Дэвид Исаев - Петля разума

Что мама уже не придет ему не сказал никто. Хоть и тетеньки в приюте внушали ему надежду теплыми словами о том, что мама его уже ищет, он рано или поздно должен был понять все. Сам. В какой-то момент он просто устал ждать.

Чем старше становился Рик, тем с большим безразличием к нему относились здесь. Надо быть справедливым, у большинства обитателей приюта были похожие судьбы, и каждый пекся о своем горе. А женщинам, что ухаживали не только за ним, хватало своих забот; да и к тому же, невозможно сопереживать каждому из обитателей, когда уже к вечеру, после изнуряющего дня, лишаешься всех сил, ухаживая за всеми. Так и проходил каждый его день, в «приюте надежды», где каждый был сам за себя, меняясь лишь в те редкие моменты, когда здесь решали что-то отпраздновать. Лишь тогда там воцарялся уют, и кружила по всем помещениям некая атмосфера искренности. Возможно, это была заслуга алкоголя, которым хоть и не злоупотребляли, но все же к которому в редкие моменты работники прибегали за помощью. Ведь и самому персоналу, хотя бы в праздники, хотелось приложить максимум усилий, чтобы подарить этим, итак лишенных всего, человечкам, как можно больше добра.

Время шло, Рик взрослел. Чувства, наполнявшие его сердце, сменялись одно на другое, перерастали из обиды в гнев, из гнева в раскаяние пока не возвращались на точку старта. Этот круговорот, возможно, так и остался бы ненарушенным, не появись в его мире она. Милая девушка, замкнутая, словно выброшенный котенок, отданная самой себе, сидевшая обняв колени в углу гостиной. По всей видимости, она здесь была новенькой, что было большой редкостью для данного приюта. Рик зачем-то посчитал, что должен проникнуться к ней жалостью. Постоянно все мысли о ней, когда кушал, спал. Но подойти к ней он не решался. Скорее всего, он так и не нашел бы в себе решимости, если бы не один случай, не оставивший ему иного выбора. Пока Стэн и Пит – двое сплоченных и агрессивных подростка, типичные ребята, которые не прочь самоутвердиться за счет слабых, не имеющих возможности себя защитить, не начали приставать к ней. Сначала ничего необычного не происходило, пока девочка с криком не попыталась избавиться от их компании и не убежала в сторону своей комнаты. Добраться до ее двери было не суждено. Как только Пит настиг ее, резко схватил за волосы и бросил об пол. Рик, ведомый злобой и желанием причинить боль обидчикам, ринулся к ним. Надо признаться, Рик был не лучшим образом физически сложен, и шансов у него было маловато. Но бросить на растерзание маленького котенка двум псам он не мог. Схватив Пита за плечо, он попытался его откинуть, но Пит был намного сильнее, и, ожидаемо, ответил ему куда больнее. Тем временем, воспользовавшись ситуацией, девочка опомнилась и убежала в место, куда изначально стремилась. Не стоит говорить, чем стоил этот героический поступок Рику, ведь в итоге он пролежал несколько недель с ушибами и травмами. И, к сожалению для Рика, одними тумаками дело не обошлось. Первая неделя в больничке была полна одиночества, и спасали лишь отчасти парочка любимых книг. Но все изменилось в один вечер – она зашла к нему в комнату. Молча сев на стул, что стоял рядом с кроватью, она сначала посмотрела ему в глаза, а потом несколько минут просидела с опущенным взглядом. Неловкие минуты тянулись как часы, пока Рик не осмелился нарушить тишину.

– Как тебя зовут? – секунды затишья, пока из ее уст не прозвучал ответ.

– Мия.

–А меня Рик. Ты очень милая, Мия.

От этих слов Мия засмущалась и убежала. Сердце Рика бешено колотилось и сжималось в груди. Он впервые испытывал это чувство. Какая-то смесь счастья, страха, обиды. Что-то похожее он испытал, когда пацаны постарше втихаря угостили его напитком, который пили взрослые в праздники. Еще несколько дней прошли обыденно: забитая мыслями о Мие голова, редкая боль в теле и это странное чувство, которое становилось только сильнее. Рик уже шел на поправку. Он успел привыкнуть к своему новому образу жизни, и ничего не предвещало перемен, пока его комнату вновь не посетила Мия. На этот раз она была более разговорчивой, продемонстрировав это словом «Привет». Рик совсем не ожидал ее увидеть именно в этот момент, и от внезапности у него прошлась резкая боль в сердце, несмотря на то, что он постоянно представлял себе следующую встречу с ней, воображая в голове их диалог.

– Привет, Мия.

– Как твои дела? Тебе уже лучше? – спросила она, не пытаясь скрыть робости.

– Уже лучше, доктор обещал, что скоро снова смогу заниматься теми же бессмысленными делами, которыми я занимаюсь, сколько себя помню тут. А твои как? Эти кретины тебя больше не обижали?

– Нет, после того случая они больше ко мне не лезли. Кстати, спасибо тебе большое, прости, что не поблагодарила тебя раньше, в первый раз.

На Мие уже трудно было разглядеть следы страха, и ее лицо как будто стало более жизненным, теплым.

– Не стоит благодарить, думаю, на моем месте так поступил бы каждый.

– Но другие ведь не заступились…

Они продолжали общение, Мия начала приходить все чаще, пока он не выздоровел. Теперь они были неразлучными: вместе гуляли, Рик читал ей свою любимую книгу, она свой сборник стихов, подаренный ей мамой на ее день рождения, за месяц до своей гибели. Крепла дружба, между двумя забытыми и брошенными на произвол судьбы.

Мия была девочкой небольшого роста, немного худенькой, светлая бледноватая кожа, черные волосы. Ничего примечательного, но Рику было этого достаточно, чтобы любить ее больше жизни. Однако рассказать о чувствах ему не хватало смелости, он слишком сильно боялся потерять ее одной этой фразой. На пути его решимости к признанию в чувствах моментально вставали, наполненные страхом, мысли:

«А вдруг она не любит меня? Вдруг она считает меня лишь другом?»

Его размышления прервал звук приближающихся к нему шагов. Это была она, как всегда излучающая красоту, по крайней мере, такой он ее видел всегда.

– Слушай, Рик, нам надо поговорить, – сказала она сходу.

– Привет, о, ну раз ты так настаиваешь, – отшутился он в своей манере, но ей было не так весело.

– Понимаешь… нет, мне не стоит это говорить, пока.

Она развернулась и только собралась делать шаг, как Рик вырвал из себя фразу:

– Я люблю тебя.

О, это ожидание. Ему казалось, будто прошли уже миллионы лет, все в приюте скончались, как и вся жизнь на земле, которая уходила у него из-под ног. Когда она обернулась, у нее были слезы на щеках. Ничего не говоря, она со всей силой обняла его.

– Эй, ты мне так все ребра переломаешь.

– Глупенький, – произнося эти слова, она поцеловала его. Несколько часов пролежали они в обнимку, каждый думая о своем. Это могло означать лишь одно: он нашел то, что ему было нужно больше всего, что он никогда не отпустит.