Рита Хоффман - А.Д.А.М.

– Что? – прохрипел он.

– Ты свободен? – повторила красавица.

– Занят.

А вот и спасательная бригада пожаловала в лице будущего хранителя порядка.

– Жаль. – Она улыбнулась. – А может вы оба…

– Нет, – отрезал Рён. – Возьми.

На бутылку покосился с подозрением. Если там очередное творение бармена, то до утра он не доживет.

Отхлебнул воды, почувствовал, как в тело возвращается жизнь. Девушку проводил взглядом, красивая, даже жаль, что уже уходит.

– Меня снять пытались? – спросил он.

– Что, в первый раз? – усмехается Рён криво, как-то слишком саркастично.

– Такая красивая – в первый.

– Странно. Можешь опереться на меня.

– Обойдусь, пожалуй.

Так и пошли, шатаясь, вернее, шатался только Зисс, племянничек Змея только резко дергался каждый раз, когда он пытался свалиться.

– Прирожденный спасатель. – Шутки снова испортились.

– Могу бросить тебя здесь, может, кто-нибудь подберет. – Судя по голосу, он смирился с насмешками и просто терпит. – Если ты и на работе так идиотничал, то понятно, почему тебя уволили.

– Я хорошо работал! А уволили меня из-за Эша. – К малиновому огню, бушующему внутри, присоединились муки совести.

– Таких, как он, в участок пачками привозят. Поживешь тут, привыкнешь. И что, – он резко сменил тему, – где теперь будешь кредиты брать?

Они вышли на улицу, одну из немногих, на которой действительно работает ночное освещение. Яркий белый свет слепит не хуже солнца. Зисс заслонил глаза рукой.

– Ты в порядке?

– Если буду пялиться на свет, словлю приступ.

– Эпилепсия? – с пониманием спросил Рён.

– Мигрень.

– Я думал, ее давно научились лечить.

– Хрен там плавал. Органы выращивают, биомехов собирают, а эта болезнь так и осталась проклятием человечества. – Ворчать на эту тему он любит, внутри просыпается дед, которому не перепало благ современности.

– Закрывай глаза, – скомандовал Рён.

– Мама учила не доверять незнакомцам, – сказал, но глаза все же закрыл. – И что?

– Доведу тебя. – Офицер оказался настроен решительно. – Брат моей матери покончил с собой во время приступа много лет назад. Настолько убойная штука?

– Иногда кажется, что в голову вбивают железнодорожный костыль. Раскаленный. Через глаз. – Одно воспоминание о приступе заставило внутренности сжаться. – Попутно тебя тошнит, как при морской болезни, и, если ты переворачиваешься на другой бок – оп! твой обед на полу.

– Звучит неприятно. – Рён взял его за локоть и медленно вел вперед. – И что, часто такое происходит?

– Раз в пару месяцев, если ты был хорошим мальчиком, вовремя ел, не смотрел на мигающие огоньки и спал семь часов, а не два и те сидя. – Зисс усмехнулся. – Некоторым помогают лекарства. Но большинству – нет.

– Ты в большинстве?

– Догадливый, понятно, почему тебя взяли в полицию.

– Меня не брали, – сказал Рён. – Тай протащил.

– Заботится о тебе?

– Пытается вытащить из Тринадцатого. Сам поднялся, был еще ниже, чем я сейчас. Он похож на таран – любую стену проломит, если ему что-то нужно.

– Ты тоже хочешь взобраться повыше? Поверь, ничего хорошего там нет.

– Ничего хорошего – это когда у тебя нет кредитов на еду.

Ясно, тема запрещенная, Рён начинает выходить из себя – это понятно по тому, с какой силой он сжал пальцы. Локоть тут же откликнулся болью.

– Мы в разные стороны идем. – Зисс открыл глаза и осторожно освободился от железной хватки. – Я качусь вниз, а ты пытаешься дойти туда, откуда я падаю.

– Хватит заниматься херней. – Рён засунул руки в карманы. – Романтика трущоб заканчивается, когда понимаешь, что жить тебе негде, все друзья – наркоманы и воры с вырванными биометрическими паспортами, а родные так тяжело больны, что никакие деньги им уже не помогут. Хватит падать, Зисс.

– Учить меня будешь? – он пытается разозлиться, но не может. – Я думал, что подняться будет не так уж и сложно, но ошибся. А сегодня вообще совершил сальто назад, прямо в пропасть.

– Кстати об этом. – Они свернули в переулок. – Работа нужна?

– Конечно. – Зисс оживился. – Не в моих интересах отказываться.

– Родственник Хлои держит хостес-клуб в Тринадцатом. Ему нужны ребята вроде тебя, парней всегда не хватает. Могу поговорить с ним и…

– Я понятия не имею, что такое хостес-клуб, – признался Зисс. – Но, если там не происходит ничего незаконного, я согласен.

– Тебе стоит быть осторожнее, соглашаясь на все, что предложат. – Рён обреченно вздохнул. – Это место, в котором платят за красивое лицо. В общем, если придешь, тебе все расскажут.

Лампочка над подъездом призывно мигнула и погасла. Двор погрузился в темноту.

– Отлично. – Зисс достал телефон и включил фонарик.

– Живешь ты в заднице, конечно. – Почему-то этот факт развеселил Рёна.

На экране всплыло уведомление, Зисс не успел ответить ему, потому что потерял дар речи от увиденного.

– Четыре деления! – выдохнул он.

Рён подошел ближе, наклонился над экраном и хлопнул его по спине.

– Поздравляю, полиция отблагодарила тебя. Еще и так щедро.

– Отблагодарила за то, что я настучал на приятеля.

– Не называй его приятелем, если не хочешь проблем, – серьезно предупредил Рён. – Пусть эти четыре уровня станут стартом новой жизни. Приходи завтра в Тринадцатый, часов в пять, только напиши мне перед этим.

– Ты решил возиться со мной? Зачем? – «режим подозрительности активирован».

– Я верю в карму, – ответил Рён. – Тай помог мне, я помогу тебе, а ты, возможно, поможешь кому-то еще, когда встанешь на ноги. Ты неплохой парень, Ноэль Александр.

– Пошел ты. – Зисс усмехнулся и толкнул его плечом. – Как найти тебя в системе UwU?

– Давай.

Он отобрал смартфон, повозился с ним, достал свой, удовлетворенно кивнул и вернул устройство. На экране всплыло оповещение:

«Ада́м подтвердил, что является вашим другом».

– Ада́м? Серьезно?

– Что, не думал, что первый человек мог быть азиатом? Это расизм, дружище. – Рён широко улыбнулся и его лицо преобразилось. – Это всего лишь ник, расслабься, все зовут меня по имени.

– Очень скромно.

– Мне пора. Напиши завтра, обязательно, хорошо? – он поправил рюкзак. – Я буду ждать.

Рён даже не достал фонарь, пошел в темноте, будто видел не хуже, чем кошки. Ну, раз полицейский решил, что пора закругляться, значит и простым гражданам можно вернуться домой.

Зашел в подъезд и впервые обрадовался, что находится здесь. Правду горят, что начинаешь ценить что-то, только когда потеряешь. Даже перспектива соседства с многодетной семьей, начинающей и заканчивающий свой день с воплей, теперь не кажется такой мучительной.

Поднялся на четвертый этаж, достал ключи и налетел на кого-то.

– Вы в порядке? – подал девушке руку и понял, что перед ним Нанико. – Ты что тут делаешь?