Рина Когтева - Странник. Хроники Альрата

– Кто ты? – снова спросил я.

Никто мне не ответил, потому что одной бутылки недостаточно, чтобы допиться до белой горячки. Но ответ и не требовался – он был на стенах, покрытый пылью веков, местами обвалившийся, местами истлевший, но он был. Содержимое стен в моем воображении сжалось в одну яркую точку и оказалось внутри этого пустого белого черепа. Я осторожно поднял его с пола и положил на доски в углу, потом снова посмотрел на стены. В этот момент я понял, чем я займусь на Желтой земле.

Следующие полтора месяца я приходил в гробницу почти каждую ночь за исключением тех, на которые приходились песчаные бури. Я работал от заката до рассвета, потом спускался в гробницу Вейта Ритала и бесстыже отсыпался до обеда на своих лесах. За это время я нарисовал только поклонение Лаиру Тарту и Раксу Гриалу и набросал контуры Хмаса, зато здесь, в этом месте, принадлежавшем только мне, я сделал многое. Для начала я занялся укреплением коридора, потому что мне как-то перехотелось умирать под каменным обвалом, а тем более, остаться замурованным в этой маленькой гробнице. Пришлось воровать пластик, путем сложного обмена заполучить инструменты, которыми его можно резать, и только после этого получилось укрепить проход. Потом свет. Опять та же схема обмена и воровства, ну и помощь парочки отзывчивых работяг, которым нравились мои байки про дворцовую жизнь Ландера – и вот я обзавелся фонарями, аккумулятором, проводами и парочкой железных листов. Эти проклятые листы я полировал недели две, стерев руки в кровь, но результат превзошел все мои ожидания. Я наконец-то увидел всю камеру целиком в таком ярком свете, в котором ее, наверное, никто никогда не видел. Состояние всей этой красоты было, мягко говоря, неважным, и я понял, что работа мне предстоит долгая. Я хотел все это отреставрировать и вернуть в точности в тот вид, который имели эти стены, когда погребальную камеру запечатали. И тут передо мной встала другая проблема – состав красок. Как я уже говорил, они отличались от всего, что я видел раньше, и я понятия не имел, как их получили. Дело в том, что я самоучка. Да, я знаю кое-какие слова, ловко смешиваю краски, но мне никогда и в голову не приходило готовить их самому. Я всегда пользовался тем, что мне было доступно, а в большинстве случаев мне были доступны только бумага и карандаш, и этого было вполне достаточно. Проблема была серьезной, но не из тех, которые нельзя решить. Я осторожно соскреб краску с одной из фресок в небольшой герметичный пакет с надписью «Пищевой концентрат 17» и отправил его Благословенному Морну с указанием выяснить состав, найти такие же краски и прислать их мне. Все мои письма читают, так что мне пришлось наплести Руководителю работ по строительству Царской гробницы, что я собираюсь использовать новаторскую технику в оформлении гробницы Великого Царя. Я наговорил кучу слов, которые и сам-то с трудом понимал, но мой собеседник понимал еще меньше, так что «Пищевой концентрат 17» благополучно отправился на Альрат. Пока Морн боролся с этой задачей, я занялся владельцем гробницы, потому что у меня было мало желания каждый раз спотыкаться о его кости. Я восстановил гроб, насколько это было возможно. Он был деревянным, а значит, дорогим, потому что дерева на Желтой земле нет и никогда не было – его везли с Альрата. Вся облицовка была сорвана, так что остался только каркас, который мне удалось собрать. Дыры пришлось заделать все тем же пластиком. Потом я собрал кости, с маниакальной тщательностью просеял весь песок и нашел мельчайшие обломки. Там же оказалось массивное золотое кольцо, на котором было вырезано имя. Эсвель. И еще одно слово. Странник. Эсвель Странник. Не то, чтобы это меня удивило, я уже понял, что в этой гробнице лежит кто-то очень и очень выдающийся и своеобразный. Дело в том, что на Альрате двойное имя дозволено только Царю, да и то второе – это как правило имя какого-нибудь предыдущего Царя, который должен покровительствовать нынешнему. У простого человека второго имени нет, есть его принадлежность к храму. Я, например, Сентек из храма Даран, несущественного заведения с пятью Богами, к которым можно обратиться за несколько медных грошей. Морн – это Морн из храма Аним. А вот если ты получаешь какую-нибудь важную должность, то в первую очередь упоминается она, а не храм, так что я – Мастер Сентек, Морн – Благословенный Морн, Миртес – Великая Царица Миртес, а до этого Царевна Миртес и так далее. Ни про каких Странников я никогда не слышал, тем более, что это слово написано после имени, а не перед ним. Значит, это не должность, а что-то другое. Хотя, что тут гадать, достаточно посмотреть на фрески, и сразу становится понятно, что Эсвель посетил много мест. Возможно, он сам считал себя Странником, и поэтому написал это на своем кольце. Я почтительно положил кольцо в гроб.

Морн маялся с красками месяца полтора, написывая мне свои косноязычные послания, исполненные самобичевания и ахов и охов по поводу Алетры. Не будь он моей единственной связью с внешним миром, да еще и тем человеком, кто обеспечивает мою семью, я бы уже послал его куда подальше. Он бегал по Ландеру и искал каких-то химиков, физиков и чуть ли не военных инженеров. Наконец, судьба занесла его на геологический факультет университета, где ему за пять минут популярно объяснили, что в состав красок входит жард – тот самый минерал, который так любят в Аниме за его мистический блеск. Гениально! Я мог бы и сам догадаться. Как заверили Морна, в обычные красители просто добавили растертый жард, и так и получились эти удивительные краски. Загадка была решена, но это создало проблему номер два: жард – очень дорогой материал, его добывают в Радоре, но даже там он встречается редко, поэтому так и ценится. Где мне достать жард? Проспавшись на своем рабочем месте, я вдруг понял, что ответ все это время был у меня перед глазами – проклятый Вейт Ритал и его проклятый папаша, породивший нашего Великого Царя, да пусть его гробница обрушится через день после его упокоения. Я слез с лесов и отправился требовать встречи с Руководителем работ. Тоже, кстати, титул. Там я продолжил плести свою сказку про новаторскую технику, сказал, что хочу использовать для росписи гробницы краски на основе жарда. Правда, признался, что не уверен в успехе, но если мне дадут возможность для эксперимента, то я готов показать эскизы и отправить работу на утверждение. Я был убедителен, да и у Руководителя работ появилась возможность отличиться перед Царем. Через неделю я получил жард и засел в своей палатке. Результат превзошел мои самые смелые ожидания. Да, это были они, те самые поразившие меня искрящиеся цвета. Кем же ты был, Странник? Деревянный гроб, краски из жарда, которые стоят целое состояние, но при этом маленькая неглубокая гробница, затерянная в огромном некрополе. Получившиеся краски я как следует разбавил, нарисовал сцену из гробницы Вейта и в таком виде представил на чиновничий суд. В гробнице Странника я собирался использовать полноценный состав, а вот Вейт перебьется. Мой эскиз был воспринят благосклонно и отправился на Альрат, где его благополучно утвердили. Я получил жард, возможность один день в неделю тратить на приготовление красок и продолжил свою ночную жизнь за пределами городка. Пока длилась вся эта эпопея, осень сменилась зимой, ветер стих, и на его место пришел ледяной холод. Я затребовал у Морна книги по реставрации. Он прислал мне их с дюжину. Здесь их все чуть ли не на листы разложили – видимо, подозревали, что я могу вести с кем-то тайную переписку. На время совсем уж лютых морозов работы в гробнице остановили, и я, отогреваясь самогоном, выучил присланные книги наизусть. Теперь у меня были все возможности для того, чтобы работать в гробнице Странника и раскрыть его тайны.