Тая Дариан - Я найду тебя

Ростов-на-Дону 2021г.

Пустота. Она страшнее всего. Страшнее ненависти, страха, презрения, жажды мести. Когда хоть что-то чувствуешь, ты еще живешь, а когда наступает пустота – это конец. Тебе плевать на все и вся, ты двигаешься как робот, ешь, потому, что надо, а не потому, что хочешь кушать, на автопилоте отвечаешь на вопросы коллег и друзей, не видишь и не чувствуешь, что происходит вокруг. А самое страшное, что никому до тебя нет дела.

Всех устраивает банальный ответ, " все хорошо у нас, все по-старому, все живы, здоровы, и Слава Богу". И ни одной «лялечке» не приходит в голову просто взять и приехать, не отделываться рядовыми телефонными звонками, и до безобразия банальным вопросом "как дела? все хорошо?", а совершить элементарное простое действие, приехать. Да просто для того, чтобы бухнуть вместе в конце концов.

И пусть потом будет раскалываться голова от «передоза» спиртного, и будет за что-то стыдно, хотя ты не будешь помнить за что, но ты поймешь, что ты кому-то нужен, кто-то беспокоится о тебе и хочет помочь, понимает, что ты стала другой, что той жизнерадостной и верящей в чудо Тани уже нет, и с этим что-то нужно делать. Не плакать и сострадать, а принять решение и совершить поступок. Показать на собственном примере, что жизнь продолжается, что ты способна пережить и преодолеть даже пустоту.

Решение было принято, поступок совершен, в моей квартире раздался звонок. Не смотря в глазок, я открыла дверь.

– Глядя на Вашу мадам, обезображенную безразличием физиономию, я понимаю, что «шампусик» я прихватила не зря. Мать, ты почему в глазок не смотришь? Совсем страх потеряла? Сама ведь меня стращала, сыну моему, да и своему тоже, все уши продырявила про технику безопасности в наше нелегкое время…А сама? –

Пока весь этот словесный водопад выливался мне на голову, я прислонилась к дверному косяку, и смотря на Юльку, начала медленно оседать на пол, слезы текли, и я их не замечала.

– Ёптель – моптель. – Только и успела выдохнуть подруга, влетая в квартиру, на ходу сбрасывая пальто и бросая сумку. Юля опустилась рядом со мной на колени и обняла.

– Ты поплачь Танюшка. Поплачь родная, слезами говорят горю не поможешь, а вот душе и сердцу будет легче.

– Юлька, как хорошо, что ты приехала. –

Мы обнявшись, сидели вдвоем на пороге моей квартиры, входная дверь была открыта нараспашку, слезы тихо лились по моим щекам, но я возвращалась, маленькими шажками, еле ковыляя, я возвращалась…

– «Шампусик» сладкий, как я люблю? -

– «Конечне», ты сомневалась? -

Мы с подругой не часто ездим к друг другу в гости. Устраивать посиделки в однокомнатной квартире, где Юля живет с мужем и сыном было, как говорит мой сын, «напряжно». В нашей студии, в которой мы с сыном постоянно тремся боками друг о друга, было еще хуже. Общались в основном в кафешках, ходили в кино, по магазинам, ну и по праздникам, после поедания с родственниками салатов оливье и селедки под шубой, мы устраивали себе небольшой девичник. Мужиков разгоняли кого к бабушке, кого к дедушке, кого в баню с друзьями или на футбол. Обсуждали все, делились самым сокровенным, даже тем, во что, самим себе было страшно, признаться.

Наша дружба прошла жесткую проверку временем, и ревностью, и завистью, и бедностью и нам уже все было по плечу. Однажды наши посиделки по праздникам прекратились, кафе и магазины я стала игнорировать под предлогом усталости. Отгородилась от всех. Мне казалось, что так будет лучше. И видимо Юля, почувствовав неладное, нагрянула вот так, вовремя и без предупреждения.

– Ладно, мать, давай встаем, закрывай дверь, делай мои любимые бутерброды, разговор думаю нам предстоит долгий. Моя интуиция просто вопит о том, что, то что ты мне рассказывала, малая часть, того, что происходило на самом деле. Ох! – Ойкнула подруга поднимаясь.

– Старость не радость. Вот заклинит мне поясницу от твоих слез «соленющих», что-делать-то будем, а? -

Пока мы накрывали на стол, разливали по бокалам шампанское, подруга рассказала мне, что за то время, когда я наслаждалась гордым одиночеством, ей предложили должность главбуха в крупной компании, но она не знает соглашаться или нет. Валерка, ее муж, был против. Большая ответственность, директор – тиран, с ним никто не срабатывается, главбухи меняются как прогноз погоды. Компания в основном занимается продажей зерна и переработкой сельхозпродукции, находится за городом, добираться далеко и не удобно.

– А, как называется? – Без интереса поинтересовалась я.

– " Агроном". -

– Агроном. – Обреченно прошептала я.

– И как директора зовут? – Спросила чуть громче.

– Александр Михайлович Пострел. Наш пострел везде успел. Странный тип, я тебе скажу.

– Да-а, Ю-юль, он действительно везде успел. –

Я залпом выпила полный бокал шампанского. Не знаю, что было написано у меня на лице, дышать мне стало тяжело и не выносимо больно. Опять эта боль, разрушающая, обжигающая, не щадящая ни одной клеточки, как будто ты рассыпаешься на частицы, они куда-то несутся, и не остановить это ни контролировать ты не в состоянии, и наступает холод.

– Танюшка-а-а.... Ты чего? Тебе может на воздушек? Может водочки? А-а? Ты только не молчи. Побелела вся. Ты присядь. – Юля замахала на меня ладошками, видимо пытаясь заменить собой вентилятор. А я не могла даже рот открыть, на автомате присев на стул, тупо смотрела на подругу и молчала.

– Ма-а-ать твою за ногу! Это он, да-а?! – Почти шепотом выдохнула Юлька. А потом встав пере до мной в стойку, ноги за шириной плеч, и подперев бока кулаками как заорет:

– Танюха, смотри на меня, и четко отвечай на вопрос! Ты, умница?! -

– Да. – Прошептала я. Юля как гаркнет:

– Красавица?!!-

– Да. – Сказала я уже громче.

– С Пострелом спала?!! -

– Да! Что-о-о? Юля…! Ну ты…

– Вот, уже лучше…, слышу радость в голосе от счастливых воспоминаний, давай по «шампусику», и рассказывай, подробно и красочно, как я люблю и как ты умеешь. Глядишь вместе чего-нить поймем. Давай Танюш, с самого начала…

За окном валил снег. Валил это мало сказано. На Северный Кавказ пришла настоящая зима. Прям как в моем детстве. Я наверно, как и все, плохо помню свое детство. Только самые яркие впечатления:

«Мороз, снег по колено и настоящая ёлка до потолка. Я все норовила залезть под нее и спрятаться. Однажды зацепив ногой нижнюю ветку, я резко дернулась, и елка рухнула. Прямехонько так спикировала на пол в сторону двери. Если бы упала на сервант, страшно даже представить, чем бы для меня это закончилось. Досталось мне конечно, «по самое не хочу», особенно за разбитые игрушки. Тогда ведь все игрушки были стеклянными, о пластике и речи не было». Когда мы переехали в Ростов, я долго не могла привыкнуть, что в Новый год, здесь покупают сосны. Мне всегда хотелось елочку, но их привозили очень мало и продавали дорого».