Маргарита Дюжева - Жаркий Август. Книга Первая

Она стояла, прислонившись спиной к стене, и искоса поглядывала на него. Поза напряженная, руки на груди сложены, будто закрыться пытается. Ей неудобно, что ли?

Тим бросил на нее быстрый пронзительный взгляд из-под лохматой челки. Так и есть! Природное чутье и проницательность как обычно позволяли быстро определить кто перед ним. Вот теперь, после того как начальный шок от самого факта, что его подарили такому образцу женственности и красоты, он сумел ее рассмотреть. Нет, для того чтобы оценить насколько она стремная, хватило и самого первого взгляда вчера вечером. Сейчас речь не об этом. Он смотрел, анализировал то, как она держалась, ее скованные жесты, невыразительную мимику, то, как она старалась не смотреть на него напрямую. Очевидно, что радости от такого подарка она не испытывала, скорее всего, уже мечтала кому-нибудь передарить, перепродать, в общем, избавиться любыми доступными способами. Чуть склонив голову на бок, Тимур еще раз прошелся взглядом по непривлекательной, сушеной фигуре. Явно со здоровьем у Чучундры были нелады. Может, помирает? И от этого не хочет, чтобы под боком непонятно кто был? А может, он сам настолько хр*ново выглядит, что на него смотреть тошно? В любом случае, похоже, его изначальные страхи оказались беспочвенными. Она явно не грезит о нем, как о теплой грелке. И это не могло не радовать.

Она тем временем стояла как каменное изваяние, обхватив себя руками и гладя тоскливым взглядом в сторону окна, покусывая бледные губы. Похоже, радости от его появления она не просто не испытывала, а скорее наоборот, впала от этого в глубокую печаль.

Тим осушил уже второй стакан, когда Чучундра заговорила:

– Встать можешь?

Он прислушался к своему телу: пилюли подействовали, и боль отступила, оставив после себя мелкую неприятную дрожь.

– Наверное, – хриплым голосом ответил парень, пересохшее горло никак не хотело приходить в норму.

– Тогда поднимайся, – искоса поглядывая на него, произнесла хозяйка.

Стиснув зубы, и придерживаясь одной рукой за стойку, Тимур встал на ноги. Ладно, хоть судороги не начались, а то повалился бы обратно. Вот смеху было бы.

– Иди за мной, – проскрипела она и направилась куда-то в сторону коридора. Тим послушно последовал за ней, цепким взглядом скользя по обстановке и подмечая все мелочи. Куда она его ведет? Оставалось только надеяться, что не в царскую опочивальню…

Шел за ней, чувствуя, что снова закипает, глядя на эту сушеную мартышку, мелкими шажками ковыляющую вперед. Хоть бы сказала куда ведет и зачем! А то идешь за ней, как осел на привязи.

Тем временем они прошли через весь коридор и остановились у одной из дверей. Чучундра повернула ручку и зашла внутрь. Тим в нерешительности остановился на пороге. Может ему нельзя сюда входить? Вдруг орать начнет, кто ее знает.

Хозяйка тем временем обернулась и, заметив, что он стоит, как истукан в дверях, удивленно спросила:

– Ты чего?

– Жду указаний.

– Каких?!

– Идти за вами или нет, – пробурчал он, уперевшись взглядом в пол.

– Конечно, иди! Я зря, что ли, тебя с собой звала. Это твоя комната.

Она прикалывается, да? Комната?

Не удержался, бросил на нее быстрый удивленный взгляд. Стоит, как-то растерянно макушку почесывает:

– Я, конечно, понимаю, что помещение так себе, неказистое, но уж какое есть, – словно извиняясь, развела она руками.

Блин, да ты в боксе прозрачном не сидела! Вот где помещение неказистое, а это просто царские хоромы. Он быстрым взглядом окинул комнату. Небольшая, наверное где-то три на четыре метра, но после предыдущего места, в котором его содержали, это был просто стадион.

Из мебели все по минимуму. Кровать напротив окна, письменный стол, стул. Шкаф. Очень нужный предмет, особенно если учитывать, что вещей у него нет. Разве что пыль туда складывать ровными кучками.

Но больше всего его заинтересовала дверь недалеко от входа.

Чучундра это заметила и пояснила:

– Там свой туалет и душевая.

Она это серьезно??? Свой санузел? Тимур уже забыл о том, что это такое.

Парень подозрительно нахмурился и подобрался. А что если она так шутит? Что, если это не более чем жестокая насмешка, от человека, благодаря которому он провел ночь на коленях?

С нее ведь станется! Сейчас наговорит, наобещает, помашет перед носом вкусным куском, а потом жестоко обломает. И вот как реагировать в такой ситуации?

Тим стоял, не зная, что делать. Благодарить? Пасть на колени и целовать чахлые ноженьки? Отказаться? Или что? А вдруг это проверка какая-нибудь. С чего вообще всплеск такой невиданной доброты? Ведь наверняка взамен что-то потребуется.

Хозяйка тем временем наблюдала за ним, чуть склонив голову на бок:

– О чем задумался?

– Не знаю, – ответил честно и пожал плечами, – не понимаю что делать.

– Ну, можешь пройтись, осмотреться, устроиться.

Он по-прежнему не двинулся с места.

– Не доверяешь, – усмехнулась она, констатируя факт, – правильно делаешь. Я б тоже не доверяла после такой теплой встречи.

Парень подозрительно покосился в ее сторону, пытаясь разгадать, что у нее на уме.

– Давай поступим так, – наконец устало выдохнула она, – я тебя сейчас оставляю здесь. Ты устраивайся, мешать не буду. Можешь принять душ, побриться.

При этих словах он вздрогнул и отчаянно замотал головой.

– Не хочешь? – удивилась было она, скользнув взглядом по бороде и лохмам, но потом взяла себя в руки, – дело твое, не заставляю. Потом отдохнешь, и мы с тобой поговорим. Спокойно, серьезно обсудим сложившуюся ситуацию, в которой оказались благодаря, – немного замялась, видать, проглотив какое-то нехорошее слово, и с трудом выдавила, – благодаря моей дражайшей подруге. Договорились?

Тим по-прежнему подозрительно косился в ее сторону и она, так и не дождавшись ответа, направилась к выходу:

– Даю тебе время до обеда.

Тимур удивленно смотрел на дверь, которую она тихо прикрыла за собой, пытаясь понять, что это вообще такое только что было. Своя комната? Душ? Отдохни? Время до обеда?

Она ничего не перепутала? Эх, не к добру все это. Может, готовит какую-нибудь гадость?

Хотя не похоже, выглядела растерянной, недовольной, обеспокоенной. Ей явно было дискомфортно в его присутствии. Не хозяйка, а недоразумение какое-то.

В памяти всплыли слова одного из рабов, с которым он работал в шахте до обвала.

Тот любил пофилософствовать на тему, каких пород бывают хозяева. Так вот, рассказывал он про самый редкий, практически не встречающийся в природе вид. Как он там их классифицировал? Хозяева поневоле. Да, точно.

Те, которые не понимают разницы между рабом и свободным работником. Они общаются как с вольным, не заваливают работой, стараются лишний раз не пересекаться со своим имуществом. У таких хозяев обычно нормированный рабочий день, выходные и много всяких других плюсов пребывания. А минус только один. Вся эта хорошая жизнь быстро заканчивается. Наличие собственного раба напрягает их, вызывает дискомфорт, и при первой же возможности они стараются избавиться от нежеланного имущества. Хм, помнится, тогда весь барак ржал над доморощенным философом. Никто не поверил, что такие экспонаты встречаются. И вот теперь, похоже, один из таких артефактов достался ему.