Дарья Фэйр - Ведьма из Питера

А может, это кто-то от Саши? Проверяет, как мне бежать?!

Я спохватившись достала телефон: два пропущенных. Он мне звонил! А я прошляпила! Дура дурацкая! Раззява апатичная!

Думала набрать его, но потом увидела, что, помимо звонков, там было ещё и смс: «Всё устроил! Скоро заберём тебя, душенька! Спокойной ночки!». Всё. И как быстро! Я выдохнула, со стоном падая на подушку. А вообще хорошо, что не разговаривали, а то вдруг бы кто-то услышал мой голос? Дала бы ещё петуха от волнения.

Осталось только выяснить: «скоро» – это когда? Сейчас? Или завтра? Или в течение недели? Но раз «Спокойной ночки!», то, наверное, не сегодня? Ладно, главное, не выдать себя.

Вообще, эта «больница» ставила меня в тупик. Как-то здесь всё было неправильно. В психушках, насколько я знала, вообще не бывает одиночных палат. Ну, не считая какого-нибудь «карцера» с обитыми стенами. Да в психушках вообще стен нет, какие палаты? Мама как-то в отрочестве напугала, а я решила узнать, как всё там происходит. Там всё на виду, все под присмотром. А я где? Санаторий строгого режима?

Задумалась, и стало интересно, а кто же ещё кроме меня коротает свои дни в нашей общей «тюрьме»? Я знала, что напротив в палате лежит чья-то бабушка, к ней часто приходили внуки и дети, шумели иногда, часто оттуда пахло какими-нибудь вкусностями. За стенкой лежал наркозависимый, а за другой, я не знала – там всегда было тихо, но врачи туда ходили.

Что это за место? Ведь не психушка классическая. Ну, может, какая-то элитная. Интересно, для каких целей она создавалась? Боги, вот почему я раньше не спрашивала? Мне стало интересно, что это за здание, что в нём было до этого? Судя по ширине подоконников, оно было старым, наверно, ещё в разгар становления Союза было построено. Может, здесь был детский садик? Или ещё какая-нибудь больница или санаторий? А кто уже лежал в моей палате? Что это были за люди? Кто из них так старательно отдирал обои клочок за клочком возле батареи? И понимаешь, что неважно всё, а с другой стороны, будто очнулась, огляделась по сторонам, и теперь любопытно.

Пациенты клиники, несмотря на её особость, выглядели похоже. Как было в фильме «Пролетая над гнездом кукушки»? Ну вот примерно так же: были и шизофреники, и маниакально-депрессивные. Старики с маразмом или Альцгеймером. Я в этом не разбиралась, но каждый был тут чем-то болен.

Я видела парней и девушек вроде меня. Под препаратами, с пустыми глазами. Выглядели с на первый взгляд прилично: молодые, симпатичные, но тоже что-то было не так. У одной девушки все руки располосованы шрамами, свежими и не очень. За ней неотступно следовали посменно два санитара. Суицидница. И что могло так довести человека, чтобы он захотел умереть?

Хотя ведь я знаю ответ на этот вопрос. И если бы не те самые чёрные пугающие глаза, вселяющие ужас, но дающие непонятную, рвущую душу надежду, я бы тоже сдалась. Какой смысл мне жить? Ну правда, какой? Кем я буду, чем я стану? У меня нет дома, нет семьи, нет друзей. В сердце зияющая пустота. Мне не за что зацепиться – ничего! Книги? Бред! Учёба – пф-ф-ф! Внезапный друг Саша? Неожиданно, конечно, но ведь это не то. Не то!

Но у меня всё же была надежда. Я знала, что есть что-то, что-то огромное, настолько большое, что вспомни я – разорвёт на куски! У меня была надежда! И боги, прошу, дайте мне найти его наконец! Этот чёрный пугающий взгляд!

Я легла обратно, натянула одеяло и закрыла глаза. Нужно заставить себя заснуть, иначе от волнения могу наделать глупостей! Нужно заставить!..

Сон, как послушный щеночек, подбежал, виляя хвостиком, и пристроился у груди. Я зевнула, сама не веря, что получилось расслабиться, и, уже засыпая, с надеждой подумала, что сегодня я опять увижу во сне хоть что-то, что согреет меня. И пусть даже я снова буду кричать от ужаса, но я бы хотела, чтобы мне приснился Он…

Я проснулась в тёплой постели и в своей пижаме, хотя не помнила, чтобы переодевалась. Да и чтобы кто-то заходил ко мне. Села на кровати, почему-то ощупывая лицо. Стало жутко от того, как быстро и послушно я вчера вырубилась. Нет уж, больше есть я тут не буду! Сошлюсь на отсутствие аппетита! Вдруг это не мой бред, а правда чего-то там добавляют? Интересно, а раздатчица в столовой знает о препаратах в еде? Если они вообще были, а не я себе понапридумывала…

Утро серело тучами, фонари всё ещё горели. Раненько я пробудилась. В груди сидел тёплый комочек надежды, я помнила, что Саша обещал помочь с побегом! И отчего-то во мне проснулась уверенность, что это случится именно сегодня. Выбралась из кровати и поплелась в душ и умываться.

До обеда всё было как обычно. Утренний обход, завтрак, на который я не пошла, тупо уставившись в одну точку и демонстрируя полное нежелание двигаться куда-то. Хотя есть хотелось очень и с каждым часом всё сильнее! Если бы не книжка, которая до этого валялась на подоконнике так и не раскрытая, я бы померла от скуки и нетерпения!

В обед ко мне в палату заглянул молодой паренёк, блеснул тонкой оправой очков и вышел. Где-то я его уже видела тут. Ходил по коридорам: то ли интерн, то ли просто молодой сотрудник. На вид ровесник, симпатичный парень в очках, с пикантной ирландской бородкой, тёмно-русой шевелюрой и родинкой, украшавшей верхнюю губу. Через пару минут он заглянул ещё раз. Удостоверившись, что я не сплю, зашёл и тихо притворил за собой дверь.

– Ну, привет! – с улыбкой сказал он.

– Привет, – я с интересом подтянулась на кровати.

Он присел на край, предварительно спросив разрешения. На груди висел бэйджик: «Антон Измайлов, хирург». Антон помолчал немного, скрестил руки и вздохнув сказал:

– Ну, рассказывай, как ты дошла до жизни такой?

Я растерялась и переспросила его:

– А? В смысле?

– Да ты не переживай, – успокоил парень, – меня товарищ попросил про тебя узнать, говорят – тебя сюда за каким-то надом сослали? Предки?

– Ага, – грустно кивнула я.

– Ну да, ну да… Костик так и сказал. Друг мой, тусуется со всякими художниками. Попросил за тобой приглядеть.

– Это от Саши? – с надеждой осторожно спросила я.

– Вроде, – неуверенно кивнул он, – имени не помню, ну этот, пидорковатый, мы шапочно знакомы, вчера в коридоре встретились вживую первый раз, – и Антон переключился: – Я тебе тут поесть принёс, а то, смотрю – ты не ешь в столовой. Ты не бойся, тут чисто, а то я знаю, чё у вас тут повара учудить могут.

– Что, правда могут? – удивилась я. До конца не верила, что это не паранойя.

– А то! – охотно согласился гость. – Я видел, как они на спор пургену в борщ сыпали! Имбецилы. А про тебя вообще распоряжение есть. Слышал, что ты таблетки не принимаешь?