Ираида Волконская - Огонёк в тумане

Ко всему прочему, остальные курсанты её не интересуют от слова совсем. Она не пытается ни с кем наладить контакт, но при этом не выглядит за шуганной, скорее безразличной. Парни на неё почти не обращают внимания, а вот девушки то и дело строят ей различные козни или прилюдно оскорбляют, чему я несколько раз был свидетелем. Но она ничем не даёт им понять, что их слова как-то задели её чувства. И я подозреваю, что это не результат прекрасной выдержки и актёрской игры. А демонстрация того, что она действительно не воспринимает слова и действия ополчившихся на неё девушек всерьёз. Она лишь смотрит на них в ответ долгим задумчивым взглядом, в котором можно увидеть что угодно, только не обиду и страх. И это одновременно пугает и злит её противниц. Во время тренировочных боёв она неизменно показывает великолепные результаты, что злит её злопыхателей ещё больше, и радует мастера боя, который не скупится на похвалу. Однако к высоким оценкам своих способностей Ирма также относится холодно: ни радости, ни смущения, ни энтузиазма, – ей абсолютно безразличны собственные успехи и мнение преподавателей. Она словно витает где-то, а на занятиях остаётся лишь её физическая оболочка. Только в редкие моменты нашего общения, когда я продолжаю выполнять свои обязанности проводника, она оживляется и проявляет искренние эмоции. Прошло всего две недели с тех пор, как Ирма поступила в академию, а о ней уже шепчутся по углам, пытаясь оценить, насколько она опасный соперник. Если бы ей уже установили ликтам 15 15 Ликтам – прибор, позволяющий передавать жизненную энергию от одного его носителя к другому. Его прикрепляют к шее при помощи сложной операции, технология доступная лишь высококвалифицированным магам-целителям столицы Ри. Самостоятельно отсоединить стационарный ликтам невозможно. Существует его мобильный аналог, стоящий немалых денег. Он может прикрепляться к коже по типу присоски, но является одноразовым. Применяется в основном для осуществления наказания преступников. , она наверняка была бы вызвана на несколько поединков, с целью заполучить её энергию. Я предупредил её о подобном развитии событий, но Ирма лишь скупо поблагодарила меня за заботу, но никак не развила эту тему.

***

С каждым днём я ощущаю всё большее напряжение. Оно скручивает мои внутренности в тугой узел и не позволяет расслабиться ни на минуту. Только ли моя новая знакомая является причиной моего состояния? Или же моё тело вновь претерпевает какие-то, лишь одному ему ведомые изменения, что и отражается на моём физическом и психическом состоянии? Как жаль, что являясь инкубом, я практически ничего не знаю о своей природе и не в состоянии себе помочь.

Будучи совершенно вымотанным и морально и физически я был совершенно не готов к общению с проректором, который, пользуясь своим положением, вызвал меня к себе в кабинет при помощи внутренней связи, установленной в ликтаме. Что ему от меня нужно в такой поздний час? Нехорошее предчувствие холодом разлилось по моему телу, от чего ноги двигались неохотно; а сердце забилось испуганной птицей в груди. Получится ли у меня в случае необходимости подчинить его сознание, ведь он – лектрис? Несмотря на напряжение, усилившееся в стократ, я дал себе мысленную пощёчину: никаких сомнений в себе и своих силах! Если проректор вызвал меня к себе, чтобы, наконец, раскрыть истинную природу своего интереса к моей персоне, то я приму этот вызов как истинный инкуб. Я соблазню его и вырублю, а дальше буду действовать по обстоятельствам.

Войдя в полутёмный кабинет проректора, увидел, что он по своему обыкновению восседает за своим рабочим столом, погружённый в просмотр присланного ему видео сообщения. Зрелище само по себе немного жуткое, так как маг, лицо которого освещено зелёно-голубым светом, исходящим от зашифрованной голограммы, стал похож на утопленника, и его остекленевшие глаза только усугубили этот эффект. «Может он меня, и правда, по вопросу обучения вызвал?» – пронеслась в голове успокаивающая мысль. Но она рассыпалась в прах, когда Гэнтон, свернув изображение, пристально взглянул мне в глаза. В его потемневшем липком взгляде я увидел для себя приговор; и мне стоило неимоверных усилий, чтобы не дёрнуться назад по направлению к двери. «Ты справишься, Наори. Он охотник, но ты тоже не промах!» – продолжал мысленно подбадривать себя я. Тем временем Гэнтон хищно улыбнулся и жестом подозвал меня к себе. Я склонил голову, как подобает при общении со старшими и поприветствовал проректора, далее уточнив с какой целью меня вызвали. Проректор расслабленно откинулся на высокую спинку кресла и сказал, что хочет услышать от меня характеристику на мою подопечную Ирму Викр. Значит, он, как и подобает человеку его положения, прежде всего, думает о работе и о собственной выгоде, и только потом о развлечениях. Что ж, как ему будет угодно. Я постарался говорить общими фразами, не подчёркивая тех странностей, что заметил при общении с Ирмой (не хочу её подставлять, хоть и не знаю, что у неё на уме. Но зла она точно никому не желает). Гэнтона моя характеристика не устроила. Он криво ухмыльнулся и, плавно поднявшись, не спеша обошёл стол и оказался рядом со мной, лицом к лицу.

– Наори, – выдохнул моё имя, пристально глядя мне в глаза, охотник. От чего противные электрические мурашки табуном пробежались по позвоночнику. – Неужели тебя не учили, что врать не хорошо?

Не дождавшись от меня никакой реакции, Гэнтон продолжил своим вкрадчивым голосом: – Ведь Ирма – девушка уникальная, а ты говоришь о ней так, словно она такая же серая посредственность, как сотни окружающих её курсантов. Она с её силой и талантами достойна лучшего будущего. Ты согласен? – Гэнтон приблизился ко мне почти вплотную и буквально парализовал меня своим глубоким пристальным взглядом глаза в глаза. Я ощутил лёгкие электрические покалывания по всей поверхности головы, от которых по моему телу разбежались десятки электрических волн. Это опасно: он может не хуже меня воздействовать на тело и сознание! Нужно срочно переходить в наступление! Я кивнул, подтверждая его слова, и изменил свой взгляд, добавив в него призыв, толику восхищения и тлеющие угольки страсти в глубине зрачков. Улыбка вновь изогнула тонкие губы Гэнтона, а в глазах зажёгся азарт.

– Естественно, ты также достоин только самого лучшего, Наори. Вы – два бриллианта среди золы. Но чтобы помочь Ирме, я должен знать о ней всё. Впереди нас ждёт жестокая война, а вы, к моему глубочайшему сожалению, воспитанники детских домов. Вы пойдёте в первых рядах и погибните просто потому, что первыми примите на себя всю мощь этих чудовищ, которых породили сумраки нам на погибель.