Ирина Смирнова - Опекун для высшей расы

Поежилась под злобным взглядом старшего, но глаз не отвела. Если дурак, то уже не вылечится, а если умный, то поймет, что она ему тут не девочка-ромашка. Ромашка в такой сральник у черта на куличках не полезла бы…

Нинор побелел, конечно, но перекинуть брата животом на седло силенок хватило. Потом догадался, Аките сесть помог, даже руки подставил, а потом Каурого под уздцы взял.

– Можешь мозгами шевелить иногда, – одобрительно процедила девушка, пока они медленно удалялись прочь от жуткого дома. Едва отъехали чуть подальше, девушка спрыгнула с коня и тоже пошла пешком, сбоку, придерживая ерзающую пузом по седлу не совсем законную собственность.

Ясно было, что таким ходом до деревни им брести и брести. Так что пришлось разворачиваться и топать к гостинице, просить в долг второго коня, до завтра. Хорошо Акиту там все знали, к тому же и залог небольшой помог – выдали им Гнедого. Старенький конь, но до деревни довезет, не развалится по дороге.

***

На Гнедого уселся Нинор, а спасенного эльфа Акита так и везла на Кауром, перекинув через седло и усевшись рядом. А чтобы не надо было постоянно поправлять и переживать, что скатится, девушка еще и веревками свой новый гемморой привязала. На ногах узел натянула, потом под брюхом у Каурого веревку протащила и напоследок у парня под мышками еще один узел сделала. Теперь если и начнет сползать, то не упадет, а только перекрутится вокруг коня. Удовольствия мало, конечно, но на полном скаку упасть в его состоянии тоже не очень завлекательно.

Эльф ругался сквозь зубы на эльфийском, иногда пытался поднять голову и высказаться Аките в лицо, но девушка лишь успокаивающе хлопала его по спине:

– Домой приедем, и отведешь душу, а пока не отвлекай, не до тебя…

На самом деле Акита даже не сомневалась, что первым отводить душу будет Соль, громко, зло, с кучей выражений, которые сама девушка старалась не употреблять. Потом мама… Мама при виде уже вполне половозрелого мужчины-эльфа вообще дар речи может потерять. Так что в дом гостя вести было нельзя, придется в сарае припрятывать, а уже завтра утром придумывать, как с ним поступить. Может, он до утра сбежит, а с ним все заботы и переживания…

Соль поджидал у ворот, всклокоченный, мрачный и злющий, словно Акита в первый раз домой из города к закату возвращалась. Увидев живую поклажу, ожидаемо разозлился и гневно засверкал глазищами. Но скандал устраивать не стал, наоборот, помог быстро стащить парня с коня и занести в сарай. Понимал, что на шум выйдет мать, увидит эльфа и… Нет, таких впечатлений родной матери никто из двоих не хотел, ни Акита, ни Соль.

– Лилу бы позвать, – шепотом попросила девушка. – Видишь, что у него с руками?

– До завтра не помрет, – зло прошипел Соль, привязывая эльфа к столбам, подпирающим крышу в сарае. И выпинал всех прочь, рыча и ругаясь с таким надрывом, что Акита решила не настаивать, а молча потащила Нинора за собой.

– Завтра приведем твоему брату целительницу…

– Слушай, я тебе сейчас одну вещь скажу, – эльфенок весь сжался, словно боялся, что Акита начнет на него кричать или того хуже. – Это не мой брат…

Девушка от души выматерилась, радуясь, что ее брат уже влетел в избу, демонстративно швырнув на стол ужин, залез на печь и повернулся к ним задом. Уши, правда, не заткнул, так что мог и прислушиваться. Поэтому молча поковырялась ложкой в тарелке, зыркнув на Нинора так, что тот сразу понял – надо съесть все, а не то или в штаны, или за шиворот сложат.

И только когда оказались в своей клети, схватила мальчишку за рубашку и тряханула:

– Мы же рисковали… ты понимаешь, как мы рисковали?! А это оказался не твой брат?!

– Это один из тех, кто с ним пропал! – попытался оправдаться эльфенок.

– Ты говорил, что они все эльфы, а этот – полукровка, сразу видно.

Нинор засмущался и уставился в окно, потом признался:

– Ты просто про этот заговор… я подумал, что тогда брата спасать не станешь, вот и сказал…

Акита искренне обиделась:

– Сам же говорил, что врать нехорошо. Или типа я тебе не своя? Рискую тут ради тебя, забочусь, переживаю, а раз ушами не вышла, значит, мне на уши можно лапшу вешать?!

Нинор еще больше засмущался, покраснел, ушами прядать стал, чисто Каурый…

Потом взял и укусил себя за палец. Девушка даже прервалась на полуслове, замерла, непонимающе глядя на эльфенка и обдумывая, заразно ли безумство? Может, старший на младшего надышал, и теперь младший тоже слегка не в себе?

Но тут Нинор начал творить и вовсе странное – взял и своим прокушенным пальцем у Акиты по губам провел, оставив влажную теплую полоску, которую сразу же захотелось слизнуть. На вкус эльфийская кровь ничем не отличалась от людской. А то Акита ранки себе не посасывала, чтобы кровь остановить? Такая же соленая, густая…

– Давай свой палец, – потребовал эльфенок от немного ошалевшей девушки. Нет, она почти сразу догадалась, зачем Нинору ее палец, и тихо про себя переживала, чтобы не откусил ненароком, бешеный остроухий кровосос!..

– Все, теперь мы с тобой одной крови, – объявил гордый мальчишка. – Ты моя семья, я твоя. Мне нельзя врать тебе, тебе нельзя врать мне.

– Хитрый какой, – усмехнулась Акита, а потом горестно вздохнула:

– Думаешь, этот убогий знает, где искать твоего брата?

– Надеюсь, – тоже печально вздохнул Нинор и потом сам первым предложил: – Давай спать? Глаза просто слипаются…

Глава 6

Девушка в искренность намерений Нинора не поверила, но хитрость оценила. Раз они теперь одна семья, значит, и брат эльфенка Аките не чужой. Придется искать, хочется ей или нет. Родню ж в беде бросать последнее дело, так вон даже эльфы не поступают, оказывается.

Нинор уснул почти сразу, наверное, и правда измотался, бедолага, изнервничался. А Аките не спалось. Стоило только задремать, как перед глазами возникал привязанный к столбу эльф и его злющий ненавидящий взгляд прямо пробирал до костей.

«Как бы сарай не поджег, бес остроухий», – запереживала девушка. Еще поерзала, теперь представляя картинки пожара, одну страшнее другой. Вздохнула. Выползла из-под теплого одеяла, прикрыла Нинора, который уже сразу лег в ее кровати, минуя попытку зарыться в шубы. Запихнула босые ноги в высокие сапоги, специально выставленные, чтобы в них по нужде выбегать ночью удобно было, и накинула сверху на ночную рубаху длинный теплый зипун.

Вот в таком виде и заявилась в сарай к эльфу. Краса неописанная.

Правда, привязанный к столбу спасенный тоже выглядел не очень завлекательно, только глазища черные сверкали зло, но при этом один был немного припухлый, и кожа вокруг него отливала легкой синевой, а волосы спадали на плечи давно немытыми жесткими снопами. На ступни вообще не глядеть бы… и губы все потрескались. Поили ли его там? Кормили ли?