Александра Оксюзова - Другое прошлое

Уже час мы сидели в уютном кафе на одной из старых улиц Эдинбурга. Я нетерпеливо постукивала каблуком туфли о древнюю брусчатку и все с большим раздражением посматривала на своего жениха. А Джон был, как всегда, немногословен, но убедителен.

– Эбби, 3 года, – голос мужчины крепчал, казалось, еще чуть-чуть и он сорвется на крик. Но я знала, что этого не будет. Он никогда не кричал.

– Что 3 года? – я отпила из своей третьей чашки капучино и с тоской посмотрела в сторону мелькающей официантки. Судя по направлению нашего разговора, стоит мне готовиться к 4, а может и 5 чашке когда-то любимого напитка.

– Вот уже три года ты чересчур сильно погружена в учебу. Думаешь о своем дипломе, когда ешь, спишь и даже разговариваешь со мной. Точнее нет, диплом здесь ни при чем – он презрительно покосился на бумаги, лежащие на столике, – о нем ты думаешь, о своем давно умершем и сгнившем бароне.

Я поморщилась.

– Желчь тебе не к лицу. И кстати, он герцог.

Как меня раздражала эта убогая, глупая ревность к моей работе! Мы знакомы более двух лет, сначала Джон был моим наставником, потом другом и неожиданно стал моим парнем. Полгода назад он просто подошел ко мне в коридоре, обнял и поцеловал в макушку головы. У Эльзы и Кристины, моих сокурсниц, чуть челюсти не отпали. Да и я была не в меньшем шоке. "Увидимся вечером в клубе" – просто сказал он и ушел.

Весь этот вечер меня преследовало страшное возбуждение. Он один из лучших аспирантов нашего университета, высокий, симпатичный, с милой ямочкой на щеках и с большим будущем в науке. Джон Эдвардс был мечтой почти всех женщин нашего студенческого городка, одиноких и не очень. Но ни одну он не выделял из толпы, не был замечен в сексуальных скандалах, которые периодически возникали в небольшом городке.

И вдруг такое внимание к моей скромной особе! Конечно, я была на взводе. Девичьи мечты рисовали мужественного героя, который возьмет меня на руки, бросит на кровать, разорвет на мне блузку и…

Реальность оказалась куда прозаичнее. Джон встретил меня возле исторического клуба, взял за руку и молча повел внутрь. И так повторялось почти месяц. Я была вроде и рада, но растеряна. Мы встречались с ним по вечерам, после занятий. Он провожал меня на собрание исторического сообщества, на берег реки или в одно из немногочисленных кафе Стерлинга.

Я не сразу поняла его характер, Джон всегда был спокоен, выдержан, если он и испытывал ко мне сильные эмоции, то никогда их не показывал. За внешностью красивого, рыцареподобного мужчины скрывался страшный педант со своим строгим сводом моральных правил. Каждый поступок был у него под контролем, на каждый этап жизни был составлен подробный план с десятками пунктов.

Целоваться мы начали после 2 недель общения, но как-то тихо, без страсти. Я скрывала разочарование и продолжала с ним встречаться. Почему? Он был каким-то правильным, важным, казалось, только он знал истину жизни и вел меня, непутевую, по этой дороге. Я даже не представляла, как можно отказать Джону. А со стороны мы казались идеальной, гармоничной парой.

Месяц назад Джон сделал мне предложение. Нет, не было элитного ресторана с шампанским, воздушных шариков или вставания на колени. Мой жених вообще не был приверженцем широких жестов. Он просто сказал, что мы уже достаточно друг друга знаем и готовы к семейной жизни.

Ой, что-то я ушла в воспоминания. Оказывается, пока я думала, мой жених о чем-то говорил. Не надо быть профессором, чтобы понять, о чем.

– Ты меня слушаешь? Эбби, – Джон вздохнул, – Я очень стараюсь тебя понять. Но ты все дальше и дальше от меня. Почему?

– Джон, извини, просто я сейчас так занята дипломом. Я не понимаю, почему так психуешь? Просто собираю информацию. – сделала глоток, но в рот попали только остатки кофе, осевшая на дне. Пришлось выплюнуть жижу обратно в стакан. – В конце концов, мне остался последний год учебы.

– Эбби, посмотри на меня, Эбби! – Джон протянул руку к моему подбородку и заставил поднять голову, – зачем тебе ехать в дом Сент-Моров? Ты прочитала все книги об этой семье и об этой эпохе, ты знаешь все об Эдварде Сомерсете. Что еще тебе нужно?

Я посмотрела на лицо своего жениха. Между нами не было любви в привычном понимании, со страстью, ревностью и тоской по друг другу. Мы даже не были любовниками! Как-то Джон признался, что во мне увидел идеальную жену, нежную и наивную. И что мой самый главный плюс – это непорочность. Да, это звучит романтично в 18 лет, а вот в 23 как-то грустно.

Я дернулась и откинулась на стуле, рука Джона упала на стол. Что я могла ему сказать? Что хочу побыть одна? Хочу сбежать от всего этого спокойствия в шумный и местами безбашенный Лондон. Не могла же я сказать своему жениху, что планирую не только посетить заброшенный особняк Сент-Моров, но и по возможности окунуться в ночной мир столицы Англии.

– Я все равно поеду, мне надо, правда, попробуй понять меня. Я уеду завтра, пробуду там максимум 2-3 дня. – я тепло улыбнулась. Джон хмурился, но, вроде, наконец, понял, что переубедить меня не получиться.

– Подожди хотя бы до конца июля. Я буду в отпуске и смог тебя сопровождать. – Я вдруг не на шутку испугалась. Ходить по историческим местам с Джоном и слушать его правильные лекции я не смогу.

– Ты не забыла про свадьбу? До октября еще много всего сделать. И мои родители ждут нас к себе в августе в Австралии.

– Нет, нет, мне нужно сейчас, тем более мне дали разрешение на осмотр только на 4 и 5 июля. – я взяла жениха за руку. – Обещаю, когда приеду, мы все обговорим.

В конце концов, я же сама согласилась на брак, поощряю Джона, а сейчас все равно вела себя, как настоящая стерва.

Мы расстались здесь в кафе. Джон поцеловал меня в губы, нежно, с каким-то надрывом. Может стал понимать, что я не идеальный робот?

В Лондон я приехала очень рано, часы вокзала Кинг-Кросс показывали всего 6 утра. Привычная туманная мгла окутала перрон и сонных людей, все шли молча, изредка раздавались звонки мобильных телефонов, еще громко кричали вороны и какие-то другие птицы.

Всю дорогу я думала о наших с Джоном отношениях. Тогда, в первый месяц близкого общения я каждый день упорно ждала от мужчины каких-то сильных эмоций, проявления страсти, объяснений в любви, да вообще каких-то объяснений! Но он просто брал меня за руку, провожал до общежития, в клуб или на кафедру. При встрече целовал в щеку или губы, иногда обнимал за плечи, талию.

Где-то через месяц объятия стали сильнее, руки начинали бродить по спине, плечам и рукам. На третий месяц Джон осмелел, изредка, обычно в субботу, после ужина в его съемной квартире, мы сидели на диване и целовались по часу и даже больше. Его ладони сминали то одну, то другую грудь, пальцы терли соски через лифчик, один раз дело дошло до частичного оголения. Но внезапно Джон оттолкнул меня и одернул свитер.