Чарльз Гэвис - Стелла

Стелла молчала.

– Вы сердитесь? – спросил он тихим голосом.

Стелла на мгновение замолчала, затем откровенно посмотрела на него.

– Нет, – сказала она.

Если бы она только сказала "да" и повернула назад! Но тропинка, вся прекрасная, с яркими красками весны, простиралась перед ней, и у нее не было ни мысли о том, чтобы повернуть назад, ни мысли, ни подозрения о темной и опасной земле, к которой она шла рядом с ним.

Очарование любви уже окутывало ее, как мягкий туман летнего вечера; слепо, пассивно она двигалась навстречу судьбе, уготованной ей богами.

Бок о бок они шли по лугам, жаворонки поднимались перед ними и взлетали к небесам со взрывом песни, река бежала в серебристой тишине к морю, зеленые деревья мягко колыхались на летнем ветру, а над ними простиралась длинная серая каменная кладка Уиндворд-холла.

Лорд Лейчестер странно молчал несколько минут после этого "Вы сердитесь?", и Стелла, проходя рядом с ним, время от времени наклоняясь, чтобы собрать коровью губу, взглянула ему в лицо и подумала, может ли ее дядя ошибаться, не обманули ли они все, думая, что это тихое, изящное создание с красивым лицом и мечтательными, почти женственными, мягкими глазами, дикое и безрассудное, отчаянное и совсем плохое. Она почти забыла, каким видела его в ту первую ночь их встречи, с поднятым хлыстом и внезапным огнем гнева в глазах.

Наконец он заговорил так внезапно, что Стелла, которая была погружена в свои размышления о нем, виновато вздрогнула:

– Мне было интересно, – сказал он, – как мистер Этеридж воспримет перемену, которую ваше присутствие должно произвести в коттедже.

Стелла удивленно подняла глаза, потом улыбнулась.

– Он переносит это с достойным восхищения смирением, – сказала она с тем кротким лукавством, которое так забавляло ее дядю.

Лорд Лейчестер посмотрел на нее сверху вниз.

– Это упрек за самонадеянность моего замечания? – сказал он.

– Нет, – сказала Стелла.

– Я не хотел быть самонадеянным. Ваш дядя прожил всю свою жизнь в одиночестве, жизнь одиночки, отшельника; внезапно в эту жизнь входит молодая и красивая девушка, полная духа молодости и ее стремлений. Все должно сильно измениться.

– Как я уже сказала, – говорит Стелла, – он переносит это с благочестивой стойкостью. – Затем она добавила, понизив голос, – он очень добр ко мне.

– Иначе и быть не могло, – последовал тихий ответ. – Я имею в виду, что он не мог быть ничем иным, как добрым, нежным и любящим с любым живым существом. Я знаю его с тех пор, как был мальчиком, – добавил он. – Он всегда был одним и тем же, всегда жил жизнью мечты. Интересно, воспринимает ли он вас как сон?

–Тогда очень основательный и ответственный, – сказала Стелла со своим тихим смешком. – Тот, который длится весь день.

Он посмотрел на нее тем странным пристальным взглядом, который, как она поняла, она не могла встретить.

– А вы? – спросил он.

– Я? – спросила Стелла, хотя знала, что он имел в виду.

Он кивнул.

– Как вам нравятся перемены? Эта тихая, спокойная жизнь в долине Темзы. Вы уже устали от этого? Будете ли вы тосковать по всем тем радостям, которые у вас остались?

Стелла посмотрела на него, его глаза все еще были прикованы к ней.

– Я не оставила никаких радостей, – сказала она. – Я покинула голую и ужасную школу, которая была так же непохожа на дом, как пустыня Сахара не похожа на этот прекрасный луг. Как я себя чувствую? Как будто я была перенесена в рай, как будто я, которая начинала думать, что я одна в мире, в котором мне нечего делать, нашла кого-то, кого можно любить…

Она замолчала, и он, взглянув на черный пояс ее белого платья, сказал самым нежным, самым смиренным голосом:

– Прошу прощения. Вы простите меня? Я не знал…

И его голос сорвался.

Стелла посмотрела на него с улыбкой, сияющей сквозь непролитые слезы.

– Что вы … почему вы должны были знать? Да, я была совершенно одинока в этом мире. Мой отец умер год назад.

– Простите меня, – пробормотал он и положил свою тяжелую руку на ее плечо. – Я умоляю вас простить меня. Это было жестоко и бездумно.

– Нет, – сказала Стелла. – Откуда вам знать?

– Если бы я был чем-то лучше, чем бездумное животное, я мог бы догадаться.

Последовала минутная пауза, затем Стелла заговорила:

– Да, это рай. Я понятия не имела, что Англия такая, они называли ее страной туманов.

– Вы не видели Лондон ноябрьским вечером, – сказал он со смехом. – Большинство иностранцев приезжают в Англию и останавливаются в каком-нибудь отеле в Вест—Энде, и судят обо всей стране по лондонскому образцу, очень немногие приезжают даже так далеко, как это. Вы не были в Лондоне?

– Я миновала его, – сказала Стелла, – вот и все. Но я много слышала о нем прошлой ночью, – добавила она с улыбкой.

– Да! – сказал он с большим интересом. – Прошлой ночью?

– Да, у миссис Гамильтон. Она была достаточно любезна, чтобы пригласить меня на вечернюю вечеринку, и один из гостей приложил немало усилий, чтобы произвести на меня впечатление важностью и великолепием Лондона.

Он посмотрел на нее.

– Могу я спросить, кто это была? – сказал он.

– Это была не она, а джентльмен. Это был мистер Адельстоун.

Лорд Лейчестер на мгновение задумался.

– Адельстоун. Адельстоун. Я его не знаю.

Прежде чем она успела осознать это, возражение сорвалось с ее губ.

– Он знает вас.

Он посмотрел на нее с задумчивой улыбкой.

– А он знает? Я его не помню. Подождите, да, разве он не родственник мистера Филдинга?

– Его племянник, – сказала Стелла и, почувствовав на себе взгляд темных проницательных глаз, слегка покраснела. Это раздражало ее, и она изо всех сил старалась подавить это, но румянец появился, и он это увидел.

– Теперь я его вспомнил, – сказал он, – высокий, худой смуглый мужчина. Адвокат, я полагаю. Да, я его помню. И он рассказал вам о Лондоне?

– Да, – сказала Стелла, и, когда она вспомнила разговор несколько часов назад, ее румянец стал еще гуще. – Он очень забавный и хорошо информированный, и он самым добрым образом сжалился над моим невежеством. Я была очень благодарна.

В ее тоне было что-то такое, что заставило его вопросительно взглянуть на нее.

– Я думаю, – сказал он, – что вашу благодарность легко заслужить.

– О нет, – возразила она, – я самое неблагодарное из существ. Разве это не дядя там сидит? – добавила она быстро, чтобы сменить тему.

Он поднял глаза.

– Да, он усердно работает. Я не думал, что мне удастся уговорить его. Это имя моей сестры сработало волшебным заклинанием.

– Он любит вашу сестру, – задумчиво сказала Стелла.

В одно мгновение его глаза остановились на ней.

– Он говорил о ней? – сказал он.