Рейчел Гивни - Влюбленная Джейн

Ну ничего, София тоже позволит себе повеселиться. Отплатит продюсерам за неуважение. Костюмированный розыгрыш со скрытой камерой – вещь недешевая. Поэтому пускай он затянется так, чтобы студия потратила как можно больше денег на операторов, сценаристов, реквизит и прочее. София подыграет, но сделает это с совершенно невозмутимым видом. Будет вести себя так, будто нисколько не сомневается, что девица в костюме – ее любимая писательница, умершая двести лет назад. Продюсеры будут чесать затылки, тратясь на производство совершенно бесполезного материала. А если он получится небесполезным, тем лучше. Это возможность произвести впечатление на Джека.

– Так, значит, вы Джейн Остен, – сказала София.

– Да, – ответила нанятая продюсерами актриса.

Ее взгляд беспокойно бегал по стенам зданий и по лицам людей, проходивших мимо.

– И вы согласились мне помочь.

София решила закрепить договоренность, чтобы другая сторона не соскочила.

– Конечно, – неуверенно подтвердила девушка. – Чем я могу вам услужить?

– Я должна смотреться хорошо, – прошептала София, остерегаясь камеры. – Помогайте мне в этом. Если я неудачно стою, направьте меня так, чтобы свет падал выгодно. Подсказывайте мне, как выстраивать мизансцену. Я к вам не в претензии, я могу работать с непрофессионалами. Давайте вместе спасем этот дурацкий спектакль. Только вы должны совершенно вжиться в роль. Ведите себя так, будто сами верите, что вы Джейн Остен.

– Но я и есть Джейн Остен.

– Превосходно! Продолжайте в том же духе и не забывайте следить за тем, чтобы я выглядела красиво, привлекательно. Думаю, у нас все получится.

София ободряюще потрепала девушку по плечу.

– Я тоже на это надеюсь, – сказала та.

– Окей. Значит, договорились. – София выпрямилась и заговорила громче: – Так что же мы с вами будем делать, Джейн Остен?

– Мой туалет, – Джейн указала на свое длинное платье с завышенной талией. – По какой-то причине он привлекает всеобщее внимание.

– Верно. Сейчас мы вас переоденем. Ждите здесь, София вас спасет.

Она вышла из проулка и зашагала вверх по Столл-стрит. Джейн крикнула ей вслед:

– Вы вернетесь?

София вернулась, причем с мешком одежды.

– Надевайте.

Она собиралась купить для своей новой протеже что-нибудь шикарное. Например, костюм из «Харви Николс» в духе Одри Хепберн. Но открыт был только благотворительный магазин общества «Самаритяне». Продавщица, похожая на квадрат, всучила ей брюки и жакет из коричневой ткани в турецких огурцах.

– Надеюсь, надев это, я буду соответствовать здешней моде и перестану выделяться, – сказала Джейн, оглядывая костюм не без некоторой тревоги.

– Вы будете выглядеть великолепно, – ответила София. Она знала, что на самом деле девушка будет выглядеть нелепо, но ничего другого найти не удалось. – Переоденьтесь вон там, – она указала на деревянные ящики, сложенные штабелями.

Шмыгнув в укрытие, Джейн пригнулась и торопливо сняла платье.

– Но это же мужская одежда!

– Сейчас женщинам можно носить брюки, – пояснила София, входя в роль.

Она посмотрела вверх: из-под крыши здания прямо на нее смотрела камера видеонаблюдения. София сделала вид, будто ничего не заметила, но развернула плечи и приподняла подбородок, чтобы поймать свет.

– Мне уже случалось надевать штаны, мисс Уэнтворт, – сказала Джейн. – Я представляла короля Георга в «Ужасной истории Англии» – пьесе, которую мы разыгрывали с моими братьями и сестрой.

– Пожалуйста, зовите меня просто Софией.

Ей не хотелось, чтобы Джек и многочисленные зрители слышали, как к ней обращаются по фамилии. Это звучит старомодно.

– Как удивительно! Вот и вчера я заметила, что все называют друг друга одними крестильными именами… Исподнее можно оставить?

– Сейчас принято обходиться без фамилий. Да, оставьте белье, – сказала София рассеянно.

Она обдумывала свою стратегию. Нужно было вести себя так, будто ничего не подозреваешь, и под этим предлогом высказывать интересные глубокие соображения о современности, чтобы вернуть себе внимание Джека.

Тем временем Джейн запихнула скомканную сорочку в брюки, а сверху напялила жакет.

– Так? – спросила она растерянно.

София окинула ее взглядом. Маленькое тело совершенно утонуло в цветастом полиэстере. Прическа осталась прежней – в стиле эпохи регентства. Пучок на затылке и кудряшки, обрамляющие лицо. Девушка была похожа на съежившегося клоуна.

– Потрясающе, – уверенно сказала София, подкатав ей пояс штанов (чтобы не болтались), и осторожно выглянула из проулка.

Все было чисто. Ни справа, ни слева никаких «полицейских». София махнула Джейн, чтобы та следовала за ней, и они вместе вышли на Рейлуэй-стрит.

– Ну, – начала София, ища глазами камеру. Камер не было видно, наверное, их хорошо замаскировали. Только бы в кустах никто не сидел! Когда тебя снимают снизу, выходит ужасно. – Значит, вы воскресли?

– Прошу прощения? – произнесла Джейн.

– Или, может быть, вас клонировали из ДНК, найденного на шляпке? – усмехнулась София.

Она старалась помочь молодой актрисе, которая, похоже, не умела импровизировать. Однако та молчала, по-прежнему изображая полное недоумение.

– Вы ведь попали в совершенно другую эпоху. Мне интересно узнать, как это произошло.

Девушка наконец-то немного отмерла. Испуганно уставившись на Софию, она спросила:

– В другую эпоху? В какую же?

София выдержала паузу и улыбнулась. Настал кульминационный момент. Нужно было сыграть его хорошо.

– Какой, по-вашему, сейчас год? – произнесла она будничным тоном.

– Тысяча восемьсот третий от Рождества Христова, – ответила молодая актриса растерянно (эта реплика прозвучала довольно убедительно).

София кивнула, приоткрыла рот и, подождав секунду, выдала ответ:

– Боюсь, что вы заблуждаетесь. Сейчас две тысячи двадцатый.

– Боже правый! – воскликнула девушка и, выпучив глаза, принялась расхаживать по кругу.

Потом опустила веки, села на землю и как будто потеряла сознание. София встряхнула ее за плечо и подула ей в лицо. Она очнулась и пробормотала:

– Число на бумаге… Вчера…

– На какой бумаге? – спросила София, не зная, уместно ли будет сказать: «Вставайте» (артистка изображала шок, и мешать ей, пожалуй, не стоило).

Джейн объяснила, что накануне чуть не подписала какой-то документ.

– Вызывной лист для репетиции? Да, на них всегда ставят дату. Сейчас две тысячи двадцатый.

Исполнительница роли Джейн Остен содрогнулась. Это шоу уже начинало нравиться Софии. Кажется, она недооценивала молодую артистку. Та вполне правдоподобно изображала недоверие и ужас – реакцию на потрясающее известие, эффектно преподнесенное Софией. Не беда, что все это снималось не в павильоне и, вероятно, не на профессиональную камеру. Подлинные чувства очень трогают зрителей. История про человека из позапрошлого века, перенесенного в наши дни и оказавшегося в ловушке, проймет даже самые черствые сердца.