Илья Букреев - Исход

К их столику не забывали подносить коктейли, к которым девушка почти не притрагивалась, что не скажешь о Константине, который и до их знакомства находился в изрядном подпитии. Общение шло как по маслу, и чутье распаленного мужчины подсказывало приступить к следующему шагу. Прикосновения Константина стали настойчивее, речь не боялась фривольности. Его руки, как бы невзначай, оказались на талии Катрины и ползли пониже. На разговоре это никак не сказывалось, да и Катрина пыталась освободиться от навязчивых полуобъятий довольно вяло. На ум Константину приходили недавние пикантные рассказы от Миши. Внешность Катрины трактовалась возбужденным разумом и плескавшимся в желудке алкоголем, как доступный на ночь вариант. Наконец, улучив момент, когда девушка елейно слушала ванильную историю, Константин потянулся губами, ожидая взаимности. В этот самый миг к его великому неудовольствию и конфузу, к столику подошла, вернее подбежала полузнакомая девушка из общежития, держа в одной руке не то платок, не то шарфик, а в другой внушительных размеров дамскую сумку. Этим пришелица с негодованием потрясала по сторонам, с жаром объясняя подруге приключившуюся с ней оказию. Вдруг она увидела Константина и замялась, очевидно не осознав изначально, что вмешалась невовремя. На пару градусов остудив пыл, нервная незнакомка подхватила Катрину под руку и увела на пару шагов. Константин остался на месте и слышал лишь обрывки, из которых следовало, что подругу Картины, как он вспомнил позднее зовут Тоня, бросил в клубе очередной дружок. Катрина пыталась вытащить из нее конкретику, но довольствовалась лишь истеричными фразами.

– Мы пойдем, извините, – сказала Тоня Константину, не выпуская рук Катрины.

– Да, но… – Константин не ожидал такого поворота.

Катрина философски дернула плечами, улыбаясь вместо слов. Затем подруги быстро направились к выходу. Переживая фиаско, Константин развернулся к столику и, допивая Май-Тай, соображал, что следует предпринять. Захмелевший мозг – дурной советчик, поэтому Константин просто ринулся вдогонку. Ворвавшись в холл, он застал девушек в гардеробе.

– Постой! – окликнул Константин. – Мы можем сходить куда-нибудь на днях?

Ответом была лишь улыбка Катрины со снисходительным наклоном головы.

– Телефон! ставь номер!

– Да, да… – с улыбкой произнесла Катрина.

Ведомая Тоней, она скрылась за дверями заведения. Константин остался на месте и провел ладонью по лбу, сознавая безвозвратно упущенный шанс на веселое окончание ночи. На часах начало третьего, и дома его не ждали.

Константин брел по бульвару без понимания куда направиться. Несмотря на глубокую ночь, улицы полнились людьми. Первое мая праздновали, начиная с полуночи. Фасады и столбы были увешаны баннерами и плакатами, на многих из которых красовалось лицо первого председателя Коммунистического гражданского союза – Александра Романова. Это был мужчина средних лет могучего телосложения с добрым лицом и укладистой русой бородой. Романова часто изображали в тяжелой медвежьей шубе, каким он предстал в день явления народу, либо во френчах с воротником-стойкой. В России его почитали великим даже те, кто относился к нему враждебно. В медиапространстве о первом председателе было много слышно, но мало видно. Из-за нелюбви мелькать на публике создалась легенда, что он постоянно в работе, и, как следствие, народная любовь только крепла. На площади Собрания гремели ночные торжества. Выступали знаменитости, заряженные кофе политики произносили пылкие речи, а волонтеры раздавали памятные подарки. Однако горожане бдели не ради увеселений, а в предвкушении появления первого председателя, которого ожидали к рассвету на главной сцене города.

Плутания совсем утомили Константина. Чем дольше он ходил, тем мрачнее и путанее становились его мысли. Встряхнув тяжелой головой, не то от последствий выпитого, не то от скуки, он побрел домой. Знание географии города в середине века стало рудиментарным. На Константине, как и на большинстве людей, в течение всего дня были надеты привычные гаджеты виртуальной/дополненной реальности. Едва он вышел на улицу и подумал о месте, которое желал посетить, прибор на его ухе считывал информацию из мозга и отправил ее на северы Hive. Корпорация, моментально определив по геолокации местоположение Константина, оценив ситуацию на дороге, количество людей на улицах, подключенных к сети, проходившие мероприятия и массовые собрания, проложила оптимальный маршрут. В режиме реального времени на серверы уходила информация с часов на руке Константина, которые помимо прочего служили сонаром. Несмотря на то, что на Константине не было камер, информация из отдела головного мозга, отвечавшего за обработку информации, получаемой от глаз, отправлялась для оценки маршрута и корректировки получаемой рекламы, предложений и предостережений. Эта система базировалась на запросе и обмене информации от подключенных к интернету пользователей, авторизованных в Hive и сервисах-партнерах. Модель вдохновлялась колониями муравьев, которые коммуницируют схожим образом, достигая невероятной организации.

Свернув на улицу Строителей, где находилось общежитие, Константин с облечением предвкушал конец затянувшейся ночи. Было еще темно. Пешая прогулка немного взбодрила и привнесла ясности в мысли. За без малого час пути, с каждым пройденным шагом, из головы выпускался негатив словно давление газа сквозь припущенный вентиль. Константин никогда не чурался этого верного средства борьбы с хандрой. Обретенное душевное равновесие повело его по парку, а не по улице, как он ходил обычно. Стрекотание сверчков пока не уступило птичьей заутренней. Лавочки пустовали, словно подмостки после выступления. Стоило войти под фонарный софит, как любой из постороннего зрителя моментально становился актером жизненной драмы. Лишь простак подумает, что лавка заурядное место для сидения. Здесь, в ночном парке она декорация. Большая компания в шумном кутеже играет комедию, хотя возможен и боевик. И кровь, и счастье с отчаянием, все было тут.

В размышлениях Константин прошел мимо одинокой девушки, которая, сидела, прижав ноги к груди. Сбавив скорость, он развернулся на месте, поняв, мимо кого он прошел в этот поздний час. Никто не верит в хитросплетения судеб, пока не окажется в них. В паре шагов он него пила кофе та самая Катрина. Девушка замерла, смотря на фигуру с растрепанной черной шевелюрой в слабых отсветах фонаря. Едва Константин приблизился, то она невольно сдвинулась на противоположный край лавки и округлив глаза не отнимала стаканчик от губ. Но стоило Константину выйти на свет, как Катрина, подняв брови и от удивления, а вернее от негодования, кинула бумажный стаканчик в сторону Константина.