Виктория Ом - С любовью, Солт&Лейк

– Тогда не надо, – отказалась, не в силах перестать улыбаться и открыть глаза. Усталость брала своё. Я почти сутки бодрствовала по личной просьбе майора Монгомери. А теперь пора спать. И Джонатан это понимал.

Он тихо ушёл, прикрыв дверь в спальню. Захлопнуть входную он догадается, поэтому я спокойно отдалась в руки Морфея.

Звонкий звук ворвался в сон. Раздражение проснулось вперёд меня.

– Страут, – произнесла после нажатия на «Ответить», не успев поднести смартфон к уху.

– Линда, прости, что разбудил. Но ты нужна в сером корпусе. – Не сразу узнала голос капитана Барнса.

– Хм… Хорошо. Через десять минут буду. – Услышав в ответ «Окей», нажала на «Завершить звонок» и направилась в ванную.

Быстро умылась, сменила блузку. Задержалась на кухне, чтобы попить воды. И вышла из дому, захлопнув за собой дверь на замок. Забежала в научный корпус и прихватила сумку первой помощи из медицинского блока.

Барнс встретил меня на подходе к серому корпусу. Вид у него был встревоженный.

– Что случилось? – передалось мне беспокойство. В уме тут же набросала несколько вариантов ответов, и везде главными дебоширами выступали новоприбывшие, которые умудрились напасть на охраняющих их солдат, нанеся тем травмы.

– Один из задержанных отключился. Мы не знаем, что с ним делать.

– Хорошо, что меня хоть позвали. – Я была на роли сотрудника службы «911»: первичный осмотр и рекомендации – это ко мне.

– Ты как? Выспалась? – тихо поинтересовался Джонатан, пропуская меня в здание.

– Да. Пять часов – более чем достаточно, – сдержанно улыбнулась, почувствовав мягкое тепло, разливающееся в груди, от мысли, что капитан переживает за меня. Вот бы во время интернатуры руководство больницы также заботилось о «свежей крови». Но благодаря тяжёлым условиям в приёмном отделении, я научилась засыпать быстро и высыпаться за три-четыре часа.

– Расскажи, что случилось, – попросила я, пока мы шли по коридору.

– Сам не понял, – растерянно признался Барнс. – Я пытался допросить его, а он просто отключился.

– Вы его били? – спросила, не удержав гневных ноток.

– Нет. Тот раз я не сдержался, – признался он, остановившись и придержав меня за локоть. – Прости. Но я не хотел, чтобы он вел себя подобным образом с тобой, – прошептал он, покосившись в сторону парней, охранявших вход в комнату, куда мы, судя по всему, и направлялись.

– Я понимаю. Но если ты переутомился, рекомендую выпросить у майора выходной и как следует отдохнуть.

– Благодарю за рекомендации, если я почувствую переутомление, обязательно воспользуюсь вашими рекомендациями, мисс Страут, – голос звенел от напряжения и обиды. Теперь я знаю, что капитан Барнс не любит, когда ему указывают что делать. Власть почти всегда портит людей.

Я промолчала, взглядом выразив своё мнение ярче любых слов. Джонатан отпустил мою руку и пошёл вперёд. Мы зашли в комнату. Внутри дежурило еще двое солдат.

На софе у стены лежал Рыжий. Его руки были скованы.

Поставив сумку первой помощи на пол, возле софы. Проверила пульс, пульс и реакцию зрачков – результат обеспокоил еще больше. Я проверила голову на возможные гематомы – чисто.

– Он точно не получал никаких травм?

– Только психологическую, – Барнс будто пошутил, сдавленно хмыкнув под нос. – Он жаловался на условия в изоляторе.

– Какие там условия?

– Четыре стены, пол и потолок.

Мне нечего было ответил на такое.

– Что-нибудь пить, есть давали ему? – Достала из сумки тонометр и стала прилаживать его на руку Рыжего.

– Нет. Обещали накормить и напоить, если расскажет, как было дело вчерашним вечером и всё про «Фалькорп».

– Он жаловался на боли?

– Нет. Только на неподходящие условия содержания.

– Ну что я могу сказать, – сняв манжету тонометра с Солта, – давление низкое, пульс слабый. Анализы его были в порядке, надо сделать УЗИ сердца и, на всякий случай, МРТ мозга, – говоря это, согнула ноги Рыжего, чтобы кровь лучше поступала к голове.

– Предлагаешь его перевезти в медблог? – задал глупый вопрос Барнс.

– Перевозить оборудование сюда – нецелесообразно, к тому же, аппарат МРТ ты так просто не перевезёшь. Быстрее будет пациента доставить в научный корпус.

Под конвоем всё же перевезли Солта в медблок. Оставив с ним солдат, Джонатан ушёл, попросив доложить итог обследований.

УЗИ показало вполне здоровое сердце. Но больше всего моё внимание привлекла единственная татуировка на теле Рыжего: на левой груди красовалось блёклая цифра «восемьсот пятьдесят пять». На первичном осмотре его никто не просил снять футболку, а тут пришлось её разрезать, чтобы провести обследование. А один из сотрудников научного отдела, тот что рассказал про появления подопытного «Фалькорп», упомянул, что в лабораториях этих несчастных нумеровали. У заполученного подопытного был номер «десять тридцать», а значит до него были и другие. И этот Рыжий, выходило, один из них.

Неужели, В «Фалькорп» сначала проводят над ними опыты, создавая идеальных агентов, а потом заставляют работать на себя.

Надо будет проверить второго на наличие номера.

Ребята помогли доставить каталку с Солтом в комнату с МРТ. Они любезно перетащили парня на аппаратный стол. Я зафиксировала ремни, чтобы тот не дёрнулся, если очнётся.

– Наручники с него сними, и вам придётся выйти или избавиться от всех металлических предметов, рации и телефона, – предупредила я их.

В итоге ребята решили, что двое будут охранять входы выходы из комнаты с МРТ и рубки, где я буду проводить исследование Солт. Двое солдатиков остались со мной, чтобы через окно и видеонаблюдение наблюдать за состоянием задержанного и отреагировать, если тот очнётся и предпримет попытку бегства или чего похуже.

Долго искать проблему не пришлось: во-первых, её не было, а во-вторых, обнаружилось нечто другое.

Я набрала номер Ларсена. Его назначили старшим в научном отделе. Ещё тот зануда. Первую неделю он он приходил ко мне в кабинет каждый день по всякой ерунде и требованием замерить ему температуру, давление и пульс. Хотела просить майора Монгомери, чтобы он провёл разъяснительную беседу с начальником научного отдела, но Барнс отвадил его вперед моего обращения.

– Ларсен, это Линда. Скажи, пожалуйста, Сэм говорил, что у вашего подопытного в голове нашли что-то.

«Это засекреченная информация, и Сэм не должен был её разглашать», – недовольно ответил тот.

– Значит, правда нашли? – настаивала я, отключит МРТ.

«Мне не когда с тобой болтать, надо вынести выговор подчинённым», – пробурчал Ларсен и отключил связь.

Тогда я набрала Джонатана.

«Уже узнала, что с ним?» – голос его прозвучал удивлённо и радостно.