Ирина Пирожкова - Внутри

Проходя между официантов и наблюдая за недавно образовавшейся роскошью в этом месте, я подошёл к лестнице. Старые, разрушенные ступени, которые сами по себе предвещали поход к травматологу, превратились в роскошную, лакированную лестницу, покрытую красным ковром. Спустившись на первый этаж, я увидел всё то же. Люди в вечерних нарядах сидели и трапезничали в очень даже элитном, хотя бы по виду, заведении. Я подошёл к стене с фотографиями и все они были целы и невредимы. На них были изображены семьи. Каждая сидела за каким-либо столом, находящемся в этом кафе и улыбалась камере, поднимая бокал шампанского или вина. И так выглядела каждая фотография. Кроме одной. В самом конце первого этажа, над небольшим камином висела фотография. На ней тоже была изображена семья, а в краешке фотографии было написано: «Семья Виктора. Ул. Засохшего дерева». Женщина, мужчина и девочка. Женщина была одета в свадебное платье, мужчина во фрак, а девочка в розовое платьишко с небольшим шлейфом. Видимо это свадьба. По лицам взрослых можно было видеть, что они невероятно рады этому, а девочка широко улыбалась в камеру. Где-то я видел эту девочку. Она была лет шести, её бледноватый облик украшали короткие рыжие волосы, едва заплетенные в косы. Глаза у неё были огромные. Зелёные.

После недолгого анализа внешности девочки я понял, что её зовут Сара. Да, это совершенно точно была она.

Вылетев из кафе, я не знал, что делать. Почему я не просыпаюсь? Что Сара делала на той фотографии? Она там совсем ребенок. Моя голова закружилась, а внутри этого круга сменялись мысли, как кадры в киноплёнке. Я резко повернулся в обратную сторону и увидел красивый ресторан, из которого выбежал в тумане эмоций. Моё внимание привлекла вывеска, которая теперь находилась ровно над высокими деревянными дверьми. Она была золотая по краям, а по середине белая с золотой надписью. Каллиграфический склад букв образовывал слово «VICTOR».

Судя по всему, это было название ресторана.»

–Томми! Проснись!!! Весь Париж проспишь! – кричала мама, стоя прямо над сыном. Её голубые глаза показывали спешку.

– А? Что? – вяло промямлил Том.

– Он ещё спрашивает! Скорее!!! Сегодня мы идем смотреть на Эйфелеву башню! —провозгласила мама и улетела в ванную.

Разлепив ещё сонные глаза, он взглянул в окно, а после на часы. Было уже десять часов утра, в глаза било яркое утреннее солнце, льющееся сквозь прозрачные стекла и белую ткань.

«Мне кажется, моя жизнь состоит из одних мыслей и снов» – думал он, шагая по аллеям. Погода просто шептала. Ветер плясал с листьями на проводах, а соловьи сопровождали их танцы своим пением. Деревья качались словно в такт, а почки на их ветках вдруг расцвели. Даже люди, проходящие мимо, казалось, шагают в ритм. Машины ездили медленно, будто в этом городе никто и никуда не спешит. Прогуливаясь с родителями по Парижу, он сам, не замечая этого, искал вывеску того ресторана. Но его нигде не было… Гуляя часами по красивым улицам и скверам, они наконец-то вышли к цели. Она была огромной, казалось её верхушка сейчас порвет облака и оттуда польются дождинки, больше напоминающие горошинки. Эйфелева башня. Вот самая настоящая аристократия, несравнимая с нашим шикарным отелем и его колоннами. Вот самая настоящая светская мода, а не различные пальто в маминых журналах. Вот истинная красота, которая затмевает всю красоту цветов на улицах Парижа. Мама завизжала от радости так сильно, что надетый на неё красный беретик сорвался с её кудрявых белокурых волос на землю. Папа, как истинный джентльмен, аккуратно поднял его и с нежностью вновь натянул на маленькую голову мамы. Они улыбнулись друг другу. Это было так красиво, так мило. Том смотрел на них, на башню и понимал, что в эту секунду чувствовал настоящее счастье. После утомительной фотоссесии Том и папа немного устали, чего не скажешь о маме. Она, кажется, была полна энтузиазма. Но всё же они уговорили её зайти куда-нибудь поесть, с условием, что после этого мама получит ещё несколько снимков.

–Воооот там есть ресторанчик, подружка говорила, что он просто улётный! –восторженно провозгласила мама, показывая куда-то вдаль. И все конечно же с ней согласились.

Чуть ли не вприпрыжку мама побежала вперед, а сын и отец с удовольствием плелись за ней. Когда они подошли к ресторану, внутри Тома родился ужас, страх, шок и всё, что можно было испытать, находясь здесь. Перед ним стоял изысканный, роскошный ресторан «VICTOR». «Неужели я настолько устал, что уснул?». Но нет, это был не сон…

Зайдя внутрь, Том увидел ту же самую картину, что и во сне. Народу было предостаточно, все столы были заняты как на первом, так и на втором этаже. Они уже собирались уйти, как вдруг пожилой, но очень приятный голос остановил их:

–Уважаемые, вы можете сесть со мной, если, конечно, я вас не стесню, – смеясь, проговорила какая-то женщина.

Они обернулись. Это действительно было адресовано им. За большим лакированным столом сидела бабушка, она улыбалась во все оставшиеся зубы (которых было не мало) и пила горячий чай. После недолгих раздумий они присоединились к ней.

–Здесь редко бывают свободные места, сюда приходит вся местная «знать», кушают они только тут, – слегка охрипшим голосом снова проговорила бабушка.

– Это очень мило с вашей стороны, что вы пригласили нас присесть, – мама всё также горела счастьем и излучала позитив.

Они общались, кушали и всё было прекрасно. Но Тому было не по себе, он пытался разглядеть ту фотографию, среди потока людей. Но всё никак не удавалось.

–Вы можете обращаться ко мне Нинон. Это французское имя, мне его дала моя покойная матушка. Оно означает «изящество», – старушка улыбнулась и продолжила есть.

Роберт вскоре также представил всю семью, а Джулия увлеченно рассказала про детство Тома и его маленькие проказы (все обожают такие рассказы родителей, да?), как и полагается всякой мамочке, и мы продолжили трапезничать. Когда ужин закончился, папа помог надеть маме пальто и они собирались покинуть кафе, но заметили, что приятная собеседница тоже уходит и мама предложила пройтись вместе. Они шли и слушали увлекательные истории Нинон о Париже. Казалось, время совсем остановилось. Улицы и скверы сменялись домами и вскоре показался отель. Попрощавшись с Нинон, вся семья направились в номер.

–Удивительно приятная старушка! Если бы не она, мы бы не отведали самой лучшей еды в Париже! – поправляя прическу, воскликнула мама.

День подходил к концу. Родители уже спали, чуть слышно похрапывая и сопя, а Том всё никак не мог уснуть. Мысли кружили его голову. Странно, ведь он совсем забыл, что несколько часов назад ел в ресторане из своего сна. Эх, в нем было слишком много счастья, для того чтобы думать об этих дурных снах. Всё, что оставалось – это любоваться на сияющие звёзды, метившие свои лучи прямо в глаза сквозь оконную раму…