спутавшиеся от ветра и соли волосы, смотрю на себя в зеркало абсолютно безумными глазами.

— Давай! — говорю себе. — Это твой шанс доказать, что ты что-то можешь сама.

Отражение испуганно моргает.

— Пошла! — повторяю резко. — Вдох-выдох. И пошла!

Вдох-выдох получается сдавленным, приходится повторить. Но дольше я не задерживаюсь, выхожу из раздевалки, подхватываю висящую на спинке шезлонга тунику. Дрожащими пальцами стягиваю тесемки.

— Удачи, девочка с коньками, — говорит Бен.

— Спасибо, мальчик с лыжами.

Он приподнимается, но я уже отворачиваюсь. Иду в сторону чужой ВИП-зоны, чувствуя, как меня начинает потряхивать. Знаю, что надо успокоиться хотя бы ради Льдинки, но меня трясет, и так трясет, что даже руки холодеют. Да, может, Джерман Гроу и начинал когда-то с нуля, но сейчас он — легенда, и сама мысль об этом заставляет мой желудок прижиматься к спине и размазываться по нему блинчиком.

Еще раз глубоко приходится вздохнуть, когда я огибаю бар.