Джули ТИ - Тайга

Это был самый эротический момент в моей жизни. Возбуждение не заставило себя ждать: в лицо ударил жар, а по позвоночнику стекла тонкая струйка холодного пота. И где-то в глубине души я стыдился того, что происходило с моим организмом, но ничего… абсолютно ничего не мог с этим поделать.

– Что замер-то? – отрезвил голос бабушки Ефании. Я смог оторвать глаза от манящих форм и перевести растерянный взгляд на неё. – Всё принёс? А теперь брысь отсюда!

И я вышел прочь. Что ещё оставалось. Но чувства, что бушевали в душе, не хотели униматься. Чтобы успокоить себя, я принялся короткими быстрыми выдохами выпускать воздух из грудной клетки. Голова слегка закружилась, и стало невыносимо жарко. Резким движением руки стянул с себя меховую шапку, позволяя ветру раскидать волосы, как ему вздумается. Но ничего не спасало. Нарастала нервозность. Я превратился в сжатый комок, который мог в любую секунду взорваться. И катализатором послужил мой лучший друг.

– Ты в порядке, Макарий? – заботливо спросил он.

– В полном! – разъяренно буркнул. – Заняться нечем? Иди потренируйся отпускать сознание, может хоть в этот раз получится!

И швырнув шапку в снег, я рванул в лес. Жарко было настолько, что внутри всё буквально кипело. Нужно остудиться. Я мчался в глубь заснеженной тайги и, оказавшись на знакомой поляне, вдали от селения, рухнул лицом в сугроб. Уняв сердцебиение, перекатился на спину, устремляя взгляд на верхушки деревьев. Тихо. Так тихо не бывало уже много ночей. Пушистый снег мягкими снежинками слетает с веток деревьев, падая на лицо. Я погружаюсь в транс, убаюкивая сознание. Всё наладится, душа успокоится. И через какое-то время эмоции отпускают. Умиротворение, баланс, спокойствие… и вдруг стыд. Обидел друга. Ведь знаю, как он старается. В его возрасте почти каждый уже имеет тотемного зверя. А ему всё не удается побороть внутренние барьеры. И ведь знаю, как он переживает из-за этого, но надавил на самую больную мозоль. Не похоже на меня. А, может, Тихомир прав и эта девка ведьма? Она околдовала меня, не иначе. Откуда тогда такая реакция? А ведь с ней осталась Забава и бабушка Ефания. А что, если и их она околдует? Я принес беду в родное селение. Не подумав, уничтожил самое дорогое!

Сломя голову я кинулся обратно к общине. Пока не поздно я должен исправить то, что натворил. Только бы успеть. Только бы сестра была в порядке.

Запыхавшийся я подбежал к жилищу бабушки и замер на месте от внутренней тревоги и страха за близких. Глубоко дыша, ошарашенный собственными мыслями, я боялся сделать шаг через порог. А что, если я опоздал? Процесс запущен, и она уже одурманила их? Но в следующую секунду вышла Забава. На вид обычная, только слегка уставшая.

– Чего всполошился-то? – удивленно спросила сестра. – Всё с ней будет хорошо. Мы сделали всё, что могли, а сейчас ей просто нужно поспать.

Я не смог вымолвить ни слова от ужаса роящихся мыслей. А Забава лишь мило улыбнулась.

– Не переживай, братик. Ты сделал всё правильно.

– Вы в порядке? – только смог вымолвить.

– А нам-то что будет? – задорно хохотнула сестра. – Но с тебя новая шкура на кафтан.

– Хорошо.

– Иди отдыхай, братик, – она заботливо коснулась моего плеча и пошла по своим делам, а я, немного придя в себя, отправился к Тихомиру. Обидел-то его выходит зря.

Жуткое и не знакомое до этого момента чувство стыда накрыло меня, пока я шёл к шатру Тихомира.

– Что я наделал? – вслух произношу и сильно бью себя по бедру. Никудышный из меня друг выходит. Тихомир всегда был рядом. Искренне радовался моим успехам. Ни капли завести. А я… взял и ткнул носом в перегной. Но я не со зла. Никак не хотел обидеть его.

Щёки пылают, руки безвольно висят вдоль тела. Отрицательно мотаю головой, на секунду застыв у входа в жилище. Тяжело вздыхаю и всё же шагаю внутрь. Сожалею, что наговорил лишнего. Надо бы извиниться.

Друг, взывая к духам, в трансе сидит на полу, поджав под себя ноги, с раскрытыми ладонями, лежащими на коленях для концентрации силы. Глаза закрыты, мышцы лица напряжены. Он изо всех сил пытается выпустить сознание для связи с миром духов. Он старательный. И почему процесс переселения мне дается куда проще?

Не стал отвлекать Тихомира и присел напротив. Приняв ту же позу, я пытался отыскать связь с другом. И хоть ещё ни одному шамаху ранее не удавалось проникнуть в разум человека, я всё-таки старался прочитать мысли Тихомира. Напрягая всё своё естество, я гнал мысли прочь к духам, молясь, чтобы они направили поток в нужное русло. Но тщетно. Разум человека закрыт намертво. Живое существо должно само захотеть впустить в сознание. А кто захочет, чтобы в его голове капались?

– Остыл? – услышал голос Тихомира и открыл глаза.

– Прости, друг. Не знаю, что нашло на меня, – виновато проговорил я.

– Ты всё правильно сказал, – поднялся Тихомир на ноги и уселся на кровать. – Похоже, не быть мне шамахом. Пора смериться и освоить профессию плотника.

– С ума сошёл? – подскочил на ноги. – Ещё есть время раскрыть сущность. Тебе нет и двадцати пяти.

– Доброгнев говорит, это возможно лишь до двадцати. А я уже прошёл этот порог.

– Глупости! – отмахнулся от друга. – У тебя полно ещё времени.

– Хорошо тебе говорить, – отвел взгляд. – Сам-то в четырнадцать получил благословение, а годом позже и тотемного волка.

Тихомир прав. Мне всегда легко давалось всё, что связано с шаманством. Не знаю почему. Но отец говорит, что мы потомки великого Дарена. Может, поэтому?

– Слушай, друг, – присел рядом с Тихомиром и закинул руку на его плечо, – не время отчаиваться. Нужно верить. Это главное. Вера – сильнейшее оружие. Были случаи, что паробъком [2] ПАРОБЪК – с Древнеславянского мальчик, парень. удавалось обрести тотемного зверя ближе к тридцати. Мне отец рассказывал.

– Но Доброгнев говорит… – начал Тихомир, удивленно взглянув на меня.

– Доброгнев, Доброгнев, – перебил друга, слегка встряхнув, – он старый Леший. Ему уже пора на покой. И потом, когда мы его слушали?

– Ха, – хохотнул Тихомир, – точно! Особенно прошлой весной, когда ты, несмотря на его запрет, пошёл к восточной горе. Ох, и жутко было встретить на пути разгневанного медведя, – весело продолжил друг.

– Верно! Визжали мы с тобой не хуже девиц. Но если вспомнить, именно ты смог остановить зверя тогда.

– Да, – блаженно улыбнулся Тихомир, вспоминая, как сумел вразумить медведя одним только взглядом. – Зато ты в тот день смог приручить беркута, – нахмурился друг.

– Не обо мне речь! – приободряюще шлепнул ладонью по плечу. – Ты остановил медведя, а значит, не все потеряно! Просто верь в себя.

– Может, ты и прав.

– Вот вы где! – в шатер вошла маменька Тихомира.