Мира Ризман - Оставь мне музыку!

– Скажи, Ви, ты когда-нибудь пробовала «Кровавый замок»? ― изображая из себя саму любезность, поинтересовался Эри.

– Какой замок? ― удивлённо переспросила Вирджин. Она не расслышала его слова лишь потому, что отвлеклась на приближающегося к их столику официанта одетого в белоснежную форму с вишенками-пуговицами и смешную шапочку в виде вафельного рожка. Смотря на него, Вирджин вдруг осознала, что перед ней не робот, а живой человек, что явно говорило о высочайшем уровне заведения. Впрочем, чего ещё ждать от кафе для омэйю.

– Кровавый! ― рассерженно повторил Эри. Он был явно недоволен, что какой-то официант заслужил куда больше внимания, чем его персона.

– Простите, Эри-сама, я никогда не была в этом заведении, ― поспешила извиниться Вирджин, потупив взор, ― и ничего не знаю о здешних замках.

– Что ж, значит, у тебя появился уникальный шанс, ― горделиво выпячивая грудь вперед, заявил Эри. ― Я закажу тебе самое изысканное и самое дорогое здешнее мороженое!

– Может, не стоит? ― попыталась отговорить его от необдуманной затеи Вирджин, но потерпела в этом неудачу. Эри оказался слишком упрямым и по-прежнему не желал слушать никого, кроме себя.

Едва официант достиг их столика, Эри поспешил озвучить свой заказ:

– Два «Кровавых замка» для меня и моей дамы, и побыстрее!

– Как пожелаете, омэйю, ― с вежливым поклоном ответил официант, прежде чем задал весьма неудобный вопрос. ― А что будете вы, мисс?

Его взгляд упал на сидевшую в отдалении Юи, которая оказалась удивлена вниманием официанта ничуть не меньше, чем её господин. Эри мгновенно пришёл в бешенство. Юи только что, пусть и не нарочно, поставила его в ужасное положение! У омэйю был довольно строгий кодекс чести, нарушать который считалось недопустимым: высшие старательно поддерживали свою репутацию. Согласно этому кодексу, высший, проявивший неуважение к женщине в общественном месте, позорил не только себя, но и всю свою семью. И хоть Эри уже не раз за сегодняшний день показывал своё крайне возмутительное поведение, так низко упасть себе он позволить не мог, и потому сквозь зубы выдавил:

– Мисс будет лимонный лёд!

– Лимонный лёд? ― удивлённо переспросил официант, и Вирджин, скользнув взглядом по лежащему на краю стола голограмме меню, быстро поняла, в чём дело. «Кровавый замок» вершил собой список эксклюзивных заказов, тогда как лимонный лёд обнаружился в самом низу под скромным заголовком: «обычное мороженое».

– Да-да, именно его. У мисс аллергия на молоко, ― криво улыбнувшись, сообщил Эри.

Официант покосился в сторону Юи, в его взгляде так и читалось сомнение, но Юи, отлично понимая в какую непростую ситуацию они все только что попали, поспешила подтвердить слова Эри:

– К сожалению, это действительно так.

– Очень жаль, ― покачав головой, заметил официант, после чего набрал заказ на своём айпи и, поклонившись, отправился к другому столику.

– Это всё из-за тебя! ― процедил Эри, бросив на Юи злобный взгляд.

– Примите мои искренние извинения, Эри-сама, ― ответила она, но её слова никак не повлияли на него.

Он всё ещё пылал от гнева, и Вирджин, желая спасти их шаткое положение, впервые начала беседу:

– Эри-сама, вы любите мороженое?

От её вопроса Эри тут же ожил, мгновенно переключившись с неприятных мыслей.

– Ещё бы! Здесь подают самое лучшее! ― с восторгом ответил он. ― Тебе тоже понравится, оно очень вкусное!

– Охотно верю! ― с улыбкой, которая мгновением позже сползла с её лица, произнесла Вирджин. ― И всё же, прошу, Эри-сама, только не обижайтесь на меня, но вы напрасно заказали мне ваш любимый «Замок», боюсь, я не смогу его попробовать.

– По-почему? ― раздосадовано спросил Эри, и в его голосе чувствовалось напряжение, готовящееся перерасти в очередной гневный взрыв. ― Ты что, больна?

– Нет, Эри-сама, я совершенно здорова, ― призналась Вирджин, ― но мне необходимо беречь своё горло. У меня всего через неделю выступлением на фестивале.

– Фестивале? ― удивлённо переспросил Эри. ― Ты что, будешь петь во время «Айм»?

– Нет, Эри-сама, я буду играть на флейте, ― поправила Вирджин.

– Че-е-го-о?! ― растягивая гласные, воскликнул Эри и тут же расхохотался: ― Что за глупость! Какой ещё флейте?

Вирджин почувствовала себя глубоко уязвлённой: насмешка Эри сильно её задела. Поджав губы, она с трудом выдавила из себя нечто довольно любезное:

– Вы что-то имеете против?

– Против? Даже не знаю, ― иронично продолжил Эри. ― Это самое нелепое, что мне приходилось слышать! Разве омэйю можно покорить таким странным способом?

– А вы считаете, что только пение привлечет внимание?

– Ну, если ты хочешь, чтобы омэйю тебя не просто заметили, но и захотели взять к себе, разве не стоит ублажить его слух приятным голосом? ― снисходительно разъяснил Эри, чем ещё больше разозлил Вирджин:

– А у флейты, по-вашему, неприятный голос?

– Ну это ж просто дудка!

Такое оскорбление оказалось самым болезненным. Вирджин готова была вскочить с места, но от опрометчивого шага её удержало появление официанта, принесшего заказ. Две большие креманки с возвышающимися горками мороженого щедро политого кроваво-красным сиропом заняли почётное место во главе стола, и едва ощутимый холод, исходящий от них, вмиг остудил всю горячность. Вирджин посмотрела на появившееся перед ней лакомство, а затем перевела взгляд на самого Эри, уже облизывающегося при виде угощения, и пришла к неожиданному выводу, что хоть перед ней и омэйю, один из высших, но он всё ещё ребёнок. Всего лишь капризный малыш, для которого флейта и в самом деле может быть обычной дудкой. Утешившись этой мыслью, Вирджин заставила себя снова улыбнуться.

– Вам, видимо, не очень-то интересна музыка, Эри-сама, ― мягко заметила она.

Эри, уже придвинувший к себе мороженое и взявший в руки ложку, неохотно отвлёкся.

– Отчего же, я люблю послушать всякие там песенки и ничего не имею против высоких голосов, хотя мой отец называет пение всех женщин «визгом».

– Не самая лестная оценка от омэйю, ― покачала головой Вирджин. ― К счастью, не многие разделяют такое мнение.

– Что ты хочешь этим сказать?

Он, нахмурившись, воткнул ложку в быстро начавшую таять горку и щедро зачерпнул в неё мороженого.

– Лишь то, что есть омэйю, которые занимаются продвижением тех самых женских голосов, и не думаю, что они бы продолжали это делать, если бы не получали удовольствия! ― привела свой самый веский довод Вирджин.

Она уже успела проникнуться особой неприязнью к самому Эри и даже к его слишком принципиальному отцу. Ей была невыносима сама мысль, что кто-то может плохо отзываться о музыке. Любой музыке.

– Ну, за удовольствие могу поручиться, в конце концов, поют у нас только любовницы, ― хмыкнул Эри, после чего отправил себе в рот долгожданную ложку с мороженым и расплылся в улыбке от наслаждения вкусом. ― М-м-м… напрасно ты отказываешься, ― кидая взгляд на стоявшую перед ней креманку, добавил он. ― Это просто невероятно!