Елена Рахимова - Мифиллион. Исправить ошибки прошлого

Симмы не имеют права даже на необходимое образование, мало кто из них умет читать и писать, но почти все они умеют считать. С малых лет они обучаются лишь много и усердно работать и покорно прислуживать. Фаннам же в свою очередь разрешается обращаться к симмам исключительно по делу, запрещается вести с ними долгие разговоры.

Создание семьи и вообще любые близкие отношения между фаннами и симмами попали под строжайший запрет. Конечно же, случалось такое, когда представители двух народов нарушали запрет. Но столь опрометчивое поведение заканчивалось смертельным приговором для симма и годами психологической терапии со стиранием некоторых участков памяти в реабилитационном центре «Чеддхолл» для фанна.

За соблюдением всех законов в большом и единственном на планете городе фаннов – Кройллентоне – следят чаоры. Ими же осуществляется и охрана трансляционных башен, распространяющих сигнал для симмов. Башни переведены в разряд секретных объектов, и уже мало кто знает о том, какую на самом деле функцию они выполняют на планете. Правительство Фаннатеи до сих пор всеми силами пытается не допустить смешения рас, веками сохраняя мнимое превосходство.

Так тянулись столетия. Со временем голубая звезда вдвое увеличилась в размерах, а затем начала медленно притягивать и беспощадно поглощать покинутую обитателями планету Симминея. За три сотни лет Зорана полностью поглотила Симминею, а на Фаннатее стало ощутимо теплее.

Среднегодовая температура поверхности планеты увеличилась на несколько градусов. Ось Фаннатеи имеет небольшой наклон, благодаря чему на протяжении всего года сохраняется одинаковая комфортная погода по всей обитаемой поверхности.

Радиосигнал продолжает распространять свое угнетающее действие на подсознание новых обитателей планеты, ставших невольниками.

Новый специальный отдельный город для симмов, как было оговорено ранее правительствами, конечно, построен не был. По приказу фаннов вместо ветхих бараков симмы чуть поодаль от Кройллентона сами для себя построили здания из более современных и крепких материалов, чем первые бараки. Так в Кройллентоне образовался новый небольшой район симмов – Скиввинтон. За порядком в нем строго следят все те же чаоры.

Каждый день симмам приходится рано вставать, чтобы добраться на работу в Кройллентон и его окрестности к фаннам. Городским транспортом симмам пользоваться запрещено, поэтому они всегда передвигаются только пешком. А некоторые, кто работает далеко на фермах, в полях и садах, чтобы не добираться на работу ежедневно, остаются жить прямо там, но в очень плохих условиях. Обычно они живут в ветхих сараях или же прямо в стойлах с домашними животными.

Сменявшиеся один за другим правители Фаннатеи из династии Саймон периодически переписывали историю под свои политические нужды, чтобы возвысить фаннов в глазах общества еще сильнее. Даже большинство фаннов уже не подозревают, что когда-то в системе существовала еще одна планета и все было совсем по-другому. История о существовании Симминеи стала вроде мифа, в который одни верили, другие нет. Но некоторые отдельные семьи все же хранят предания и тайком рассказывают своим детям о другой планете.

Из такой семьи и оказался Рэм Арингтон. Его родители – Элизабет и Эдриан Арингтон – почтенные фанны. Мать, в прошлом воспитатель в пансионе для детей-сирот фаннов, ныне предпочитает заниматься домашними делами. А отец – Эдриан Арингтон, раньше был тоже боевым пилотом и закончил службу в звании капитана. Выйдя в отставку, он поступил на работу в городской архив. Он повторил карьерный путь ровно также, как и его отец, и дед, и прадед.

По старой семейной традиции глава семейства должен убедиться, что преемник достоин наследия, что ему и их роду не навредят полученные знания. А так как уже несколько поколений все мужчины становились пилотами, то отцы тайком передавали свою секретную, хранящуюся в городских архивах информацию.

Они рассказывали о гибели Симминнеи и историю безжалостного порабощения ее жителей. Отцы питали надежды, что новому поколению, возможно, удастся что-то изменить. Но, к сожалению, никто из семьи Арингтон пока так и не смог найти применение полученным знаниям. Все они слишком дорожили своими военными званиями или близкими, а кому-то просто не хватало смелости что-либо предпринять.

Зная, что Рэму удалось получить звание пилота пятого ранга на целый год быстрее, Эдриан поначалу сомневался и побоялся на год раньше вводить сына в курс дела. Но позже все же решил не дожидаться, пока Рэм получит звание командира. Он видел, что сын усердно занимается и нацелен идти только вперед, поэтому перестал терзаться сомнениями.

За день до экзаменационного дня отец тайком провел Рэма в архив, где хранились старые исторические документы, подтверждающие существование Симминеи. Эдриан, узрев в сыне большой потенциал, возложил на него значительные надежды. Рэм и раньше отрицательно относился к проявлению всякого рода насилия, а теперь и вовсе, опешив от полученной информации, пока совсем не понимал, что он мог бы предпринять. Но то, что оставаться все как есть больше не может, он понимал совершенно ясно.

Мэй Торнтон – длинноволосая двадцатилетняя симминейка, стояла в полной растерянности. С подкатывающими к ее карим глазам слезами она слушала бранную речь фанна – управляющего столовой.

– Как же ты умудрилась расколотить шесть комплектов для завтрака?! – кричал высокий громогласный управляющий, все больше нависая над ней. – Я тебя спрашиваю! Неуклюжее ты создание!!

Мэй всеми силами старалась сдерживать слезы, она смотрела в пол, опустив голову. Управляющий, все больше распаляясь, отвесил ей мощную оплеуху. Да так, что потом еще долго на нежной белой коже ее щеки красовался красный отпечаток его ладони.

– Скоро пилотам будет не из чего есть! Все отработаешь сверхурочными сменами и уж постарайся больше не колотить посуду. Все понятно?!

– Да, сэр, – ответила Мэй, тихонько всхлипывая.

– Свободна! Иди работай!

Мэй выскочила из кабинета управляющего, еле сдерживая слезы она, добежала до подсобного помещения, захлопнула за собой дверь и разрыдалась. Посудомойщица Анна – полная рыжеволосая женщина с добрыми карими глазами, обняла Мэй по-матерински и стала утешать, ласково приговаривая:

– Ну, ну, ну. Все хорошо, девочка, не плачь. Мы это переживем. Все образуется.

Мэй рано стала сиротой. Ее отец погиб во время работ в рудниковой шахте, когда ей было всего два года, и его она совсем не помнила. А мать – Карина Торнтон – умерла от тяжелой болезни, едва Мэй исполнилось двенадцать лет.