Дарья Фэйр - Ведьма из Питера

– Н-н-нет, – всё же выдавила я.

Видимо, то, что отразилось на моём лице, было чем-то не тем, что я думала на самом деле, либо просто Эрик это истолковал так, как ему было удобно.

– М-м-м-м… – выдохнул парень, похотливо глядя на мою, вздрагивающую от резкого дыхания, грудь. Я же без белья! У меня через реглан видно, как мурашками подняло соски! Решит, что… – У меня бывшая тоже любила пожёстче. Но я знаю, что делать, иди ко мне, сладенькая…

Он прижался ко мне всем телом, схватив за волосы на загривке, и впился в губы мокрым пьяным поцелуем. Я фыркнула с испуганным вскриком прямо ему в рот, но отстраниться дальше было уже некуда – я упёрлась спиной в угол. Эрик будто не заметил, уже шаря по моему телу непослушной ладонью. Добрался до груди и больно сжал.

И опять это – осознание, что я совсем беспомощная. Что ничего не могу поделать – он банально сильнее меня и слишком пьян, чтобы я могла ему объяснить, что не хочу! Опять я беззащитна! Сейчас и этот сделает со мной всё, что захочет, а я только и смогу, что тихо плакать утром, проверяя трусы. В них он как раз и полез, с силой прижимая меня к дивану.

И вот в этот момент у меня и побелело в глазах. Похожее ощущение было, когда мы ехали с Вортамом на мотоцикле: страшно настолько, что бояться уже не можешь – страх отступает. Только там я покорилась этому страху, открылась, а здесь было иначе: сомнения исчезли, собственная беспомощность уже не играла роли. Полная свобода, когда не думаешь, а просто делаешь. Как зверь. Без мыслей, без сомнений. Без шансов на поражение.

Я сама не поняла, как одним движением сбросила его с себя на пол, а потом оказалась сверху, вцепившись ногтями ему в горло. Грязный линолеум задрался под моим коленом, где-то сзади послышался грохот упавшего стола. Разбилась кружка с пивом, вдруг сквозь пелену в сознании пробившись хмельным запахом.

Сраное пиво! Сраная вода сосисочная, вонючая! Боги, как же я хочу есть! Как же я жрать хочу!!!

И, убрав руку, я, повинуясь внезапным инстинктам, вцепилась зубами ему в шею, прокусив артерию.

Эрик заорал дурным голосом, а я впилась в рану, давясь и жадно глотая хлещущую в рот кровь. Вкусно! Сыто! Божественно! Мр-м-м-мах-х-х!

Из коридора послышался топот и крики ребят. На пол рядом просыпалось несколько пельменей из брошенного в угол пакета. Я краем глаза видела это и ноги, мельтешащие рядом, но ни на сантиметр не отодвинулась, когда парни вдвоём попытались меня оттащить. Даже с места меня сдвинуть сил не хватило. У двоих здоровых мужиков! Но куда им? Когда я наконец-то дорвалась до чего-то настолько вкусного?! Будто всю жизнь до этого ела картон, а сейчас впервые попробовала нечто настоящее!

Я пила до тех пор, пока Эрик не перестал шевелиться, а затем вдруг очнулась. Отпрянула от него и зажала рот ладонью.

– В скорую звони, в скорую! – кричал Боря рядом. Женя наклонился к другу и попытался зажать всё ещё вяло пускающую кровь артерию. Ко мне они старались не приближаться, но дикие испуганные глаза косили в мою сторону, будто я чудовище!

Осознав, что я только что натворила, я подскочила и бросилась прочь. Не знаю, была ли дверь закрыта, но я оказалась за ней, даже не заметив преграды. Лифт ждать было долго, и я побежала по лестнице, перепрыгивая пролёты один за другим. Вылетела из парадной и помчалась вперёд по улицам и переулкам не разбирая дороги.

Господи-боже, я убила человека! Я выпила его кровь, как вампир! Я убила его!!!

Я всё бежала и бежала, пытаясь скрыться не только от тех, кто мог преследовать меня, но и от самой себя и осознания того, что произошло. Что же этот мерзавец сделал со мной?! Кто я теперь?! Как это получилось?! Вортам, будь ты проклят!!!

Забежала в какой-то тупик за подворотней и сползла по стеночке… Дублёнка осталась у ребят, я сидела на мокрой грязной земле в одних легинсах и реглане и с ужасом понимала, что мне не холодно. Мне было хорошо. Очень хорошо! Я была сыта и чувствовала себя лучше, чем когда-либо!

Боги, что же он со мной сделал? Проклял, что ли? Проклял быть вампиром, как Эстэриол?! Но ведь я гуляла днём, я ела еду и только сейчас вдруг захотела крови! Но КАК захотела! Непреодолимо!

Внезапно вспомнилось кровавое пятно на шее, которое я отмывала в гостинице. Я рывком ощупала влажные ключицы и поняла, что вся перемазана в крови. Совсем как тогда! «…Полиция зафиксировала многочисленные рваные раны на теле погибшего, по предположениям – собачьи укусы, которые, как утверждают медики, и стали причиной смерти. Животных в доме погибший не держал…». Голос диктора сейчас в воспоминаниях показался издевательским. Боги, а если это я? А если это я убила его?! Борисыча этого?! Если это была его кровь?! А кого ещё я убила за эти шесть дней, которые не помню?!

Я завыла от отчаяния, понимая, что у меня нет ответов на эти вопросы. Какая-то парочка, заглянувшая в подворотню, спешно ретировалась, из окна в соседнем дворе раздалась ругань, у кого-то залаяла и завыла собака.

Захотелось забиться в угол, спрятаться от самой себя, чтобы больше никогда – никогда! – такое не повторилось! Наверное, Эстэриол так же ненавидел себя когда-то, так же пытался спрятаться от себя. Поэтому и спал в грязи. Боги, как же я хочу в своё сраное болото! В самую грязь, где мне и место, лишь бы забыть безвольное тело, оставленное в прокуренной кухне.

Я просидела в этой подворотне несколько часов, то проваливаясь в забытьё, то вновь возвращаясь к воспоминаниям, не в силах поверить, что это реальность, а не сон, который можно просто забыть, и окажется, что всё хорошо, что ничего не было. С улицы раздавался шум машин, иногда смех. Где-то вдалеке грохотали трамваи, скулили тормозами грузовики. Я скулила с ними, уже не замечая. Так, тихонечко, просто воздух из груди выходит немного неправильно из-за сжатой в тиски отчаяния глотки. Довольной сытой глотки вампира.

Спустя часа три, может, четыре, я медленно встала, опираясь на стену, и побрела прочь. Нет, это всё слишком для меня! Надо где-то поспать, спрятаться и поспать, иначе я просто не выдержу! Я брела всё дальше, углубляясь в какую-то промзону. Собачья стая, перебегавшая мне дорогу, остановилась, вожак зарычал, но напасть не решился, а стоило мне замереть, чтобы посмотреть на него, как стая прыснула прочь.

В конце концов, в полной тишине каких-то складов, недостроек и цехов я нашла маленький закуток с трубами и легла прямо на них, прикрыв голову картонкой, как подушкой в детстве, когда слышала ругань отца с кухни.

Не знаю, как это выглядело со стороны, но мне показалось, что я провалилась в вампирский торпор…