Мира Ризман - Оставь мне музыку!

– Разве я такого достойна? – не сводя взгляда с флейты, прошептала Вирджин.

– А почему бы и нет? – в свою очередь спросила леди Виолетт. – В конце концов, почему бы не извлечь для себя пользу? Выходка Эри-сама на вершинах всех новостей, но это даже хорошо, ведь благодаря ей, заметили и тебя! Омэйю любят всё необычное и яркое. Теперь тебе надо снова удивить их – своим талантом!

Слова матери убедили и вдохновили Вирджин. Ей нестерпимо захотелось опробовать новый инструмент, который стал для неё самым большим потрясением за день. Он был великолепен. Флейта, казалось, играла сама, едва стоило к ней прикоснуться. Она была словно живая, реагируя на малейшие нюансы и пожелания Вирджин. Нежный серебристый звук, казалось, проникал в самое сердце! Разве можно было мечтать о большем? Вдохновлённая, Вирджин провела весь вечер играя на флейте и лишь перед сном вновь включила злополучный айпи. Шквал сообщений обрушился на её страницу, а просмотры голограммы и вовсе били все рекорды. Миллионы ссылок вели на многочисленные обсуждения: новость воистину оказалась вирусной, и самые известные ток-шоу тут же подхватили её. Перелистывая призывные кричащие заголовки, Вирджин дёрнулась при виде голограммы с Ву. Нервно сглотнув, она нажала на просмотр и с замиранием сердца принялась слушать реакцию омэйю.

– Мы не знаем предыстории. – Глубокий голос Ву воздействовал на Вирджин чарующе. Волнение только усиливалось, так что сбивалось дыхание. А омэйю продолжал улыбаться и сверкать золотистыми глазами. Его длинные лиловые волосы были уложены в сложную причёску, и несколько локонов красиво ниспадали на дорогой золотистый пиджак. Ву чуть хмурил свои тонкие лиловые брови, словно въедливые расспросы журналистов его слегка напрягали.

– Но должен заметить, что польщён такой ярой защитой фанатки! Конечно, это приятно, но, главное, чтобы у девушки в связи с этим не было проблем. Всё-таки мой статус довольно высок, и я могу не обращать внимания на недовольные подростковые комментарии и едва ли нуждаюсь в защите.

У Вирджин слегка отлегло на сердце, и в то же время стало ужасно тоскливо. Она и сама понимала, что Ву во всём прав. Известные личности давно привыкли к злым высказываниям и откровенной клевете, едва ли слова Эри и в самом деле могли его задеть! А она поступила, как последняя дурочка!

– А Вы не хотели бы познакомиться с ней лично?

– Даже не знаю, всё-таки вот-вот начнётся фестивальная пора, и я собирался посетить Айм…

Вирджин, наконец, выдохнула. Всё оказалось ненапрасным. Ву придёт. Всё-таки мама тоже сказала правду: Эри сделал Вирджин рекламу, и теперь её выступления будут ждать. С этой счастливой мыслью она выключила айпи и накрылась одеялом. Сражаясь с бесконечной чередой назойливых мыслей, Вирджин, без конца ворочаясь, никак не могла успокоиться. Она вновь и вновь вспоминала слова Ву, и те сначала окрыляли её, а потом, снова печалили. То ей казалось, что шансы произвести на омэйю впечатление у неё довольно высоки, то накатывало ощущение, что роковая встреча с Эри, окончательно погубила её будущее. Мысленным терзаниям не было ни конца, ни края. Вирджин в сотни раз прокручивала в голове всё происходящее: как назло вспоминались особенно едкие комментарии одноклассниц и резкий резонанс в Сети. Осуждение, зависть, откровенная злоба. Когда-то она уже переживала подобное. На выпускном из младших классов её некогда лучшая подруга приревновала Вирджин к однокласснику. И не просто приревновала, а устроила жуткую сцену, порвав красивое выпускное платье Вирджин и наговорив ей при всех кучу гадостей. Кажется, тогда голограммы тоже ходили в Сети. Но Вирджин было всего девять, и она не до конца понимала, насколько жадно общество накидывается на подобные сенсации. Для неё то событие стало серьёзной травмой, приведшей, в конечном счёте, в школу для девочек и к занятиям музыкой.

С выпускного они с мамой возвращались через парк, и так как вечер был праздничным, повсюду играла музыка. Большую часть дороги домой Вирджин проплакала, хотя леди Виолетт всячески её утешала. Кажется, она даже купила ей большое шоколадное мороженое, хотя в ту пору отец ещё перебивался случайными заработками, а школа брата стоила неимоверно дорого. Мама отвела её в небольшую тенистую беседку возле пруда, где Вирджин, постепенно успокаиваясь и поедая солоноватое от слёз мороженое, впервые услышала невероятную мелодию. Лиричную, нежную, немного похожую на колыбельную и в то же время очень современную, хотя в ней солировала скрипка. Мелодия так ярко запомнилась Вирджин, что вскоре стала её самой любимой. Она хотела не только петь её, но и играть. К сожалению, в новой школе скрипку не преподавали, но старая учительница по музыке некогда играла на флейте и согласилась давать дополнительные уроки. Эти занятия оказались настолько увлекательными, что юная Вирджин очень скоро стала предпочитать их общению со сверстницами.

Уснуть удалось лишь к утру, и то всего на пару часов. В школу категорически не хотелось идти, но леди Виолетт настояла.

– Сейчас нельзя отступать и прятаться! – уверяла она Вирджин. – Иди с гордо поднятой головой: ты поступила так, как считала нужным! В нашем мире женщине надо быть храброй и сильной, а не сдаваться из-за злых языков и чьей-то невоспитанности!

Леди Виолетт умела поддержать в трудную минуту. Вирджин почти уверилась в своих силах справиться с ситуацией, но по мере приближения к школе всё больше трусила. У ворот она сначала нервно огляделась, после чего резко ускорила шаг, желая поскорее скрыться за стенами здания.

– Поразительная наглость! Я бы после такого скандала месяцами из дома не вылезала! – донеслось до Вирджин. Эми, Нария и Люсиль гордо шли по самому центру аллеи, заполонив собой почти всю дорогу, так что желающим их обогнать приходилось забираться на бордюр. Собственно, Вирджин так и поступила, но теперь вынуждена была слушать новые колкости.

– Вчера в шоу Уоллера говорили, что прилюдный отказ омэйю, считай, крест на карьере! – самодовольно заявила Люсиль.

– Можно подумать, нашей мисс Нахалке и раньше что-то грозило, – фыркнула Нария.

– Один процент! – хмыкнула Эми.

– Одна сотая процента! – подхватила Люсиль.

– Не велика разница с нулём! – издав злобный самодовольный смешок, произнесла Нария.

Вирджин ещё ускорилась и радостно выдохнула, заметив, что до школьных дверей остались считанные шаги. В класс она вошла за пару секунд до звонка, и любопытная Мэри, подскочившая при её виде с места, не успела задать и пары волнующих вопросов, явно вертящихся на языке. На счастье Вирджин, вслед за ней сразу же вошла учительница и в очередной раз повторила уже набившее оскомину предупреждение: