Татьяна Бот - Имя звезды

Порадовавшись своей догадливости, она осмотрела плечо, что ж, после того, как кровь смылась, стало видно, что рана совсем пустяшная, но раз уж он так расстарался и принёс повязку, она попросила:

– Вы мне не поможете с перевязкой?

Прекрасный Принц наконец осмелился поднять взгляд и дрожащими руками перевязал рану. За всё это время он не вымолвил ни слова, и Лаэрта не предпринимала попытки начать разговор, она откровенно любовалась его пылавшим от смущения лицом, юноша же не знал, куда деть взгляд, руки, да и, похоже, себя самого. Наконец, набравшись смелости, он посмотрел в лицо девушки. Какого же было его удивление, когда вместо негодования и презрения к нему, вызванного его подглядыванием, он увидел на лице девушки озорную улыбку и преисполненный любопытства взгляд. Ничего не понимая, он всё же пришёл в себя настолько, что вспомнил, что не представился:

– Говен Ломыга, – отвесил он элегантный поклон.

– Лаэрта, просто Лаэрта, – изысканно, ровно настолько, насколько позволял её наряд, девушка выполнила ответный реверанс.

– Не сочтите за бестактность, но что вы делаете в этом лесу? – предложив ей проследовать за ним на прежнюю поляну, полюбопытствовал Прекрасный Принц.

– Ах, право, это забавная история, – с лёгким кокетством заметила девушка в ответ: – Будете смеяться, когда узнаете. Жаль, что не узнаете, – неожиданно резко для приготовившегося слушать юноши закончила она.

Немного оскорблённый её ответом, он в силу своего воспитания и природного такта не стал настаивать и заострять на этом внимания, а лишь предложил:

– Не окажите ли вы мне честь быть гостьей в моём доме? Он как раз за этим лесом.

– Почему бы нет, – странно легко согласилась Лаэрта, принимая его помощь в посадке на лошадь.

При этом её обнажённые ноги оказались ровнёхонько на уровне его лица, отчего Прекрасный Принц уже в который раз за этот день покраснел и отвёл глаза. Лаэрта только усмехнулась. Она не чувствовала себя сколь-нибудь неловко и искренне наслаждалась его смущением.

Помолчав первые несколько минут, Прекрасный Принц всё же преодолел смущение и начал разговор:

– Правильно ли я понимаю, что вы не горите желанием рассказывать о себе?

– Вы на удивление проницательны! – воскликнула Лаэрта, даже не пытаясь скрыть сарказм. – Но я отнюдь не прочь послушать занимательный рассказ о вашей жизни.

– Вот как, – удивился было Говен, но, поддавшись природной деликатности, он не стал продолжать, а напротив, послушно начал рассказ о себе.

Из его довольно красноречивого, полного эпитетов и аллегорий рассказа Лаэрта поняла, что он был счастливым обладателем беззаботного детства и не менее прекрасной юности, из чего она сделала вывод, что его мировоззрение мало отличается от мировосприятия Первого Принца – Радима. По ходу разговора она вспомнила наконец, где слышала его имя. Буквально накануне за ужином, что, казалось, был уже в другой жизни, они обсуждали политику, откуда она и узнала, что в настоящий момент королём был Годимир Ломыга, сыном которого и был повстречавшийся ей Говен. Лаэрта почти без удивления констатировала, что её призвание в этом мире – встреча с принцами в лесу.

Наконец они вышли к замку. Этот замок значительно отличался от тех, что она видела ранее. Он был массивен и несколько угрожающ. При встрече с самим Годимиром Ломыгой она поняла почему – замок был его копией: такой же приземистый, основательный, тёмный, почти мрачный.

В замке девушку встретили на удивление спокойно, словно Говен каждый день приводит в дом полуголых девиц. Лаэрту очень радушно приняли и почти мгновенно устроили. Оказалось, что у Говена есть сестра Людмила, которая, не задумываясь, поделилась с девушкой своим гардеробом. Благо Лаэрте очень шли чужие наряды.

На удивление беззаботно и однообразно Лаэрта прожила в их замке две недели. Дни напролёт они проводили с Людмилой за пустыми беседами, прогулками и чаепитиями. Особой дружбы между ними, впрочем, так и не возникло. Лаэрта предпочла о себе ничего не рассказывать, и остальных это почему-то вполне устраивало. К магии, подаренной звездой, девушка не прибегала, не будучи уверенной, чем всё это могло обернуться – бесплатный сыр, как известно…

В одно прекрасное утро всё закончилось, что и неудивительно: непреложный закон мироздания – всё рано или поздно заканчивается.

Девушка проснулась от непонятного шума. Во дворе то и дело сновали люди с различными кулями. Лаэрта не успела толком ничего понять, как в её комнату вошла целая вереница служанок во главе с Людмилой:

– Вставай, соня! – воскликнула она донельзя радостно.

– Меня пугает, что ты такая весёлая, – хмуро заметила девушка, нехотя покидая кровать. Ну не любила она, когда кто бы то ни было так бесцеремонно вторгался в её комнату, тем более с утра. С утра она вообще мало что любила.

Лаэрту тут же подхватили под руки и, не слушая её слабых протестов, водрузили посреди комнаты. Людмила о чём-то непрерывно весело вещала бодрым голосом, не давая вставить в свой монолог ни полслова. Лаэрта, махнув рукой, безропотно отдалась в руки служанок. Ей помогли принять ванну и смазали ароматными маслами.

Теперь она стояла в не по размеру большом халате перед огромным, в человеческий рост зеркалом и с сомнением наблюдала за одной из служанок, которая стояла с железными щипцами у камина. Чем-то она была похожа на палача, готовящегося к пыткам, поэтому Лаэрта несколько забеспокоилась, когда служанка направилась с этими щипцами к ней.

– Что это вы собираетесь делать? – подозрительно спросила Лаэрта, на всякий случай не подпуская её к себе.

– Как что? – безмерно удивилась та в ответ. – Завить ваши роскошные волосы.

– Вот этим?! – с явным испугом переспросила девушка, отойдя ещё на шаг назад.

– Конечно, – заметила женщина, глядя на неё, как на полоумную. Но всё же добавила: – Вы не переживайте, я знаю своё дело и сделаю вам прекрасную причёску. Такую красоту надо показывать, – закончила она, завистливо глядя на волосы Лаэрты.

– Эта красота, – передразнила её девушка, – потому и осталась красотой, что я никогда не пытала свои волосы раскалённым железом. – Лаэрта запнулась на мгновение и почти шёпотом уже не так уверенно добавила: – Наверное.

– Ладно, ладно – вмешалась Людмила, – оставим всё как есть, твои волосы и так дивно как хороши. Давай лучше посмотрим, подойдёт ли тебе платье.

По её приказу две девушки тут же вышли из комнаты, чтобы спустя пару минут вернуться обратно с чем-то ослепительным, струящимся серебром в руках. Лаэрта терпеливо, без споров приняла то, что её одевают, как ребёнка. Она до сих пор не понимала, что происходит, и тихо радовалась тому, что так легко отстояла свои волосы.