Екатерина Оленева - Абьюз

Ещё неприятней чувствовать вину. За что я должен терзаться?! Я же не толкал его вниз! Он сам проявил эту слабость. Но под взглядом Артура, при взгляде на него я ничего не мог с собой поделать – чувствовал себя виноватым перед ним. И меня это бесило.

– Ты собираешься в школу? – поинтересовался он, одеваясь.

– Собираюсь. Имеешь что-то против знаний?

– А ты за знаниями туда идёшь? – усмехнулся он.

– Нет. Иду повидать оих двух милашек, дорогую Ирис и ещё более дорогую… чёрт, незадача, как её имя? Что-то на испанском. Пилар? Нет, там было что-то более стильное? Кармен? Тоже нет. С пошлой поэзией имя той девчонки вроде не ассоциировалось.

Артур усмехнулся снова:

– Я с тобой всё время путаюсь. Не понимаю, когда ты просто стебёшься, а когда всерьёз?

– Да всерьёз я! Разве можно упомнить имена всех, с кем переспишь?

– С учётом того, что на отношениях с этой девушкой твой папочка особенно настаивает…

– Наш папочка. Наш папочка особенно настаивает…

Говорил я, подбирая с полу одежду. Мятую!

Терпеть не могу мятую одежду. Надевать такое совершенно невозможно!

– А что касается Пилар-Кармен-Каталины-Эстеллиты?.. Да на фик мне её имя? Главное, лицо-то помню… кажется. Так что перепутаю её с кем другим вряд ли. Кажется.

– Это обнадёживает, – отозвался Артур. – Как у тебя это получается?

– Что именно?

– Бы такой обаятельной, бессердечной сволочью?

– Я обаятельный? Как приятно! А насчёт бессердечной сволочи? Ну, как ты можешь такое говорить обо мне, любимый? Ты же знаешь, что в душе я хрупкий и ранимый, и только жестокие жизненные обстоятельства заставляют меня надевать на себя броню цинизма… Ладно, я в ванну. Надеюсь, к тому времени, как я выйду, тебя уже здесь не будет.

Улыбка сошла с лица Артура.

– Ты хотел проводить, любимый? – захлопал я ресницами. – Это было бы очень мило с твоей стороны, но я предлагаю не терять времени даром, а съездить в цветочный магазин и подобрать мне миленький букетик. Фиалки – самое то! Желательное, ближе к фиолетовому оттенку. Фиолетовые фиалки – это же так романтично? Драгоценности за ночь любви пока не прошу. Цветов будет вполне достаточно.

– Ты дурак, – беззлобно огрызнулся Артур. – Лучше я подарю тебе торт. Со сгущёнкой и ореховой начинкой.

– Да уж, если быть извращенцами, то уж во всём. Но ты коварная личность, ангелочек. Хочешь, чтобы я растолстел и потерял свою сражающую наповал, обольстительность?

– Ты меня раскусил.

Сандра, видимо, уже умчалась в школу. Она никогда меня не дожидалась. Странно, но мне показалось, что её машина ещё стоит на стоянке? Может, на байке уехала? На улицах всё залито грязью после ночного дождя. Ну и какое удовольствие в такую погоду разъезжать на мотоцикле? Не говоря о том, что это попросту опасно.

Однако у сестрицы такой характер, что кроме отца заставить её себя слушать не может никто.

Ненавижу пробки! Нет, не так. НЕНАВИЖУ!!! ПРОБКИ!!!

Они хуже любой пытки. Застряв между других машин и чёртовыми светофорами, плетёшься, как беременная черепаха, а ещё чаще – просто стоишь.

Тупые твари! Большинству из них нужно законодательно запретить машины, пусть катятся в общественном транспорте.

Прискучив, я перестал соблюдать правила. Иногда полезно изобразить городского сумасшедшего – нормальные люди шарахаются в стороны, полиция в упор тебя не видит. Наши с Рэем номера в патрульной службе знают прекрасно и нервы свои берегут, избегая неприятного общения.

На подъезде к школе меня ждал неприятный сюрприз. Какой-то ненормальный подрезал меня, когда я въезжал на стоянку. Во, народ! Как преходяща слава людская! Меня не было в школе каких-то пару недель, а наглецы совсем страх потеряли?

Забыли? Что ж! Напомним.

Можно было бы протаранить наглеца, но… я недавно купил машину. Она пока не успела мне надоесть, поэтому портить кузов я не собирался. Чего не скажешь о физиономии наглого придурка, осмелившегося в буквальном смысле слова встать у меня на пути.

Ударив по тормозам, я вышел, демонстративно хлопнув дверью и стремительным шагом направился к посмевшей «наехать» на меня красной машине.

Шаг пришлось несколько замедлить, когда с водительского сиденья вспорхнула та самая, то ли Пилар, то ли Кармен – хоть убей, не помню.

Эффектная девица. Огонь! Жгучая брюнетка. Настоящий южный темперамент так и изливался из чёрных, блестящих, словно покрытых глянцем глаз, сочился из вызывающе-алых губ, взвивался вместе с чёрными, в синий отлив, волосами. Идеальное животное, от которого так и веяло выносливостью и страстью.

– Ты! – набросилась девушка на меня, по-испански живо жестикулируя. – Ты исчез с моей вечеринки! Ты даже не перезвонил мне!

Моё желание набить морду обидчику испарилось на ходу, перерастая в нечто иное.

– Да что ты? – деланно изумился я. – Я так поступил? Надо же? Даже и не заметил.

– Кого ты не заметил? Меня?!

Избалованной и глупой, привыкшей получать всё, что захочет, указанием пальчика, красотке видать в голову не приходило, что её персона не для всех одинаково интересна и привлекательна?

Безмозглая куколка в шмотках из дорогого бутика, чья сумочка стоит дороже её мозгов. Но зато какой темперамент!

– Что ты о себе возомнил?! – продолжала бушевать она. – Ты хоть понимаешь, что таким, как ты, дважды шанс не даётся?

– Ты это сейчас о вечеринке? Или о себе?

Я смерил девицу нарочито оценивающим взглядом. Медленно облизал её глазами с ног до головы, задержавшись на пухлых, сочных, ярко-алых, вырви глаз, губах. Или я что-то путаю, или с такой помадой девочки из её круга в школу не ходят?

Но губки аппетитные. И фигурка. Этого не отнять.

Не-Помню-Как-Зовут не придумала ничего лучше, чем отвесить мне оплеуху.

Вернее, она попыталась это сделать, но, естественно, я в лучших традициях жанра успел перехватить её руку и, рывком подтянув красотку к себе, прижался к её алому голодному рту, впиваясь в эти пухлые, пахнущие ванилью, губы.

Губы, как вишни, были сладкими настолько, насколько обещали. Её помада плавилась между нашими губами, сходя на нет.

Она так и не решила, отчаянно ли сопротивляться моему выпаду, выдерживая характер или уступить нахлынувшему на неё чувственному удовольствию.

Я принял решение за нее, разжимая ладони и отступая на шаг:

– Убери машину, куколка. И больше не подсекай меня. Я не люблю провокаций, – попытался предупредить я по-хорошему.

– И что ты мне сделаешь? – упрямо вздёрнула она подбородок, сверкнув тёмными глазами.

– То, что я могу сделать, тебе не понравиться.

– Знаешь, ты кто? Ты – самоуверенный кретин! – ожидаемо завелась девчонка. – Ты слишком о себе высокого мнения! Да ты никто! Абсолюное ничтожество!