Роман Волокитин - За чертой

– Да, особенно если стрелять в упор. А вдруг именно тебе попалась бракованная нимфа? Бросай, Гудье, – сказал я вместо прощания, поднимаясь выше.

– Это того стоило, Айро! Я видел столько всего! Цветы, деревья, поля… небо! И никакого вонючего, волосатого тела, будь оно неладно. В ушах, зараза, волосы начинают расти, а на голове выпадают!

– Так сходи на восстановление! До тридцати лет бесплатно!

– Так они и растут с тридцати лет!

– Так доплати и омолодись!

– Кругом красота, простор! Нет работы, чертовых небоскребов, никакой тебе урбанизации. А я-то был легким, как перышко, словно лист на ветру! Я летал, Айро. Куда? Да кто его знает… представь, какое блаженство! Вопросы? Никаких! Страданий нет, тупых правил нет! Так что это мне тебя жаль!

– Нашел, кому рассказывать. Это все классно, Гудье. Но теперь ты стоишь раком на лестничной площадке, и ни хрена нет твоих просторов и природы, а только мозги на стене, которые, пока тебя рекомбинировали, застыли, как бетон. Так что удачи, сосед!

– Иди-ка ты в очко, сосед!

– И тебе не хворать!

Это сказал тот Айро, который верил, что теперь-то все будет в порядке, теперь всё будет зашибись, Айро, не знавший, что тем вечером жизнь разделится на до и после. Какое потрясение может вас ожидать, когда вы открываете дверь квартиры? Отключенный интернет? Может, дети что-то сломали? Что вас ждет, прогулка с собакой, тихий вечер, сериал или скандал с женой? Мне, например, хотелось просто завалиться на кровать и почувствовать рядом Сильвию. Влюбленные, бывает, говорят друг другу: «Ты для меня – целый мир!» Если бы все было так просто. Ведь есть еще один мир, грозный и огромный. Мир, который не прощает ошибок, и, когда ты думаешь, что прошлое позади, что ты откупился от него кровью и муками, мир, жизнь, вселенная, карма, пусть сам дьявол: они дают тебе понять – не все так просто, парень. Веселье только начинается.

Роскошь регулярно наблюдать поразительные орбитальные пейзажи доступна межпланетным пилотам, а не начальникам разборочных цехов. В начале своего пути, словно в прошлой жизни, движимый мечтой о межзвездных приключениях, я рисовал в воображении бесчисленное количество подобных картин, регулярно удобряя мечту комиксами о похождениях бравого пилота Николаса Норда. Но и в этой жизни, где романтик-подросток стал суровым дядькой-рабочим, завалившим учебу в «лётке», мне снились сны. Снились бескрайние синие океаны, пушистые облака, горящие, сливавшиеся друг с другом огни крупных городов на темной стороне планеты… несколько минут до входа в атмосферу, предвкушение встречи с совершенно новым, неизведанным, гигантским миром, из которого брал начало наш недоразвитый вид…

Голубая планета – сон, пришедший на смену мучившим меня ночным кошмарам. Подарок небес за мой отказ от смерти, награда за все пережитые ломки и перенесенные страдания. Давно забытое ощущение, будто в жизни начинается новая глава, пробудилось с новой силой. Тут, по всем законам сновидений, на самом пике воодушевления, должен был зазвонить будильник, или Сильвия могла бы разбудить меня поцелуем, а то и чем погорячее. Потом мы побрели бы на кухню за дозой крепкого кофе, либо вознесли бы хвалу богам за совпавший выходной и вернулись бы обратно в койку.

Но нет! Я вел корабль дальше, а прекрасные пейзажи матушки-Земли представали перед моим восхищенным взглядом.

Сквозь эйфорию засквозила тревога. Эфемерная материя сновидения дрогнула, проглотив часть времени. Мой собственный голос повторял: «Сильвия, Сильвия…» Потом снова был бред и туман, пока сновидение опять не сфокусировалось.

– Милая, тебе надо в кресло и пристегнуться! Идем на посадку! Ты успела восстановиться? – сказал я.

Может, все не так хорошо, как кажется? Да что не так с этими снами?

Молчание. Наконец динамик зашуршал, женский голос ответил:

– Тут, это… успевать особо нечего. Сканер говорит, во мне отрава. Какая-то лютая мерзость. Похоже, мне крышка, Айрик.

«Неужели это все тот же кошмар? Самое его начало? Значит, все это время мне снился один, невероятно длинный сон? – подумал я, отдалившись, шагнув за пределы ночного сценария…

Этот сон приснился мне незадолго до музыкального конкурса, в еще целеньком Эхо, мегаполисе, блиставшем в лучших традициях развитой колонизации. С расчетом чуть ли ни на вечное существование, город тогда твердо стоял на поверхности планеты с красивым названием Маяк Лиасы, негласной столицы сектора, его межзвездного экономического центра и единственного населенного людьми мира на орбите холодного на вид, сине-белого светила.

Когда-то, задолго до реабилитации, я, растеряв всю надежду на лучшее, светлое, да хоть какое-нибудь будущее, волочил третьесортное бессмертное существование на нижних уровнях этого рая, которые были отданы под филиал преисподней. Не могу сказать, что я свернул не туда, скорее, выкрутил баранку, да изо всех сил дернул ручник.

Однажды у большинства суицидников в жизни наступает момент, когда они уже не оправдывают и не романтизируют свою зависимость, а хотят просто избавиться от нее. Недешевая реабилитация, упражнения, медитации, диета… когда социальные психологи, а их в Эхо немало, проделали с тобой кучу работы, и загробные приключения редко когда вызывают былое предвкушение. Обнажает себя в полной мере банальная нужда убиться, которую хочется забыть, стереть из сознания и выбросить из жизни, но нужда эта настолько въелась в тебя, пропитала насквозь душу, что уже и не понимаешь, где заканчивается зависимость и начинаешься ты…

И вот, пережив все мыслимые и немыслимые ломки и откаты, я шел по улице, весь обновленный, после кофе и плотного завтрака, но странный сон про голубую планету никак не выходил из головы. Он бередил внутри чувство, от которого хотелось сбежать, погасить его любой ценой. И тут на глаза мне попался парень, которого угораздило разбиться на аэробайке именно на той платформе, по которой проходил мой путь на работу. «Кто же утром гоняет на байке? Он что, издевается?» Тело на каталке везли к скорой, а я думал: «Как же его, наверное, сейчас штырит!» Сознание старалось побить эту карту. В дело шли козыри: «А вдруг у него бэдтрип?» Измена у умершего ведь могла длиться чуть ли не вечность. Независимо от того, через какое время после отъезда суицидника прогоняли через рекомбинатор.

Помню, Сильвия однажды побывала в аду или типа того. Оказалась прямо у Стикса, тормознула Харона и отправилась на экскурсию по Геенне, пока из преисподней её не вытащил белый свет рекомбинатора.

– Ну, и как тебе в аду? – спросил я тогда Сильвию.