Маргарита Варламова - Сияние вечной жизни

Так прошло два дня. Я успела освоиться на местности, но с каждым днём все больше переживала о том, что мой спутник так и не очнулся, проверяя на наличие пульса все чаще. На третий день я проснулась с самыми прискорбными мыслями: я думала, что нас должны были найти не то что через три дня, а через несколько часов. Пропал огромный Боинг, а никто и бровью не ведёт? Почему не проходит в себя мужчина и что мне вообще делать? Столько вопросов. Я уткнулась в свои колени лицом и старалась ни о чем не думать. Я понимала, что он не выживет без еды и воды. Я ждала его кончины, но продолжала смачивать губы и умывать по несколько раз на дню. Но больше мне сделать было нечего. Подняла голову с колен минут через пять, солнце ослепило глаза, и отвернувшись я увидела открытые глаза моего незнакомого друга.– Господи! – закричала я и поползла к нему как можно быстрее.– Вы меня слышите? У вас что-нибудь болит? Он неподвижно смотрел в небо, не моргая. Как будто он сражался красотой своих глаз с красотой неба. Такое строгое, будто что-то обдумывающее, лицо. Я оцепенела и просто смотрела на него в надежде, что что-то изменится. Мы сидели так вечность, во всяком случае, так казалось. Время всегда тянется медленнее, когда ты в ожидании. Может он не может ответить, может, все-таки парализован, но почему он не моргает. Опять одни вопросы. Я начала злиться от беспомощности и безысходности.– Вы меня слышите? И тут, будто я выдернула его из сна. Он начал часто моргать и первое, что он сказал, я не поняла. То ли я не знаю этот язык, на котором он что-то промямлил, то ли он невнятно сказал.–Что? Переспросила я в надежде, что в этот раз все-таки я пойму.– Как вас зовут?– Drink. – почти неслышно прошипел мужчина. Так, это что-то знакомое. Пить! Точно! Пить!– Ok. Я полезла в мешок, где была вся вода, открыла бутылку и протянула ему. Он жадно схватил бутылку, впился в неё, так же как сделала я в первый день. Я достала из мешка батончик мюсли, открыла упаковку, после того, как он допил последнюю каплю воды и передала ему в руки перекус. Он впервые посмотрел на меня. Его изумрудные глаза впились в мое лицо. По коже побежали мурашки, я почувствовала, что меня осматривают, будто товар на прилавке магазина. Его взгляд медленно кочевал от моего лица к моему телу, дальше на песок, море, лес и самолёт. Среди тишины прогремел оглушающий выдох со стоном. Он понял, что произошло. Вскочив на ноги, мой незнакомый друг начал метаться из одной стороны в другую. И я вспомнила себя, но посмотрела на его ноги, и пронеслась мысль, что ему это делать куда проще, чем мне. Но я была рада, что он цел, что мне не нужно будет придумывать, как лечить ещё кого-то. Я сидела все так же с протянутым батончиком в руках, в ожидании когда мой незнакомый друг перестанет скакать по берегу. Прошло минут двадцать, прежде чем он подошёл ко мне. Я подняла на него глаза. Мужчина молчал, видимо, он собирался с мыслями и начал очень громко меня то ли спрашивать, то ли узнавать, кто я. Я не понимала ни слова.– Я вас не понимаю! И будет очень хорошо, если вы не будете так кричать! Тсс…показала я указательным пальцем ко рту, как это делают мамы своим детям в общественном транспорте. Моя голова так и не пришла в себя после аварии, я слышала тот звон в ушах. Я показала свои ладони явно говорящие – «замолчи». И начала думать, как ему объяснить, что я ни слова не понимаю.– Я говорю на русском. Я русская. Россия!– Ааа! Do you know English?– No!– Ok. С удивлением произнес он. На этом наша беседа завершилась, я сидела и смотрела, как взрослый мужчина в панике рассматривает местность, в которой мы оказались. Я поймала его взгляд и подумала, что он вот-вот что-то скажет, накричит или просто психанет. Невольно я начала переживать, что с нами будет, ищет ли нас кто-то. Ведь должны следить, где самолёты, радары или что там вообще есть. Слёзы потекли сами собой. Я устала держаться, я устала убеждать себя, что все хорошо, что нас найдут, что мы выживем. Зачем бог оставил нас живыми? Почему не дал умереть в самолёте, как всем остальным? Зачем нам это испытание, испытание на способность выживать в диких условиях? Мои слёзы текли и текли, я была не в силах их остановить. У меня не было ни грамма сил, чтобы что-то сделать. Если бы из леса вышел медведь или тигр, я не смогла бы пошевелиться! Я отдалась бы на растерзание хищнику без капли сопротивления. У меня нет сил. Моя нога болит, в голове свист и ещё этот незнакомец. А слёзы текли и текли, не давая даже захватить новую порцию воздуха, и я всхлипнула, и разревелась. Мне кажется, что я так не ревела никогда. Мужчина должен быть сильнее женщины, он должен давать хоть малейшую надежду, а я не справилась, смотря на него, не справилась со своими ложными надеждами. Иллюзия жизни. Я почувствовала на своём плече горячую руку, подняла залитые слезами глаза, на меня смотрел уже совершенно другой человек. Его лицо поменялось, он понял, как напугал меня и поспешил успокоить. Сел рядом, обнял и положил на своё плечо мою голову. Взял мою руку и, глядя на воду, прошептал что-то мне незнакомое. Я не разобрала ничего, кроме одного слова: «fine».– Вот и я так же врала себе, пока ты не очнулся. – немного с улыбкой сказала я. Мы так сидели около часа, просто смотря на воду, и, я думаю, мы молились об одном – чтобы нас скорее нашли.10 месяцев спустя– Крис! Крис! Кричала я, смотря в чащу. Бородатый мужчина с изумрудными глазами, которые были ярче любой травы, выбежал, и, увидев его, я указала рукой в небо. На небе собирались огромные тучи, мы уже встречались с этим месяц назад. Шторм обрушился на берег, мы чудом спасли вещи и остатки еды. Все больше и больше проходили в чащу, чтобы искать пропитание, кров и безопасность. Мы побежали к нашим вещам, молча и так собранно начали один мешок за другим закидывать себе на плечи. Перед тем как бежать в лес, я оглянулась: какая же красиво вокруг. Сколько боли и страха может принести, так же как и счастья, красоты, умиротворения. Оглядев весь берег, побежала за Крисом. За два месяца изоляции с моим незнакомым другом я узнала о нем, что его зовут Крис, вернее Кристофер, мне было позволено называть его Крисом. Ему 44 года, он англичанин, а в Москву летал по работе. Чем он занимается, я так понять и не смогла, он кривлялся, пытаясь мне объяснить, а я только смеялась над его гримасами. Мы каждый день ходили на ручей собирать воду в бутылки, и недалеко от ручья мы нашли огромное дерево с апельсинами. Рацион у нас был достаточно бедный, но мы были так счастливы, как если бы в обычной жизни радовались найденному мешку денег. Моя нога зажила. Я могла передвигаться, но в конце дня она все ещё напоминала о себе. Скорее всего, сращение прошло неправильно. Иногда у меня не хватало сил на то, чтобы дойти обратно до пляжа, и мы оставались спать в чаще, поэтому всегда брали с собой несколько пледов.