Дэвид Исаев - Петля разума

– Нет, я итак уже сама как батончик. Если вдруг захочу, то просто откушу с себя. Ты столько сюда шел, чтобы сейчас придумывать отмазки? При чем, даже не стараясь быть убедительным.

– Боже, да тебя наверняка нашли в снегу, если ты не находишь температуру воды угрожающей жизни. Ай, твою ж мать! Черт…

Доставая батончик, Рик споткнулся, и, падая, случайно ногой пнул рюкзак, который покатился к краю берега и оттуда вываливался Армстронг. Рик как мог быстро вскочил, и только было ринулся к нему, как тот окончательно упал в реку, и его унесло течением. Недолго думая, забыв о холоде, даже об одежде, Рик прыгнул в воду и вынужден был поскользнуться об гладкие, заросшие мхом, камни, и течение отправило его вслед за Армстронгом, словно зная, куда Рик наметил. Ситуация ухудшалась тем, что он не умел плавать, а попытки опереться ногами об дно, состоящее из скользких камней, не увенчались успехом. Только спустя несколько десятков секунд, к Рику пришла способность мыслить, несмотря на немалое количество выпитой речной воды. Однако панику побороть ему все еще не хватало самообладания. Наконец, он услышал бегущую и кричащую ему Мию, которая держала какую-то длинную ветку, одному Богу известным образом, оказавшуюся у нее в руках. По ее лицу можно было понять, к каким действиям она его призывает. Но на пути спасения стояло все то же непреклонное ни перед чем обстоятельство – полная беспомощность перед натиском течения. Пока Рик, с пустой головой и все сильнее одолевающим его чувством паники, смотрел на Мию, его движение прервал огромный камень, лежащий посреди реки, перед тяжестью которого река оказалась бессильна. Резкий удар, который пришелся в плечо, привел Рика в чувство. Опомнившись, он зацепился за ветку, которую ему протянула Мия и постепенно, опираясь ногами об камень, вылез из реки. Только теперь он заметил, что на ее огромных глазах застыли слезами. Она бросилась ему в объятия и зарыдала. В этом плаче было заключено и чувство вины, и страх потерять самого близкого, любимого человека. Одна мысль об этом затянула ее в тот омут боли, из которого ее не был способен вытащить даже Рик, как бы он не пытался ее успокоить. Просидев так до сумерек, Рик все-таки решился ей напомнить, что им уже как минимум полчаса назад пора было вернуться обратно. И только сейчас он вспомнил, что Армстронга унесло течением. Осознание этого ему давалось с трудом. Он не мог себя заставить поверить в это. Несмотря на то, что Мия уже несколько секунд обращалась к нему, он просто сидел, уставившись в одну точку, и не мог смириться с потерей. Рик не чувствовал ничего: ни жалости, ни грусти. Нет, абсолютная пустота в том месте, где он их ожидал обнаружить. Но внезапность этих чувств, будто пронзающий удар острого лезвия, парализовало его. Это было то, что давало ему уверенность в существовании его родителей. Мост между настоящим и прошлым, рухнувший в одно мгновение. Хуже всего было отсутствие слез в тот момент, когда они стали бы проводником этой боли в окружающий мир. Отсутствие злости, а лишь всепоглощающая тоска, которая стремительно уничтожала его изнутри. Кажется, Мия наконец осознала, что для него значил этого «кусок резины». И неизвестно, хотела ли она этого, но взяла на себя часть этой боли. Ей захотелось на этот момент стать этой игрушкой, его мамой, да кем угодно, лишь бы привести его в чувство. Однако не имела даже малейшего понятия, чем может помочь ему в этот момент. Лишь слезы начали стекать по щекам, и уже не в силах себя сдерживать, она вновь рухнула в его объятия и просто хотела согреть его своим теплом. Согреть тело, сидевшее в неподвижности.

– Рик… – выдавила она из себя. – Мне правда, очень очень жаль. Прости меня.

Если и было в этой жизни нечто такое, что могло его, замерзшего и мокрого, привести в чувство, так это был ее голос.

– Нет, это ты меня прости. Мне действительно стоило придавать меньше значения этому куску резины. Возможно, тогда бы сейчас я не так сильно парился по поводу его утраты. Ладно, кажется, мы собирались возвращаться. Кстати, я люблю тебя.

Она была настолько счастлива это услышать, что следующие минуты, будто опьяненная его словами, провела погруженная в нежный поцелуй с Риком.

Уже совсем стемнело, когда они были на том же месте, где с противоположными чувствами несколько часов назад перелазили через забор. Судя по тишине на улице, все давно уже ужинали, и Рика начало погружать в колею неприятных мыслей о предстоящем разговоре с воспитателем. Но к своему счастью, обнаружил, что никто даже не узнал про его отсутствие. Скорее всего, никому не было до этого дела.

Годы пролетали как дни, часы как секунды. Они начали строить планы о жизни за пределами приюта, ведь скоро Рику исполнялось восемнадцать лет, как и Мие. О том, что в этом возрасте настанет время уйти из приюта, они давно были в курсе, но как-то особо не говорили об этом, ведь дата была еще далеко. Однако сейчас, когда считанные месяцы оставались до этого значительного события, эти разговоры обретали более серьезный характер. Порой даже возникали споры, куда они поселятся: в оставшийся от родителей дом, куда хотела Мия, либо снимать квартиру, в приближенном к центру Гринвуда, району, как предлагал Рик. Он ставил цель сразу устроиться на работу и получить образование, как только они обустроятся. Мия хотела поступить так же, но Рик был настроен против этого. Было решено, что она будет работать лишь до тех пор, пока в этом будет нужда.

С каждой прожитой секундой вместе крепли те невидимые нити, напрочь связывавшие Рика с Мией. Нити, которые превратились в прочный узел, что было не разорвать таким мелочам, как обстоятельства. Порой возникали споры, которые изо всех сил пытались разорвать эту связь. Иногда даже, перетекавшие в ссоры, мелочи, вносили свой вклад. Самая страшная из них чуть было не изменила судьбу Рика, и, одному Богу известно, насколько жизнь тогда могла перетечь в другое русло, где все было бы иначе…

Это произошло за день до того, как их отправили во взрослую жизнь. И уже не было возможности отложить принятие решения по поводу будущего на потом, к чему они прибегали раньше, когда впереди было еще полно времени. Необходимо было прямо сейчас решать, что делать дальше, не переводя данный диалог к бесконечному спору. И сейчас, за день предстояло сделать то, что ранее казалось невозможным. Сделать выбор. И оба, сидя во дворе, жалели, что оттянули этот момент.

– Хорошая погодка выдалась, не правда ли? – с утверждением бросил в воздух Рик.

– Да малыш, – ответила Мия, не отрываясь от наблюдения за, держащими свой путь, облаками. – Хорошая.

– Ты ведь понимаешь, что нам необходимо что-то уже решить, так?