Андрей Зенин - ОРАКУЛ, Краткое руководство продавцам чёрных кошек

«Интересно, как Семён отдаёт им приказы? Вряд ли они знают русский язык. Скорее всего, он выучил их наречие. Так логичнее и безопаснее».

Служанка провела его на третий этаж. В коротком коридоре было всего несколько дверей. На самой дальней от лестницы двери он увидел наклейку: «Contra spem spero».

«Как странно, – подумал Борис. – Значит, ребёнок действительно есть. И, судя по всему, играет в Counter Strike». Филиппинка открыла первую дверь в коридоре и настойчивыми жестами велела войти внутрь. Борис хотел спросить про ужин, но она, поклонившись со сложенными ладонями, быстро удалилась.

Комната оказалась небольшой. Кровать, письменный стол, стул, небольшой шкаф. На столике, скрывающем барный холодильник – капсульная кофемашина и электрический чайник. Две бутылки чистой воды. В холодильнике в основном конфеты, шоколадки, сладкая газировка. Никакого алкоголя. Скорее всего, эта комната предназначалась не для уважаемых гостей дома, а для друзей живущего здесь ребёнка, засидевшихся за играми допоздна.

Борис открыл ноутбук. Почему-то увиденная на дальней двери фраза не давала ему покоя. Как там было? «Contra spem spero». Ну, Contra – это понятно. Слово было написано в стилистике знаменитой игры, в которой, играя за спецназ или террористов, нужно сражаться за жизни заложников. «Spem» – скорее всего, трансформированное «sperm». «Кончаю от Контры? Или – кончаю в Контре?» А что зашифровано в «spero»?

Борис запустил онлайн-переводчик, который выдал результат перевода слова «spero», правда, с итальянского: «надеюсь».

Какая причудливая смесь. Получается: «Надеюсь кончить в Контре»? Или «Контра кончила, надеюсь?»

Борис решил ввести всю фразу целиком: «Contra spem spero». Перевод озадачил: «Без надежды надеюсь». Система определила латынь.

Странный дом. Ты всё ещё хочешь быть равным в этом социальном круге?

Глубокой ночью, разрываемый между необходимостью искать выход из кризиса и придумывать слоганы, Борис проверил в интернете текущее положение дел. Иннокентия отпустили – у него неприкосновенность. А вот девочек посадили за проституцию.

Показательная история. Они так со всеми – совокупляются и выбрасывают.

В блоке новостей появилось новое сообщение: «Крупный пожар в Подмосковье». Так, постепенно, новости становятся историей. То, что час назад вызывало гнев, через неделю даже не вспомнится.

Борис уснул. Просто отключился.

Ему показалось, что он спал очень долго. Настолько долго, что ни сны, ни мысли его не беспокоили. Тревожно всхлипнув, он поднял тяжёлую голову. За окном начинался рассвет. Нужно было что-то делать. Ощущение пристального, внимательного наблюдения не покидало. Голова гудела, кровь пульсировала в висках. Он включил кофемашину, но вовремя рассудил, что кофе ему сейчас точно не нужен. Да и не хочется. Хочется свежего во всех смыслах воздуха.

Борис вышел из дома во двор, чтобы прогуляться. Идеальный газон. Аккуратно подстриженные деревья. Охраны не видно, но, очевидно, она контролирует каждую дорожку. Захотелось спрятаться, раствориться. Например, в зелёной пене кустов. Чтобы никто не нашёл. Как в детстве: «Чик-чирик, я в домике». В кусты вела тропинка. Видимо, садовник протоптал её, чтобы ухаживать за растениями. За кустами оказалась небольшая полянка. На земле обнаружились окурки. Судя по виду – самокрутки. Судя по запаху – марихуана. Значит, зоркие глаза камер эту полянку не замечают. Отличное место.

Проведя на этом небольшом пятачке, окружённом плотными кустами, немного времени, Борис успокоился. Выход есть. Надо только его найти.

Выход и правда оказался рядом. Причём – буквально. В заборе возле поляны – калитка. За ней – тропинка. Борис вышел, ожидая вежливого оклика охраны, но рассветную тишину нарушало только пение ранних птиц. Он шёл между высокими заборами соседних участков, не оглядываясь. В этом действии было столько невероятной простоты и надежды, что Борис физически ощутил себя Тесеем, покинувшим лабиринт Минотавра. Дышать стало легче. Куда идти? Не куда, а откуда. От краха всего. Туда, где никто с тобой не знаком. Где можно быть кем угодно или не быть никем.

Тропинка вывела к асфальту. В утренний час дорога абсолютно пуста. Нужно вернуться в Москву. Это просто – нужно сесть на автобус. Но они вряд ли здесь ходят. Значит, надо идти туда, где ходят автобусы. Где люди спешат утром на завод, а вечером в спальный район к сериалам. Где повышаются цены на морковь. Где можно ненавидеть незнакомые страны и гордиться чужим вчера островом.

Размеренный шаг подчинил своему ритму удары сердца. Идти было просто приятно. Не думая, переставлять ноги. Охрана на воротах посёлка не обратила внимания на одинокого раннего путника. Мало ли странных людей выходили в столь ранний час из этих ворот. Их задача – не впустить непрошенных гостей внутрь.

За воротами началась длинная узкая хорошо асфальтированная дорога. Холмы и лес не позволяли увидеть перспективу. Возможно, к цивилизации простых, нормальных людей и была более короткая дорога, но, не зная её, наверняка легко заблудиться.

Солнечный диск уже полностью поднялся над горизонтом, когда Борис вышел к шоссе. Указатель сообщил, что до ближайшего Солнечногорска двадцать два километра. До Москвы – сорок. Почти в два раза больше. Борис захотел двигаться именно к Москве. Туда, где Алиса, которая его поймёт, успокоит, накормит. Где ресторан с одинокой, забытой машиной, обещающей скорость и свободу. Где надежда всё изменить. Да, этот путь длиннее, но направление правильнее!

Остановившись на обочине, Борис попытался поймать попутку. Мимо проносились в основном чёрные, отполированные дорогие машины. Через какое-то время, поняв бесполезность предприятия, он медленно пошёл вдоль дороги, лишь изредка поднимая левую руку, заслышав за спиной шум приближающегося мотора. Никто не остановился. Не проявил ни участия, ни любопытства.

Через какое-то время машин стало ощутимо больше – люди спешили на работу. Проезжая, они не притормаживали, обливая Бориса грязной водой из луж. Механическая ходьба отключила тревожные мысли. Подчиняясь ритму, он перестал перепрыгивать ямы. В какой-то момент ему показалось, что он спит на ходу. Бодрствовать осталась лишь та минимальная часть сознания, которая отвечает за контроль правильности направления движения.

– Можно зарядить телефон? – Борис обратился к хмурой продавщице кафе.

Окраина Москвы. Он дошёл. Ногами. Всего за три с половиной часа по обочине. За ним даже никто не гнался, хотя этот страх его не отпускал всю дорогу.

– Можно.

Женщина достала из-под прилавка зарядку для телефона.

– Она не подходит, – Борис сразу определил тип предложенного разъёма.