София Веларди - Магия, любовь, Голливуд

Джек схватился за горло и застонал, ему стало душно, он не мог оставаться в этом месте. Он быстро оделся, сунул свою страшную находку в первый подвернувшийся под руку пакет, сел в автомобиль и поехал на пляж.

Он выбрал уединённое место, остановил машину, скинул сандалии, добрёл до океана и вошёл в него прямо в одежде, вытащил из пакета «ведьмину петлю» и тоже опустил её в воду. Он стоял по грудь в прохладной воде недалеко от берега, неторопливо набегающие волны покачивали его, он закрыл глаза и поднял лицо к солнцу, ему было приятно прикосновение солнечных лучей к коже. Так он простоял минут десять, даже не замечая, что начинает замерзать: ему было хорошо – состояние удушья стало проходить.

Джек медленно вышел на берег и прошёл вдоль кромки океана по мокрому золотому песку. Его одежда быстро высохла, он с удовольствием вдыхал солёный воздух, его настроение немного улучшилось. Он положил в пакет высохшую «ведьмину петлю», и ещё какое-то время провёл на пляже, наслаждаясь прекрасным пейзажем.

Потом он решительно дошёл до автомобиля, завёл мотор, выехал на дорогу и направился в сторону кинокомпании Пола Хаггарда.

***

Голливуд

– А, привет, старина! – Пол поднялся из-за стола навстречу другу, с чувством пожал ему руку, и внимательно посмотрел Джеку в лицо.

– Что такое, Пол? Ты не узнаешь меня? – Джек улыбнулся и присел в кресло у окна, рядом со старым товарищем он чувствовал себя лучше.

– Нет… Просто ты сегодня выглядишь немного иначе, чем в последнее время.

– Как?

– Как-то неоднозначно… Посмотри на себя сам, – и Пол поднёс к лицу Джека небольшое зеркало в красивой оправе.

Гамильтон рассматривал себя в зеркале совсем с другим чувством, чем накануне. Вчера он делал это ради Бриджит, а сегодня – ради себя.

Он увидел, что очень бледен, и в тоже время на его впалых щеках горел лихорадочный румянец, под глазами залегли синие тени. А, вот ещё… В его густой шевелюре цвета воронова крыла появилась седая прядь. А ещё вчера её, кажется, не было.

– Ну, как ты себе? – спросил он своё отражение.

Он отложил зеркало, налил себе минеральной воды и пару минут смотрел в окно. Потом решительно повернулся к другу, хранившему всё это время напряжённое молчание.

– Пол, я хочу серьезно с тобой поговорить. Разговор будет серьёзный и… необычный. Только не думай, что я сошёл с ума. Да, физически я не в лучшей форме, но голова работает ясно. Пожалуй, можно констатировать, что наконец-то она стала у меня работать впервые за последние два года.

– Рад это слышать, – Пол опустился в соседнее кресло. – Я весь внимание.

– Для начала я скажу, что решил воспользоваться твоим предложением. Помнишь, ты мне рассказывал, о каком-то тихом райском уголке?

– Да, это маленький городок на побережье. Его скорее можно назвать посёлком или общиной. Может быть, ты знаешь, что голливудская звезда 60-х Эдвард Корнуолл, перед съёмками очередного фильма исчезал примерно на месяц из Лос-Анджелеса и его никто не мог найти?

– Да, я что-то такое слышал, – протянул Джек. – И что?

–Лет пятнадцать назад он покинул этот мир. А так как Корнуолл был чем-то обязан моему отцу, и у него не было своих детей, то я получил небольшое наследство – уютный коттедж в маленьком местечке под названием Стилл-Хейвен. Как оказалось, именно там он скрывался перед съёмками – набирался сил, отдыхал, работал над ролью. Кстати, после завершения съёмок он тоже ездил туда восстанавливаться.

– Ты там был? – заинтересованно приподнял бровь Джек.

– Да, заезжал как-то раз, давно, на пару дней, мне было интересно посмотреть на убежище знаменитого актера.

– Хорошее место?

– Я бы хотел там встретить старость, – Хаггард улыбнулся. – Представь себе – океан, сад, тишина, покой. Спокойные вечера на веранде, запах цветов и солёных волн. Людей мало, все друг друга знают, живут там из поколения в поколение, просто, без затей, обеспечивают себя сами практически всем. Интернет только на почте, в госучреждениях, и у некоторых горожан, мобильной связью почти не пользуются – жители не хотят. Я уверен, если ты отключишь свой телефон, тебя там не найдут, ты сможешь спокойно поработать над сценарием, поразмышлять о фильме, отдохнуть, восстановить силы.

– Так что, там почти нет никакой связи с внешним миром?

– В коттедже есть телефон, интернет я тоже распорядился провести – дом не далеко от почты, и его смогли подключить. Так что ты будешь иметь преимущество – ты сможешь связаться с тем, с кем захочешь, а с тобой связаться можно будет только через электронную почту, если только ты добровольно не дашь номер стационарного телефона.

– Ты говоришь, это что-то вроде рыбацкого посёлка? Там можно будет арендовать яхту?

– Этого делать не придётся – у Корнуолла была небольшая яхта. Как ты думаешь, её название? Вернее, имя?

– ? – Джек приподнял бровь.

Пол широко улыбнулся и с чувством сказал:

– «Мэрилин».

– Старая гвардия была верна своим идеалам, – Джек тоже улыбнулся. – А дом? Там можно жить?

– Да, конечно. И за яхтой, и за домом присматривают. В доме я произвел некоторые работы, не нарушая общего очарования, так сказать, повысил уровень комфорта. Так что, даже такому привереде как ты, должно быть удобно. Да ты сам посмотришь, вот тебе адрес, – Пол набросал несколько слов на листке бумаги и вытащил из ящика стола ключи. – Вот, возьми. Да, а о чём ты хотел со мной поговорить?

– Видишь ли, Пол, дело необычное. Возможно, даже опасное…

– Ты меня заинтриговал, – по серьёзному тону друга Пол понял, что Джек не шутит, и ему захотелось немного снять напряжение. – Начало прямо как в заправском триллере. Ты помнишь, какие истории мы любили рассказывать друг другу в летних лагерях?

– Конечно, помню. – Джеку тоже не хотелось придавать своему рассказу излишнюю драматичность. – «В одном чёрном-чёрном городе, на чёрной-чёрной улице стоял чёрный-чёрный дом…»

Мужчины заговорщицки посмотрели друг на друга и рассмеялись.

– Знаешь, дружище, пожалуй, сейчас, через много лет одна из таких историй меня догнала. – Джек жестом пригласил Пола сесть в кресло напротив. – Что тебе известно о Салемских ведьмах?

– Ну, в общем, не так много… Расскажи…

– В 17 веке в Салеме разгорелся большой скандал, который со временем перерос в целое историческое явление. По навету двух молодых барышень, были обвинены в колдовстве, подвергнуты пыткам и казнены более двадцати женщин. Я не буду обсуждать сам процесс, и то, что в большинстве это были состоятельные, деловые женщины, имевшие свой бизнес – что по тем временам было дикостью. Вполне возможно, что, уничтожая представительниц этого нарождающегося класса бизнесвумен, мужчины Салема старались на корню задушить женскую инициативу, и, кстати, присвоить их богатства. Первой жертвой, с которой всё началось, и которая была первой казнена – стала негритянка по имени Титуба.