Ярославна Долина - Клейменая

Обычно Кинни отправлялась на женскую гору одна, но Айна была еще слишком юной и слабой, чтобы в одиночку отбиться от нападающего, потому последние две поездки газель брала ее с собой, чтобы училась. Девушки скакали на гнедых лошадях по дну ущелья, поросшего мхом и большими ярко-красными цветами наподобие садовой лилии, что можно было увидеть почти у каждого дома в поселении антилоп. Но эти были дважды крупнее и жилистее, росли только здесь, на воле, в диких зарослях белого дерна, по берегу небольшого ручья, струящегося по дну ущелья, весело перемалывая, перекатывая и отшлифовывая опавшую горную породу. Позволив лошадям вдоволь напиться из источника, Кинни направила своего Верда вверх по горной дороге. Айна двинулась за ней мимо белоснежных эдельвейсов, серебристо-лиловой лаванды и нежно-голубого шалфея, полной грудью вдыхая их прохладный изысканный аромат. Когда дно ущелья осталось далеко позади, а лошадям стало трудно скакать по отвесному склону, из-за пушистой туи выплыла большая каменная чаша, наполненная святой водой до самых краев. Девушки спешились и привязали лошадей к низкой горной сосне. Колосок облегченно вздохнул и соскочил с ненавистного коня. Кинни сделала Айне знак оставаться на месте. Маленькая хранительница покорно кивнула. Газель бесшумно достала из-за пояса кинжал и, пригнувшись к земле, двинулась к источнику. Для недругов это место было как медом намазано – хранительницы казались легкой добычей. Кинни беззвучно скользнула за тую и осмотрелась. У чаши было тихо, если не считать веселого журчания воды да потрескивания бурого горного сокола – балобана.

– Заходи, Айна, – громко сказала Кинни, заправляя кинжал обратно за пояс. Светленькая хранительница поднесла к чаше две большие фляги и зачерпнула воды. Кинни перехватила первую и крепко закрыла пробку. Напарница ловко справилась со второй. Газель привязала флягу к поясу, опустила руки в студеную воду и плеснула в лицо. Айна сделала то же самое и, сжав зубы от холода, потерла щеки. Колосок поставил передние лапы на каменную чашу и требовательно рыкнул. Хозяйка сложила руки лодочкой и зачерпнула ему воды. Кот принялся жадно лакать. Раскрасневшись, Кинни запрокинула голову и с наслаждением потянулась. Как же хорошо! Легкий ветерок нежнейшим шелком погладил лицо и шею и унес цветочный запах кожи двух юных хранительниц далеко в горы. Кинни отошла в сторону к самой окраине, за которой отвесный склон падал глубоко в ущелье, и принялась собирать арнику, чабрец, иван-чай, рододендрон. Далеко за мужской горой и широким плато синело море, просторное и свободное. Его можно было разглядеть только отсюда. Иногда по морю плыли корабли с надутыми белыми парусами. Кинни тогда представляла себя на корме такого судна и, стоя на отвесной ветреной скале, закрывала глаза и раскидывала руки в стороны.

Наполнив сумки, девушки погрузили поклажу на лошадей и двинулись в обратный путь. Раскрасневшаяся после холодной воды ученица тайком растирала замерзшие руки. Кинни скакала впереди – мало ли что. Случись что с Айной – с газели три шкуры снимут, да еще потом всю жизнь попрекать будут, дескать, не умеешь оградить ученицу от опасности – не берись. Слушая ритмичные удары лошадиных копыт о твердую породу, девушки медленно спустились с горы и побрели вдоль поющего ручья.

– А как ты училась защищаться? – робко спросила Айна. – С тобой тоже кто-то отправлялся к источнику?

Кинни поежилась. Нет, ее детство было не таким мирным и благословенным, как у малышки Айны и нынешних продолжателей племени антилоп. Когда Кинни родилась, шла затяжная война с соседним племенем. «Барсы!» – мысленно выплюнула газель. Будь они трижды прокляты. Самое воинственное и беспощадное племя в скогских лесах. Городище барсов находилось на обширной равнине к западу от женской и мужской горы антилоп, по другую сторону от дремучей непроходимой чащи. Барсы так же сильно отличались от соседей, как хищники отличаются от травоядных. Это были сущие варвары, бездушные убийцы и завоеватели. Их жизнь проходила в войне. Барсы завоевали все близлежащие земли. Крошечное поселение антилоп стояло особняком и было со всех сторон окружено вражескими землями. Кинни с молоком матери усвоила, что барсы – не люди, а бездушные завоеватели. Легенды говорят, что однажды, не так уж давно, племя антилоп согласилось заключить мирный договор с врагами. Народы сошлись на большой скогской равнине, выстроившись на противоположных концах в прямые ряды. Вожди выбрали в своем племени по ребенку, полоснули кинжалом по ладоням новорожденных и соединили их так, чтобы кровь барсов смешалась с кровью антилоп. Это должно было положить конец кровной войне между племенами. Но оказалось, что барсам нельзя было доверять. Не успела обсохнуть кровь на ладонях несчастных младенцев, варвары напали на беззащитных антилоп. И была великая битва. Много новых братьев и сестер по крови погибло в ней. С того времени варвары еще не раз пытались захватить воинственное непокорное племя, но каждый раз получали серьезный отпор. Старейшины говорят, что только в последние времена барсы чуть смягчились, перестали совершать кровавые набеги. Может быть, растеряли свой пыл, может быть, просто притаились. Как бы то ни было, антилопы не желали надеяться на миролюбие соседей и всегда держались настороже. Тем более, что по слухам, варвары за эти годы сильно преуспели в воинском деле, изобрели доспехи, которые ослепляли врагов, сияя на солнце, носили на головах тяжелые шлемы, а в руках, помимо мечей, держали копья, создали хорошо организованное конное войско и ценили боевых лошадей едва ли не выше жизни человека. Чего же еще можно было ожидать от варваров?

– Нет, – спокойно сказала Кинни. – В мое детство приходилось выкручиваться самой. Если на тебя нападали, нужно было сражаться или умереть. Надеяться не на кого.

– А тебе приходилось сражаться?

Кинни хлопнула шенкелями по бокам Верда и отъехала вперед. Сама как-нибудь догадается, что кровь, безнадежно въевшаяся в кожаный ремень ножен, в которые был вдет сверкающий меч Кинни, не принадлежала ни одной антилопе. Подобные разговоры никогда ни к чему хорошему не приводили и заканчивались, как правило тем, что малышка Айна пугалась до смерти, и привести ее в чувства было совершенно невозможно. Когда ущелье осталось далеко позади, и девушки выехали на просторное поле, поросшее веселым желтым рапсом, впереди показался до боли знакомый хвойный лес. Айна пришпорила лошадь, но Кинни перехватила ее поводья и всмотрелась вдаль. Ошибиться было невозможно. К ним на всех парах несся гигантской черный волк, каких и в природе-то не бывает, с острыми, как лезвие, зубами, огромной мордой и пастью, в которую разом могли поместиться головы обеих хранительниц, замерших посреди обширного скогского поля. Кинни достала кинжал. Айна последовала ее примеру. Колосок выгнул спину и громко зашипел. Лошади беспокойно заржали. Верд попытался встать на дыбы, но хозяйка натянула поводья, охлаждая его пыл. Волк меж тем подскакал к девушкам совсем близко, и хранительницы с ужасом отметили, что ростом он был коню по самую шею. Колосок вцепился когтями в загривок Верда, повис вниз головой как можно ближе к монстру с раздувшимися от ярости ноздрями и громко рыкнул. Волк, по всей видимости, собиравшийся напасть на девушек, вдруг остановился и взглянул прямо в глаза Кинни. Если бы перед ней был человек, хранительница уверенно сказала бы, что он растерялся. Но перед девушками стоял волк, и они не знали, что он задумал. Кинни приготовилась отразить нападение. Монстр внезапно опустился на передние лапы и жалобно заскулил. Хранительница растерянно опустила кинжал. Животное подползло совсем близко к Верду, отчего конь громко испуганно задышал, и толкнул носом стремя. Кинни отдернула ногу и прищурилась.