Эд Хок - Человек, который начал жизнь заново. Сборник рассказов

Эрни был технарем, и разговоры о подпевающей нам многотысячной толпе его мало интересовали. Другое дело – организация самого шоу, настройка инструментов, даже техника игры на этих самых инструментах – тут он мог залипнуть под наши рассказы на долгое время. Вот и сейчас он вновь вызнавал, как мне удается выжить после туров, и как я собираюсь делать это сейчас, когда все расписано на полгода вперед с перелетами по Европе.

– Для начала, я не самый техничный барабанщик. В том смысле, что мои партии не изобилуют кучей фишек, которые обычный слушатель не воспримет или воспримет как лишний шум. Барабанные соло, куча брейков – это не для меня. Я обычный парень без заскоков и претензий на звание лучшего барабанщика всех времен. Вот и все. Я играю в удовольствие от чего не сильно выматываюсь.

Мой ответ не устроил его. Он уже открыл рот, чтобы что-то сказать, а, может, просто собирался зевнуть – в темноте было не разобрать, но я опередил его.

– Техника решает. Да, тут без вариантов. До сих пор вспоминаю мастер-класс от Чеда Смита из RHCP. Он сыграл самый простой ритм, а мне уже захотелось пуститься в пляс. Хотя, я не об этом хотел сказать. Хорошая выверенная техника позволяет не только извлекать крутой звук из барабанов, но и экономить силы. Все строится на отскоке и верных движениях. Это как забивать гвоздь молотком. Смысл не в силе удара, а в том, чтобы с минимальными усилиями забить гвоздь, при этом не погнув его.

– Вот, это я и хотел услышать, – оживился Эрни и широко зевнул, прикрывая рот тыльной стороной ладони.

– Чтобы забить гвоздь, достаточно просто попасть молотком под прямым углом. Молоток достаточно тяжелый, чтобы сделать всю работу за тебя. Просто направь его.

Мое кресло немного отклонилось. Я поднял голову – это Джейк оперся на него, глядя на вырываемый фарами нашего автобуса асфальт из тьмы.

– Развлекаетесь, парни? – спросил он.

– Да, вновь радую Эрни историями, который он слышал уже тысячу раз.

Эрни вновь зевнул, не глядя на нас.

– Может, кофе? – Джейк протянул мне термос, увешанный наклейками из городов, где мы были. Он всегда возил его с собой. Своеобразный талисман. Крупный, от того не самый удобный.

– Эрни?

– Нет, без меня. Боюсь, сердце выскочит от того количества кофе, что я пью в дороге. Потом со сном еще проблемы начнутся.

– В общем, ты не будешь, старый ворчун? – я любил подначивать его.

– В общем, я не буду, сынок.

Говоря о группе, как о семье, я совсем забыл упомянуть тех, без кого наши шоу скатились бы во что-то невразумительное. Знающие люди понимают, что я имею ввиду нашего звукача, световика и тех персонал. Люди, которые делают нашу жизнь куда комфортней, позволяя не только сконцентрироваться на своем деле, но и помогают коротать время в туре. Особенно дружен с ними Крис. Вот и сейчас в одной из комнат орала музыка и разносился хохот.

– Как тут уснуть? – развел я руками, обращаясь к Джейку, словно предвидя его вопрос.

– Бесполезно. Я бы все равно не смог уснуть.

– Возбуждение не спало?

– Да. Сегодня вышло очень драйвово. Обожаю такие концерты. Все благодаря фанам.

– Не могу не согласиться.

Джейк потрепал меня по голове.

Я посмотрел на него, а он продолжал изучать шоссе. Даже сейчас он был в любимой бейсболке – подарке отца. Тот выиграл ее на бейсбольном матче. Ничего особенного, просто лотерея для собравшихся. И Джейка, конечно, не так сильно волновал бейсбол, сколько внимание отца.

– Что думаешь? Выглядишь тревожно.

Он опустил голову, улыбнулся одними губами.

– Все не выходит из головы новая мелодия.

Так вот в чем дело. Джейк всегда уходил в себя, когда в нем зрел новый текст.

– Нет, я пока не придумал слова.

Думаю, вы понимаете наш уровень синхронизации в группе. Единый организм, не иначе.

– Киран с Дастином придумали ее сегодня, пока мы откисали после выступления.

– Два голубка.

– Я думаю, ты должен это услышать. Прямо сейчас.

Джейк пошел за парнями. Я переместился к столу у окна. Наклонился посмотреть, а за стеклом – пустыня и горы. В темноте ничего не видно, но мой мозг сам дорисовал недостающий пейзаж.

Киран с Дастином, оба измотанные, но довольные, держали в руках гитары. Джейк тащил два комбика. Сложно вспомнить, сколько песен было придумано в турах. Как говорит Киран, когда в твоей жизни не остается ничего, кроме музыки (конечно, он имел ввиду время длинных заездов по стране и миру), новые идеи вынуждают тебя реализовывать их. Звучит как одержимость. В его случае, возможно, так и было. Вне гастрольной жизни он был не так плодовит.

– Сразу предупрежу, это не окончательный вариант.

Он повторял это каждый раз перед премьерой. Переживал, что нам может не понравиться.

Дастин в это время отстраивал гитару, подкручивал звук на комбике.

– Приступим? – Дастин уставился на Кирана, всем видом говоря «давай сделаем этой!»

Киран едва заметно кивнул, но не вступал. Настраивался. Так всегда бывало с новым материалом. Как если бы Кирану требовалось время, чтобы принять его.

– Раз, два, три, и… – тихо проговорил он.

Гитара Кирана вступила первой, далекими протяжными нотками, в которых я уловил раздирающую недосказанность, словно два близких человека потеряли друг друга, так и не успев поделиться самым сокровенным.

Дастин щелкнул пальцами, и теперь они оба играли вступление. Дастин, как всегда, ритмическую часть. В этот раз ритм был не прямой, с акцентами на разные доли; Киран продолжал мелодию, но уже другую. У меня родился образ, будто я высматриваю добычу в образе хищника с высокой горы. Мощный брейк в конце, от которого что я, что Джейк начали кивать в такт.

Когда начался куплет, дверь в дальней комнате отворилась. На пороге стоял Крис. Пьян он не был, но чувствовалось, что выпил прилично. Он приблизился к нам и стал трясти головой в такт бесшабашному панковскому ритму куплета. Джейк подхватил его порыв, отошел в сторону и начал типичные хардкорные танцы – бил себя в грудь, изображал гориллу.

Я начал подбирать ритм, стоя играл по воображаемым барабанам, притопывая ногой. Нам было весело.

Единственный, кто пока не разделял нашего настроя был Эрни. Я повернулся в его сторону. Тут же меня ослепил яркий свет встречной машины. Или автобуса. Или грузовика. В моих ушах завопил клаксон. Я оторвался от пола, буквально воспарил (при моих ста плюс килограммах). Увы, не от нашей возносящей музыки. Мгновением позже клаксон в ушах сменился треском, а в голову от удара ворвалась мощная вспышка.

Похоже, Эрни все-таки уснул за рулем.

Не могу открыть глаза. Знаю, случилось страшное, но ни отчаянных криков, ни душераздирающих стонов, ни скрежета металла не слышно. Колыхание огня похоже на колыхание флага. Искривляет воздух.