Дарья Рай - Это будет сказка о любви

Но другого пути нет… Если… Если я сама нырну, то скорее утону, нежели попаду в нужное мне место. Так что же мне делать? Попробовать нашептать на воду ещё раз?

Мысли взволнованным роем кружились в голове, сменяя одна другую, будто картинки в калейдоскопе, но тут Мрачное Озеро… загудело. Или это можно было назвать иначе, но девушке сейчас было не до этого. Она почувствовала, как лодку стало покачивать, и сильнее вцепилась пальцами в её края, но тут произошло невероятное (впрочем, бывает ли в сказочном мире невероятное – ещё вопрос): на озере, прямо из ниоткуда, появилась огромная, высоченная волна и, будто рука великана, накрыла лодку вместе с Виринеей. Не успев вскрикнуть или даже испугаться, Виринея принялась цепляться руками за всё подряд, но кругом была сплошная вода: куда делась лодка – непонятно. В какой-то момент она отчётливо ощутила, как вода наполняет лёгкие, лишая её возможности дышать. Девушка лишь успела подумать, что это – самая глупая смерть для дочери Кощея, как вдруг подводный вихрь подхватил её и понёс в тёмную глубину озера. Виринея впервые сталкивалась со столь мощной магией воды, а оттого, невольно, даже восхитилась ею. Без сомнения, нужно обладать недюжинной силой, чтобы так искусно управлять этой своенравной стихией!

Наконец, она очутилась… Так где же она очутилась?

Вокруг царила атмосфера роскоши и изысканного вкуса: комната (а это, без сомнений, была она) была выполнена в тёмно-бирюзовых тонах, буквально уставлена креслами и мягкими пуфиками, резными столами и столешницами, украшена картинами с разнообразными изображениями моря. Что примечательно, воды здесь не было. Зато, на огромной кровати (Виринея таких и не видывала!) лежал сам Варлаам Прибрежный и, с выражением лёгкой заинтересованности и едва заметной надменности, рассматривал свою гостью.

Девушка вдруг стушевалась, не очень представляя, как начать столь странный разговор. К тому же, сложно было не признать, что в жизни брат Водяного выглядел ещё более прекрасным, чем на иллюстрации к книге. Она разглядывала стройное тело, облачённое в нечто, вроде шаровар и накидки на обнажённый торс; длинные бело-голубые волосы, разметавшиеся по расшитым золотом подушкам; правильные черты лица. Взгляд девушки замер на глазах-льдинках, разглядывающих её – непрошенную гостью и, возможно, нарушительницу спокойствия.

Насколько же он старше её?.. На сто лет? На двести? Как бы там ни было, а разница в возрасте велика. Остановит ли это её? Пока не известно…

Он, похоже, из тех мужчин, о которых говорят, будто они слишком прекрасны, чтобы быть настоящими. Однако, судя по рассказам бабули, обычно совершенную внешность уравновешивает несовершенство ума или поведения.

И всё же, Виринея никак не могла отвести глаз от этого, абсолютно неземного (во всех смыслах) мужчины. Это вот и есть та самая любовь? Или просто наваждение? Девушка не знала, и была в откровенном замешательстве. До того момента, пока она не попала в покои Варлаама Прибрежного, ей всё казалось довольно простым: прийти, увидеть, влюбиться или не влюбиться. А дальше уже действовать по обстоятельствам. Но сейчас с Виринеей творилось нечто невообразимое – она была одновременно и растеряна, и смущена, и поражена. Да ещё много чего сейчас было намешано в мыслях и сердце девушки – так сразу и не разберёшь.

А надо было сразу. Понимаете? Как ей действовать, когда она даже толком не могла определить, влюбилась уже или нет? Вообще, по какой шкале это определяется? И есть ли такая шкала?..

Видимо, молчание затянулось, потому что нарушил его сам хозяин покоев:

– Стоит ли мне заметить, что я нахожусь в некотором недоумении оттого, что дочь Кощея Бессмертного решила посетить мою скромную обитель?

Голос оказался глубоким и тягучим, как мёд. Его хотелось слушать и слушать ещё, смаковать, как самое любимое лакомство, как недоступный доселе деликатес. Девушка сделала крохотный шажок назад, но, спохватившись, вернулась на исходное положение, сжав тонкими пальцами фиолетовую ткань платья и мимоходом не без удивления отметив, что одежда её суха, несмотря на способ, каким она попала сюда. Воистину, чудеса! Ну да не о том сейчас сказ…

Виринея понятия не имела, что в таких случаях полагается говорить, согласно этикету, а потому выпалила всю правду, как на духу:

– Недавно я гадала на суженого, и гадание показало мне Вас.

Говоря это, девушка отметила, как брови Варлаама удивлённо выгнулись. Ну, то, что он казался удивлённым, как раз было ожидаемо.

– Я хочу понять, – продолжила девушка, чуть помолчав, – верно ли предсказание. Правда ли, что Вы – мой суженый?

После недолгой паузы девушка вновь услышала его восхитительный голос:

– Гхм… Я, должен признаться, давно привык к причудам юных барышень, но подобное слышу впервые. А Вы умеете удивлять, царевна. Позвольте полюбопытствовать: как же Вы собрались выяснять, правда Ваше предсказание или ошибка?

Да, этот вопрос тоже был ожидаем, вот только не было у девушки на него достойного ответа. Поэтому из её уст вновь прозвучала правда:

– Я не знаю, князь.

Варлаам долго вглядывался в черты её лица, будто надеясь отыскать ответ там. Но и ему на данный момент это было не под силу.

И вдруг мужчина чуть привстал и, протянув руку, поманил Виринею к себе. К кровати, на которой он возлежал.

Откровенно говоря, пусть и всего на миг, но девушкой овладело необъяснимое желание действительно приблизиться к нему, такому властному, прекрасному и чувственному. Но здравый смысл возобладал, и она лишь покачала головой:

– Ты красив, князь, не спорю. Но я – не слуга, не наложница и не питомец, чтобы подманивать меня столь оскорбительными жестами.

Сказав это, девушка осознала, что сердится. Оно и не мудрено! Как смеет он так бесцеремонно вести себя с ней, пусть даже и находится она сейчас в его покоях?! Она здесь по важному делу, а он позволяет себе подобное обращение. Узнай об этом её отец, и конфликта было бы не избежать.

Но отец не узнает.

И тут Варлаам вдруг одним плавным движением встал с постели и приблизился к ней. Каждый шаг – будто часть танца. Даже волосы покачивались в такт красиво и своевременно, обрамляя и подчёркивая черты идеального лица. Мужчина остановился в такой опасной близости от Виринеи, что девушка почувствовала лёгкий и освежающий запах бриза. Этот запах ей был приятен и казался почти родным. Девушка буквально замерла, прислушиваясь к своим ощущениям и гадая, зачем он нарушил границы её личного пространства.

В этот момент Варлаам резко подался вперёд, и Виринея по инерции отступила назад, желая возобновить дистанцию, и, одновременно, сожалея об этом решении. Однако, неосторожно наступив на подол собственного платья, девушка негромко вскрикнула, а в следующий момент неловко повалилась на пол.