Ксения Церро - Хираэт

– Но это же нелегально, – возмутилась Кайри, отталкиваясь от ограждения с такой силой, что метал завибрировал. Орвис чувствовал, как растет ее раздражение: движения стали резкими, словно она пыталась стряхнуть с себя неприятный разговор.

– Ты говорила, в твоем мире все решают деньги, – наседал он. – Так в чем же тогда проблема? Купи кого надо и добывай.

– Нет, – уверенно, но тихо оборвала Кайри. – Рутгер не мог так поступить.

– Не верь, если угодно. Но я думаю, твой босс не такой уж безгрешный, как ты считаешь, – он шел позади и заметил, как напряглись ее плечи.

– Ты его не знаешь! – резко остановившись, Кайри повернулась к нему всем корпусом и впервые повысила на него голос. Она с вызовом смотрела в его глаза, тонкие темные брови были сдвинуты, между ними залегла морщинка. Он понял, что задел ее, но это его только раззадорило.

– Он не ищет тебя, – настаивал сара, ее наивность его раздражала. – Он думает, ты мертва, и ему плевать!

– Он бы так не поступил! Он благородный и добрый, и честный, – парировала Кайри, голос сорвался на крик. – Он никогда бы не предал меня!

Такая ярость, такое нерациональное желание оправдать этого человека. Орвис казался ей опасным и он таким и был, но она бросалась на него, защищая Рутгера, хотя его здесь даже не было.

– Ты его любишь? – вдруг осенило Орвиса, и он с удивлением обнаружил, что не ошибся. Этот вопрос хлестнул ее, словно пощечина, она отвернулась, а уши у нее стали красные. Орвису не требовался ее ответ – он и так уже все понял. Они двинулись дальше в неловком молчании.

С рассветом они вышли к широкой реке, которая брала начало в горах Даса-Келларс и тянулась через весь континент, вбирая в себя воды рек поменьше, и впадала в океан. Сара назвали ее Лунуэ и почитали как священную, но на этом участке впечатления она не производила: вся заросла водорослями, которые шевелились в мутной воде, словно волосы сказочного существа. Кайри и Орвис перешли реку по новенькому деревянному мосту и уперлись в высокие стены, огораживающие деревню. Ворота были плотно сомкнуты, возле них стояла сонная стража.

Наавин были высокими, на метр-полтора выше взрослого мужчины, худыми и нескладными, словно слишком быстро вытянувшиеся подростки. На коже ярко-желтой расцветали паутины синих вен, на скуластых лицах выделялись огромные лимонные глаза, делавшие их обладателей похожими на удивленных сов. Ноги и руки наавин опутывали самодельные браслеты, плечи покрывали причудливые узоры татуировок.

– Наавин, означает «покорившийся воде», но во времена рабства сара упростили его до «покорный». Они служат богине воды Чандре, считают ее создательницей всего сущего, – заметил Орвис, не утруждая себя понизить голос перед охранниками. Он не сводил с них глаз, но не похоже было, что он их опасается.

– Сколько же у вас богинь? – поинтересовалась Кайри, забыв, что все еще сердится на него.

– Трое. Вандора, Ванеда и Чандра. Не верю ни в одну из них. Только про Чандру у Дарвелла не спрашивай: он тебя до смерти заговорит рассказами про свою любимую богиню.

Аборигены нацелили им в грудь остро заточные наконечники копий. Кайри, не ожидавшая такого выпада, отпрянула в сторону, но Орвис даже не опустил глаз на нацеленное в самое сердце копье.

– Светлого Доброго Ока, – его голос звучал спокойно и властно.

Говоря с ними, он вел себя также высокомерно, как и при встрече с аквангами. Кайри чувствовала, что они испытывают к Орвису ненависть, перемешанную со страхом. Он выглядел уверенным и опасным, чем явно их нервировал. Наавин постарше выпрямился и попытался сопротивляться его напору.

– Зачем ты пришел?

Орвис достал из кармана потрепанной куртки грубый браслет вождя аквангов и бросил к ногам охраны. Те косились на украшение, словно оно было ядовитым.

– У нас Дарвеллом была договоренность, – напомнил он. – Это принадлежало вождю аквангов, чье племя досаждало вашей деревне. За его убийство я требую проход в деревню.

Кайри поняла, в чем состоит «особенность» Орвиса: миролюбивые наавин использовали его в качестве убийцы своих врагов, а взамен впускали его в деревню. Однако ненависть стража ворот была слишком сильна, чтобы соблюдать этот договор.

– Не знаю я ни о каких договоренностях. Дарвелла здесь нет, и я тебя не пропущу, сара. Уходи к своим, – старший охранник выпятил грудь, чтобы выглядеть больше и сильнее.

Кайри глянула на Орвиса, полагая, что эти слова разозлят его, но он был равнодушен. Лишь недобрые хищные огоньки мелькнули в его темных глазах. Руки охранников еще крепче вцепились в древки копий.

– Свои, – медленно выговорил Орвис, – мне тоже не рады. Я должен увидеть Дарвелла. Со мной человек из Известного предела, если вы этого еще не поняли.

Наавин только теперь обратили внимание на Кайри и испугались ее еще больше, чем Орвиса. Человек из внешних миров явно вызывал больший страх и ужас, чем люто ненавидимые, но уже хорошо знакомые бывшие хозяева. Пока они колебались, ворота жалобно заскрипели на ржавых железных петлях и отворились. Им открылась узкая мощеная улочка, на которой уже собралась небольшая толпа рано проснувшихся деревенских жителей.

Впереди стоял старик. Хотя его лицо было покрыто морщинами, а спина согнулась под тяжестью лет, в его глазах было вечное беспокойство и ожидание, выдающее его несломленную волю к жизни. Наавин был совсем не похож на тех домашних старцев, которые по вечерам у камина рассказывают сказки правнукам, а скорее на бывшего воина, чья битва так и не была окончена.

Жители деревни бросали на Орвиса подозрительные взгляды, но он предпочитал их игнорировать. Он чуть склонил голову и произнес:

– Приветствую тебя, Дарвелл. Я убил раскрашенного вождя аквангов. А еще привел кое-кого, и думаю, это надо обсудить.

Не зная, как себя вести в обществе наавин, Кайри последовала примеру Орвиса и тоже поклонилась старику. Дарвелл шагнул к девушке, его желтые глаза впились в нее и не моргали. Казалось, что эти глаза видели все на свете, и о Кайри он тоже все знал: что она одинокая, чужая и совершенно неопасная.

– Добро пожаловать, дитя, – голос его успокаивающе шелестел, словно осенние листья по мостовой. – Я приветствую и тебя, Изгой.

Кайри не смогла удержаться и посмотрела на Орвиса, чтобы поймать его реакцию на это оскорбительное прозвище, но тот склонил голову так, что черные волосы закрыли лицо, и за ними не видно было, как сдвинулись его брови.

– Как тебя зовут? – спросил Дарвелл девушку.

Кайри совсем оробела, с трудом выдерживая мудрый взгляд.

– Кайри, сэр.

– Меня зовут Дарвелл, я священнослужитель храма Чандры и староста этой деревни, свободного приюта наавин. Сегодня вы мои гости, – продолжил Дарвелл. – Ни к чему нам вести беседу на пороге. Идемте в храм, там будет удобнее.