Петр Ингвин - Три плюс одна

Толик закатал штанины, как недавние гости, затем наполовину вылез в боковое окно, руками ухватился за рейлинг на крыше и вытянул тело целиком. Рубашка от соприкосновения с внешней стороной дверцы перестала быть белой, хозяина это не волновало. Ступив в воду, он обошел машину. Из открытой им пятой двери, до которой вода не доставала, посыпался вал пластиковых бутылок объемом от полутора литров и больше. Два последних ряда кресел на этот раз оказались сложены, спинки создавали ровную поверхность, а весь объем салона, кроме передних сидений, заполнял странный груз, с которым поступили тем же не менее странным образом – просто вывалили в озеро. Водительницу и инструктора привезеный груз, казалось, больше не интересовал. Пустые емкости расплылись по поверхности, остатки скинула наружу пробиравшаяся с переднего сиденья Луиза.

– Это что? Это зачем? – сгорала от любопытства Оленька.

– Всему свое время. – Толик встал посреди воды в позу взывающего к небесам жреца и провозгласил, указав лицом на застрявший внедорожник: – Объявляю эту территорию суверенной! Отныне здесь не действуют государственные и прочие попирающие права личности законы. Здесь будет водружен флаг содружества независимых личностей и поставлен монумент свободе. Отныне это остров свободы!

Из проема на него изумленно глядела Луиза. Он повернулся к ней:

– Прыгай, отнесу.

Ее руки оплели его шею. Перехватив Луизу за талию и под колени, Толик двинулся с приятной ношей к берегу.

Фаня поняла, что момент упущен, и не она теперь главный ньюсмейкер – профессионала возомнившей о себе самоучке не перещеголять. Платок у глядевшего в другую сторону Ника был отобран, и несостоявшийся объект помощи нырнул в свободную палатку.

А Ник следил за безмолвным обменом репликами: Юрец поднятием бровей изобразил что-то вроде «ну как?», Толик в ответ поджал губы: «никак».

Не успело в груди заныть от счастья, как в ответ на ухмылку приятеля последовало уверенное прищуривание – мол, подожди, это только начало.

Стало неприятно. Отведя взгляд, Ник замер, и, возможно, у него открылся рот, потому что от такого должен был открыться: у окруженного водой внедорожника осторожно продавился капот, будто кто-то наступил или сел на него – мягко, аккуратно, чтобы прогнувшееся железо не издало ухающего звука.

Галлюцинация? Иного объяснения не существует. Двигатель не мог притянуть стальной лист изнутри.

Толик нес Луизу к мангалу. Если над водой она чувствовала себя замечательно, то, миновав песок и оказавшись над травой, застеснялась, начала изворачиваться, и ее опустили на землю.

Луиза принялась оправлять задравшуюся одежду, над серой футболкой розовела тонкая шея, биением прожилок на которой так любил любоваться Ник в минуты, когда сидели бок о бок за каким-нибудь занятием. Счастливые были времена.

Он вновь обернулся на внедорожник. В воде, посреди мелко волнующейся глади озера около капота появилась выемка. Похоже на водоворот, но без завихрений и с отвесными стенками. Рядом медленно образовалась вторая, тоже ровная и глубокая. Словно две неровных трубы вертикально воткнули в воду. И – как недавно через траву в районе трассы, но теперь среди плавающих емкостей – обязанные принадлежать чьим-то ногам пустоты по дуге двинулись вокруг шумящего лагеря.

– Ми… – Ник хотел позвать Мирона, стоявшего рядом, но Толик вдруг рявкнул:

– К шашлыкам! Кто последний – с того поцелуй!

Все сорвались с места – как маленькие, не раздумывая. Толик придерживал за руку спотыкавшуюся Луизу, за ними помчались Аскер и Мирон. Побежал и Ник. Последними из палаток выскочили переодевшиеся Рита и Фаня. Фаня еще не обулась и, бросившись с кроссовками в руках, наступила на камешек или корень. Она охнула, присела на миг и, в результате, последней доковыляла до сгрудившейся вокруг мангала компании. Толик усмехнулся:

– Разыграем кандидатуру или сама выберешь?

Он не мог не знать о ее чувствах. Видимо, Фаня посмотрела на него как-то особенно, или еще что-то, но, уловив в выражении ее лица нечто для себя опасное или сейчас неприемлемое, Толик взял решение на себя:

– Даю сто зеленых рублей, если поцелуешь Коляна!

Так иногда звали Ника. Каждый называл на свой манер и в разное время по-разному. Нику было все равно, а сердце замирало, и душа млела, только когда Луиза нежно говорила «Иваник». От совмещения имени и фамилии. Такое бывало редко, но когда бывало…

– Сто пятьдесят, если Аскера! – перебил ставку Бизончик.

– Столько же на Мирона! – присовокупила Рита.

Ухмыльнувшаяся Фаня направилась к Нику:

– Деньги не главное.

– Но не помешают? – хохотнул Бизончик.

– А то!

Противно чувствовать себя объектом сделки, но обнявшие руки, прильнувшая плоть и жадные губы погасили сопротивление.

Это оказалось больше чем приятно.

«Хватит, Луиза смотрит», – вспыхнуло в мозгу.

«Луиза теперь с Толиком, – ответило что-то дремуче-пещерное, выглядывая из недр подсознания. – Ты ревнуешь ее? Пусть и она ревнует».

Все же влажная спайка губ разорвалась – нехотя, исключительно силой воли, которая изо всех сил боролась с толкавшей друг к другу неправильной гравитацией.

– В свое время ты не отважился, – шепнула Фаня так, чтобы никто не слышал, – а теперь другие платят за то, что я тебя целую.

Ника обдало жаром: она все помнит.

– Мы с тобой в одной ситуации, – снова раздалось в ухе. – Мне нужен он, тебе нужна она. Нужно держаться вместе.

– Хватит шептаться, за это не доплачивают! – Риту возмутило, что член их элитной команды так привечает случайно прибившегося нищеброда.

Правда, ее собственные действия заставляли задуматься: а не банальная ли ревность говорит в девушке? Они с Фаней здесь единственные без кавалеров, и три неказистых середнячка – хлипкий-высокий, низкий-полненький и откровенно маленький – вполне годились на роль объектов временного интереса. Поговорка про рака на безрыбье существовала неспроста.

Толик в это время шептал что-то на ушко Луизе. Обернувшись на него, Фаня на миг прикусила губу: он даже не смотрел на свершившееся, ему не было дела. Тогда Фаня сделала шаг вбок и по очереди поцеловала двух других.

А Ник то и дело косился на воду. Нечто непонятное, напомнившее классического человека-невидимку, больше не появлялось. Если допустить существование невидимки, то внедорожник привез его из района уборки территории – а откуда еще взяться такому количеству пластиковой тары, для чего-то собранной Толиком? Нечто… брр, лучше в живом варианте – некто дождался, пока Толик с Луизой набьют салон пустыми емкостями из мешков вдоль трассы, взобрался на крышу и так же, как Фаня до этого, приехал сюда. Здесь под шумок этот некто незамеченным вышел на берег… и все. В непаханом поле ноги отпечатков не оставляют, почва слишком твердая. Была бы собака…