Регина Грез - Инсектерра. Выжить в любви

Гиблый лес. Инсектерра

Мое настоящее имя – Маргарита, но раньше для одноклассников я была просто Марго. Никого не напоминает? Королева Марго – заметная историческая личность в моем прежнем мире. Случилось так, что я тоже стала настоящей королевой для большого количества довольных подданных.

Кормисы называли меня Магрит, пришлось привыкать. Мне ко многому пришлось привыкать в Инсектерре. Я живу здесь уже третий год. Удивительное время, хотя о времени я, кажется, забыла напрочь. Мне было не до того, чтобы следить за днями и месяцами. Я была занята любовью – их любовью ко мне и единственное, чего хотела поначалу – просто уцелеть. Выжить в искренней и преданной любви многих восхищенных мужчин.

Если бы кто-то в школьные годы сказал, что меня ожидает такая удивительная судьба, я бы расхохоталась во весь голос. Да что во мне особенного? Я обычный человек, кстати, не очень удачливый. Хотя… Бывает гораздо хуже, жаловаться грех. Грех! Я до сих пор ненавижу это слово, в моей жизни был период, когда я слышала его почти каждый день.

Мы жили в маленьком провинциальном городке, в обычном спальном районе недалеко от центра. Все началось с того вечера, когда мама решила сходить на собрание новомодной секты. Вернулась с горящими глазами и еще с порога заявила, что мы неправильно живем. Отец сначала недоумевал, но мама взяла с собой его на следующее сборище "светолюбов", и там на моего впечатлительного родителя снизошла Великая Благодать.

В итоге телевизор мы отдали знакомым, сотовый у меня исчез, начались упреки по поводу коротких юбок и распущенных волос. Одна младшая сестренка радовалась, принимая все происходящее за увлекательную игру. Еще бы, восьмилетняя Таська купалась во внимании многочисленных гостей, ее завалили книжками с яркими картинками, вместе с новыми друзьями она распевала гимны о свете божественной милости.

А я пряталась в своей комнате и пыталась сосредоточиться на учебниках. Мечтала поступить в медколледж, потому что в Академию огромный конкурс, нужны деньги или связи. Ни того, ни другого у нашей семьи не было, значит, придется пробиваться самой.

Мне ужасно хотелось стать врачом, непременно кардиологом или хирургом. Планировала спасать людей, приносить пользу, быть нужной. И все у меня сбылось, но, увы, не в нашем мире, а там, где вообще не требуется диплом врача.

Обо всем по порядку…

На выпускной вечер по случаю окончания школы я не пошла, и это была моя первая подростковая трагедия. Мама разрезала ножницами прелестный красный сарафан на бретелях, объяснив свой поступок тем, что так вызывающе одеваются развратные женщины, попросту – шлюхи.

Мама приготовила для меня другой наряд, но в ее балахоне я не решилась бы показаться перед друзьями, у меня их и так почти не было. Ночью я убежала из дома и сидела на скамье возле подъезда, а потом пошла к Женьке.

Он старше меня на три года, мы раньше жили в соседних домах, ходили в одну школу, дружили всерьез и думали пожениться, когда вырастем. А потом его родители купили квартиру в другом районе и переехали. Женька нашел новых приятелей, мы долго не виделись. По слухам, парень с трудом доучился до девятого класса и ушел в какую-то банду, его даже чуть не "посадили", он чудом выкрутился и стал гораздо осторожнее.

Порой мы случайно пересекались на улице, Женька смотрел дружелюбно и звал гулять, я отчего-то его побаивалась или заранее ревновала – симпатичный, говорят, у него часто меняются девчонки. Как раз перед моим выпускным мы встретились в парке, я удачно сдала экзамены и верила, что все самое лучшее ждет впереди.

Женька оглядел меня с головы до ног и пригласил в кафе, я отрицательно помотала головой, но ничего не ответила прямо. И тогда он начал жаловаться, что одинок и никто не может его понять, будто он ищет заботливую, нежную натуру, а всем девкам нужны только деньги и секс. Я смутилась, и Женька посмотрел на меня с явным мужским интересом. Потом спросил, есть ли у меня парень.

Мы гуляли в парке, вспоминали детские годы, купили мороженое. Женька не сводил с меня глаз, а я стеснялась и ела медленно, так что вскоре лакомство подтаяло и по моему подбородку потекли сладкие молочные струйки. Тогда он попытался стереть их пальцем, – я засмеялась и, кажется, покраснела, а Женька меня поцеловал или лучше сказать облизал мне губы и занырнул языком между ними.

От его действий у меня задрожало в груди, а внизу живота сразу сделалось тепло и приятно заныло. Я не умела целоваться и уж тем более стыдно было это делать у всех на виду. Тогда мы пошли к Жене домой, чтобы продолжить. Я знала, что поступаю рискованно, все может закончиться плохо, но все равно с бьющимся сердцем поднималась по грязной лестнице пятиэтажки до самого верха.

Женя меня почему-то не тронул в тот день. Мы целовались, он гладил меня везде, забираясь руками в трусики и под футболку. Я вяло сопротивлялась, но мне даже хотелось, чтобы все это уже случилось. Почему-то никогда не верила в «великую любовь» и вовсе не ждала своего Единственного. Подобные сказки не про меня.

Я же обычная. Такая как мама, как соседка тетя Света, как много других женщин нашего маленького городка. После сорока лет у них усталые, обрюзгшие лица, расплывшиеся фигуры и согбенные спины. В руках пакеты с едой и дети. На работе скука, рутина, нервотрепка, а дома ждет ужина муж в обвисших штанах, с намечающейся лысинкой и пивным пузиком.

Кстати, дома еще и вторая работа: мыть, стирать, варить, проверять уроки, строить планы на ремонт, если хватит средств. И как единственное развлечение перед сном – красочный сериал по ТВ. Но мама моя была из той породы женщин, что терпеть не могут однообразие и жизнь по накатанным рельсам, в душе она искала приключений и новизны. Любила менять интерьер дома, увлекалась то комнатным цветоводством, то изучением иностранного языка. Хотя быстро перегорала, если встречала занятие интереснее.

Я думала, так будет и с сообществом «Свет любви», но маме очень понравился их лидер – брат Любомир. Высокий, солидный мужчина с орлиным взором и интригующей проседью в длинных черных волосах.

Думаю, мама привлекла его внимание своей еще стройной фигурой и молодым блеском в синих глазах. Когда Любомир стал выделять яростную последовательницу его учения из прочих «сестер», участь нашей семьи была решена. И пролился любовный свет на все наше грешное захолустье…

А Женька мне тогда сказал, что я красивая, а со временем стану просто «обалденной». Мы лежали на его стареньком диване, и я училась доставлять мужчине удовольствие разными способами. Мою невинность Женька решил оставить себе на десерт. Ему взбрело в голову, что надо подождать, пока мне исполнится восемнадцать лет.