Наталья Самсонова - Отбор не приговор

И Лотанари резко села. Она бывала на подобных траурных мероприятиях и прекрасно понимала, что все это может затянуться. Толпой прощаться не принято, подходить будут по одному, потом все это стеснение – все знают, что делать с трупом, но как прощаться с живым человеком?

– Я была счастлива с вами, – громко, с точно отмеренной дружелюбной улыбкой произнесла Лота. – И я благодарна за то, что вы пришли сегодня и поддержали меня в этом нелегком испытании. Главное, чтобы прижизненные отпевания не стали традицией для нашего королевства.

Только чудо, щепотка магии и надежная рука Лимы позволили Лотанари изящно покинуть гроб. Принцесса присела в глубоком реверансе и, выпрямившись, уверенно пошла вперед, к выходу из часовни. К свежему воздуху.

– Эльфы идут за нами. – Лима не была скована правилами приличия, а потому вовсю крутила головой и отмечала, кто и как отреагировал на произошедшее. – А люди-то недовольны.

– Потому что наши отношения с Эльфхииром сложные и трепетные. Вначале эльфы не хотели иметь ничего общего с приматами, потом приматы резко прибавили в развитии и не захотели общаться с высокомерными снобами. Потом все это как-то улеглось, и сейчас один недалекий человек раскачивает и без того утлую лодчонку межгосударственных межвидовых отношений, – проворчала Лотанари. – Будешь тут довольным. Они ведь на моем месте своих детей представили. Светлый Отец серьезно промахнулся, Лима. Или ему помогли промахнуться.

Свежий воздух заставил Лоту довольно вздохнуть, а Лима и вовсе вознесла короткую хвалу небесам. Каким образом лисица из Лесного Королевства стала адептом драконьей религии (при том, что драконы давно покинули этот мир), Лотанари не знала. Но предполагала, что история может быть весьма и весьма интересной.

– Полагаю, сейчас нам на задний двор? Седлать лошадей и в путь? – спросила принцесса и повернулась к подруге.

Лима выразительно округлила глаза, но Лота и сама заметила стоящего поодаль эльфа. Или полукровку? Высокий, худой… Или нет, не худой. Скорее, жилистый. Черные волосы до плеч поддерживает простой узкий венец. Прямые черные брови, синие глаза и пушистые ресницы. Резко очерченное лицо – он не похож на кукольно красивых эльфов, но обладает своей собственной притягательностью.

– Нет, полагаю, сейчас нас должны представить друг другу, – эльф заметил, что девушки смотрят на него. – Лорд Айрис не смог приехать, потому за вами прибыл я.

И он чуть смущенно улыбнулся, как будто был виноват в своей частично человеческой крови. Или как будто его вина, что его одежда столь проста.

«Бедный, – подумала Лота, – тяжело, наверное, быть полукровкой среди чистокровных снобов».

Но вслух она этого, разумеется, не сказала. Вместо этого Лота мягко улыбнулась и спросила:

– А имя у вас есть? Я Лотанари Шан Нейрин, принцесса Нериса. Хотя теперь уже, наверное, просто Лотанари Шан.

– Нет, твой титул остался с тобой, дочь, – внушительно произнес король. – Я едва смог отделаться от храмовника, чтобы проводить тебя. Принцессы Нериса остаются принцессами и после смерти, Лота. Пусть твой путь будет легок.

– Немного цинично, – хмыкнула Лотанари, но послушно продолжила: – Пусть твое ожидание будет недолгим.

– Идрис – прекрасный молодой челов… кхм, эльф, и я уверен, что он в целости и сохранности доставит тебя в Эльфхиир.

– Идрис? – нахмурилась Лотанари.

– Я младше нашего Правителя, – улыбнулся эльф, – меня назвали в его честь. На самом деле в Эльфхиире сейчас очень много Идрисов. Я проверил – все вещи Ее Высочества надежно закреплены, можно выезжать. Остальные сопровождающие покинули часовню и будут ожидать нас за стенами Нита.

Отец шагнул к дочери и крепко ее обнял.

– Надеюсь, ты не перестанешь мне писать, – коротко выдохнул Нордад.

– Не перестану, – Лота улыбнулась и стерла со щеки отца слезинку. – А ты, только вдумайся, будешь каждое письмо начинать словами «Моей горячо любимой покойной дочери…»

– Зараза ты, – вздохнул король. – Не позорь меня там, ладно?

Лотанари пожала плечами и спокойно сказала:

– Ты в любом случае не узнаешь, верно?

– Легче мне не стало. Все, иди. Карета твоя, что с ней делать – решать тебе. Кучеру платит корона Нейрина. Я положил на твой счет деньги, – король криво усмехнулся, – никудышный из меня отец.

– Перестань, – Лотанари прищурилась, – или ты все-таки хочешь увидеть меня плачущей?

– Нет, этого мой разум может и не перенести. Лима, присмотри за ней.

– Да, Ваше Величество. – Лисица присела в реверансе.

Уходил король быстро, не оборачиваясь. Наверное, он хотел сохранить лицо, вот только опущенные плечи и сгорбленная спина выдавали его истинные чувства.

– Надеюсь, брат догадается прислать в покои отца лекаря. Я переживаю за сердце нашего короля, – вздохнула Лотанари. – Ну что, где там наша карета? Она в траурном цвете или схалтурили?

Через несколько минут подруги убедились, что кто бы ни подготавливал карету, халтурить он не стал. Карета была не просто черной, а очень черной.

Лима подергала носом и уверенно констатировала:

– Иллюзия.

– Выедем из Нита – развеем, – вздохнула Лотанари и обратилась к эльфу: – Вы с нами?

– Разумеется, – удивился Идрис. – Я ваш сопровождающий.

Лисица хихикнула и пояснила:

– Ее Высочество изволит спрашивать, поедете ли вы в карете или верхом.

Эльф на мгновение оторопел, затем осторожно ответил:

– Верхом. Если это никак не расстроит принцессу.

– Никак не расстроит, – улыбнулась Лота и ловко забралась внутрь.

Там она рухнула на сиденье и закрыла лицо локтем. Лима плотно зашторила узкие оконца и пристроилась рядом.

– Ну что, всё? Кончился завод в механических часах.

Лотанари тяжело вздохнула и убрала руку от лица.

– Я что, не могу чуть-чуть пострадать?

– Можешь, – уверенно кивнула лисица. – И если карета перевернется – точно пострадаешь. И я, кстати, тоже. Просто если ты начнешь рыдать, то вряд ли сможешь остановиться. А по выезде из Нита нас, скорее всего, остановят и начнут долгую и утомительную церемонию знакомства по всем эльфийским канонам. Отомстят, так сказать, за приятное утро в часовне.

Принцесса улыбнулась и согласно кивнула:

– Ты права. Как и всегда. Еще повезло, что Идрис довольно мил. Не представляю, как бы себя повел чистокровный эльф.

Лима пожала плечами, чуть сгорбилась и проворчала:

– А кто тебе сказал, что этот ушастый – нечистокровный?

Принцесса замерла, задумалась, прокрутила в голове весь диалог с эльфом и признала:

– Никто. Я сама так решила. А что?

– А то, что от него совершенно не пахнет человеком, – уверенно произнесла лисица.

Покосившись на подругу, Лота постаралась максимально незаметно принюхаться к себе. Через пару минут принцесса четко поняла, что не различить, чем же от нее пахнет. Поскольку все перебивали въевшиеся в платье благовония.