Илья Букреев - Исход

Заключительная часть лекции будет посвящена гибели Пирояна. Пироян, как и все диктаторы страдал манией потери власти. За период нахождения у государственного кормила, по его приказу в столице были построены обширные сети подземных бункеров и тоннелей, в которых он жил и по которым передвигался. 30 марта 2033 года Москву потрясло сильнейшее землетрясение магнитудой до десяти баллов. Под старой столицей находилось множество подземных пустот, которые веками оставались без внимания. Москва подверглась полному разрушению, частично провалившись под землю. Пироян в тот момент находился в одном из бункеров, где и был заживо похоронен вместе с городом. Тело Георгия Пирояна не было найдено. Так закончилось почти десятилетнее правление диктатора Пирояна. Следующую лекцию мы посвятим событиям, последующим за смертью диктатора, которые названными «Красным ренессансом». Все свободны, – закончил профессор и сел за стол, чтобы дать возможность подойти к нему студентам.

«Забавно, – подумал Константин, – словно древний фараон, Пироян построил себе гробницу, в которой обрел вечный покой. Чего только не бывает».

Выйдя из лекционного зала, Константин пошел на семинар по инновационным технологиям в растениеводстве, после которого в расписании стояло еще два семинара по технологиям и машинам координатного земледелия, которые, впрочем, отменили из-за субботника.

***

Ученическую группу Константина отправили жилой микрорайон вблизи университета. Это считалось везением, могли заставить чистить сектор на центральных улицах. Тогда пришлось бы отдирать жвачку от лавок и стирать надписи, при том, что толпы снуют туда-сюда и насмешливо глазеют. Во дворе же была тишь, да и в основном они ухожены и чисты.

Константин, как и большинство, собирал граблями листву и мелкий мусор, а десяток человек отправили стричь кусты и очищать столбы и подъезды от объявлений. За студентами со стороны наблюдали члены комсомола. Они, обычно кучками по трое, с важным видом разгуливали на вверенной территории, то и дело раздавая бесценные указания. В этот раз одним из кураторов был Сергей, сосед Константина. Он был главным среди троицы активистов, одетый в черный плащ и белую рубашку с офисным красным галстуком, атрибутом комсомольца мужского пола, и шествовал на пол шага впереди спутников, которые то и дело забегали и с заискивающим взглядом забрасывали фразы, на которые Сергей коротко отвечал. Завидев их, Константин кивнул. Если Сергей и заметил приятеля, то никак не показал этого. Статус обязывал относиться свысока к обычным студентам. Утомившись от безделья, комсомольцы отправились дернуть пивка в укромном месте, посчитав, что субботник затянется еще часа три, не меньше. Сергею, как руководителю, было непозволительно дуть пиво с младшими членами комсомола, поэтому он остался на территории и подошел к Константину.

– Ты чего бросил собратьев? – иронично просил Константин, когда они обменялись рукопожатием.

– Пьют, чтоб их. Дела вечером, не хочу, чтобы от меня разило, – ответил Сергей.

На деле Сергей с опаской выпивал в кампаниях из-за того, что быстро хмелел и нес чушь, которой потом стыдился.

– Как настроение? – бодро спросил Сергей.

– Тебя ударить сейчас или чуть попозже? – насмешливо ответил Константин. – Вот ты мне скажи, как будущий партийный, на кой мы этим занимаемся? Не помню, чтобы я в дворники нанимался.

– Ой, ладно тебе. Сам знаешь, что так государство учит молодежь уважать простой труд и заодно приучает не мусорить.

– В школе убирались, это еще ладно, но сейчас… – недовольно проговорил Константин. – Ты, помниться, говорил, что эту хрень с уборками придумали коммунисты. Так, ты погорячился…

– Не говорил я такого, – перебил Сергей.

– Бог с ним. Я вот о чем: сегодня на истории нам рассказывали про Пирояна, нет, раньше я тоже слышал о нем в школе, но как-то не придавал особого значения, а сегодня задумался. Вы коммунисты многое переняли от него. Взять даже эти уборки, в начальных классах мы учились при диктатуре, и нас точно так же выгоняли на субботник раз в месяц.

– И к чему ты ведешь? – с опаской озадачился Сергей.

– Сейчас принято ругать пирояновскую власть, однако, современное правительство сохранило многие его начинания. Мало того, коммунисты приписывают себе многие заслуги Пирояна.

– Неужто, ты стал пироянистом? – разочарованно спросил Сергей.

– Просто интересуюсь политикой, ты явно разбираешься в вопросе лучше меня. Вас в комсомоле наверняка обрабатывали.

– Пироян – тиран, и никаких мнений тут быть не может. Пойми, нельзя гнаться за двумя зайцами, говорить, что Пироян убийца и давил свободу, и при этом хвалить за грандиозные начинания. Ты прав, нам говорили о нем, и много говорили. Любое общество сродни малому ребенку, оно мыслит штампами: либо хорошо, либо нет. Так вот, Пироян – это зло. Любая власть должна иметь четкую позицию, наша оценка диктатуры определена. А начни мы мямлить, мол, «все относительно» или «на это можно посмотреть с разных углов», то в народе поползет сомнение, сперва, относительно фигуры Пирояна, а закончится сомнением в Компартии.

– Логика есть, не поспоришь.

– Подожди, – Сергей взял Константина за плечо, он был уже распален. – Знаешь, сейчас появились люди, которые распространяют мнение, мол нынешний коммунизм не настоящий. Вот в двадцатом веке был коммунизм реальный, с отменой частной собственности, с запретом на предпринимательство, без альтернативных выборов!

– Да не говорил я такого, – удивился Константин.

– Сам завел тему, теперь слушай. В прошлом веке коммунисты поступили так: поменяли режим разом, установили новый строй, а потом к концу века стали понимать, что поторопились. Стали потихоньку откатывать, делать шаги к капитализму. А люди ни разу не гибкие, как раньше они не были готовы к коммунизму, так потом не были готовы к рынку. На том и погорели. Теперь руководство выбрало постепенный путь от капитализма к коммунизму. И если Пироян своей политикой сильного вмешательства государства в экономику создал плацдарм для первого этапа построения социалистического государства, зачем рушить полученные плоды? Мы их используем, но без крови и репрессий. Партия дает блага, не требуя взамен кровавой жертвы. Да, сейчас, как и при диктатуре нет партий, но зато есть фракции коммунистов различных взглядов, и люди голосуют за предпочтительные.

– Ладно, успокойся, я всего-то хотел разобраться. Сам знаешь, я с историей не в ладах.

– Так учи, чтоб не повторять ошибок, за которые станут расплачиваться наши дети, – гордо произнес Сергей.

– Тебе бы ты трибуну сюда, вылитый Ленин.

– А что? Между прочим…

– Хорош дуру гнать, – Константин похлопал по спине Сергея и протянул грабли, – на-ка поработай, товарищ.