Эндлесс Рейн - Рабыня в тюрьме на краю вселенной

Когда ценсеятец закончил со своей жертвой и швырнул всхлипывающую женщину на пол, ее тут же подхватил мускулистый лысый мужчина с тремя выбитыми зубами. В то время как массивная женщина двух с половиной метров ростом схватила за шкирку молодого человеческого парня с жестким взглядом. Парнишка в ответ попытался ударить ее, но цепкие щупальца, росшие по бокам на бедрах женщины, словно хлысты, обвили его руки и ноги. После этого заключенная, ухмыляясь, сняла с себя штаны, под которыми оказался длинный, но относительно тонкий член.

Так значит, она горейланка, представитель расы гермафродитов?

Тем временем женщина, изнасилованная ценсеятцем, уже перешла к третьему. Но следующего из новичков никто не трогал, пока горейланка не закончила со своим.

– Приветствую в нашем раю, юная леди, – внезапно услышала я грубый голос за своей спиной. И, вздрогнув, оглянулась, увидев возле себя высокого, мускулистого мужчину человеческой расы, со светлыми волосами, собранными в короткий хвост. Его красивое лицо было рассечено большим белым шрамом, тянувшимся наискось ото лба до левого уголка губ.

Что? Меня уже… сейчас…

– Смотрю, белочка, ты уже дрожишь от страха? – с издевкой прошептал мужчина, склонившись над самим моим ухом.

Белочка? Никогда не задумывалась, что меня можно ассоциировать с этим земным животным. Конечно, я всегда была миниатюрной и ловкой, с большими темно-карими глазами, слегка заостренными ушами (вероятно, кто-то из моих дальних родственников в каком-то колене решил разбавить кровь человеческой расы в наших жилах союзом с кем-нибудь из жителей других планет). Тем не менее, мысли о белке ни разу не приходили мне в голову.

– Знаешь, а ты мне нравишься, – ухмыльнулся мужчина, проведя указательным пальцем по моей шее. – Как тебя зовут, белочка?

– Райна Астрон, – механически ответила я вместо того, чтоб хотя бы напоследок проявить гонор и плюнуть ему в лицо. Черт, я ведь собиралась быть сильной, а не дрожать от страха с первых минут!

– Райна… красивое имя, – задумался заключенный.

В то время как групповое изнасилование новоприбывших продолжалось за моей спиной. И, как я увидела периферийным зрением, уже не ограничивалось классическим раскладом «один старожил на одного новичка». Были среди насильников и несколько матерых женщин, которые с азартом валили новеньких мужчин на пол, чтобы секунду спустя уже остервенело скакать на них, нанося при этом удар за ударом.

– Весело им там, правда? – поинтересовался мой собеседник, своим дыханием беспокоя мои выбившиеся из косы пряди волос. – Ты как, хочешь присоединиться к этому веселью? Скажи мне честно, белочка.

– Нет, – обессилено, и как-то по-глупому прошептала я упавшим голосом. Проклятье, почему я подыгрываю этому подонку, который решил лишний раз позабавиться со мной?

– А вот придется. Если только… – неожиданно коварно протянул мужчина, накручивая рыжий локон на палец своей огромной сильной руки. – Знаешь, в этой тюрьме каждый имеет право отодрать кого угодно. Если, конечно, этот кто-то ему по зубам. Так вот, белочка, я из тех, кто не по зубам никому в этом месте. А у сильных, как ты догадываешься, всегда есть свои привилегии. В «Звездном кресте» некоторым статус позволяет иметь собственные вещи, находящиеся у них в полном распоряжении. Красивые, интересные им вещи. И никому даже в голову не придет к этим вещам прикоснуться. Так вот, белочка, я предлагаю тебе стать моей личной вещью. Тогда никто из заключенных не посмеет сделать тебе ничего – ни изнасиловать, ни ударить, ни даже нахамить. Потому что портить мои вещи не посмеет никто. Право на все это будет только у меня, – жадно прошептал он над самым моим ухом. – Это не значит, что я круглосуточно буду драть тебя, при этом избивая до полусмерти. Но у меня будет на это право. Ударить, изнасиловать, унизить, приказать сделать что угодно. И ты должна будешь безропотно покоряться. Иначе… плохие вещи выбрасывают, Райна, – холодно проговорил мужчина. – А здесь выброшенная вещь, лишенная защиты ее хозяина, моментально идет по рукам, – хмыкнул он, взглядом указав на вакханалию, продолжавшуюся с новоприбывшими. – Так что решай, хочешь ли ты быть моей личной послушной вещью? Или мы гордо вздернем наш маленький носик и отправимся на забавный аттракцион длиною в жизнь?

Я всеми силами старалась не выдать того, как у меня подкосило ноги, и сдержать захватившую тело дрожь. Мне предлагали добровольно стать чьей-то собственностью – молчаливой, покорной, без права голоса. Выполнять все, что мне прикажут, какими бы унизительными ни были эти приказы. Хоть я и готовилась морально к суровой жизни в «Звездном кресте», но согласиться на такое было для меня немыслимо.

Вот только вряд ли я смогу продолжать расследование, если сойду с ума после этого «посвящения». За которым, безусловно, последует еще не одна такая вот забава. Я, наверное, просто переоценила свою выдержку, когда решила пробраться сюда как заключенная. Если мне придется раз за разом переживать ЭТО… я либо просто свихнусь, превратившись в овощ, либо в слезах кинусь выходить на связь с Трид, и умолять ее вытащить меня отсюда. А значит, если я хочу добраться до убийц Арона, у меня только один выход.

– Хорошо, я согласна, – прозвучал мой дрожащий голос, который я так старалась сделать потверже!

– Очень рад слышать, белочка, – ухмыльнулся заключенный. – Тогда слушай внимательно. Сейчас я объявлю, что беру тебя себе. После этого ты встанешь передо мной на колени и скажешь: «Я, Райна Астрон, передаю себя в собственность Джену Лайрону и обещаю быть его послушной вещью». Затем спустишь свои штаны и упрешься руками вон в тот стол, а я тебя трахну. Да, именно, белочка, при всех. Чтобы каждый ублюдок в этой тюрьме увидел, как я закрепляю свое право собственности. Таковы местные порядки, не обижайся! Ты поняла меня?

Я хотела что-то сказать, но ощущала тиски, сдавливающие мое горло, которые не позволяли выдавить из себя ни одного звука. Потому все, что мне удалось, это совсем слабо, едва заметно кивнуть.

– Вот и хорошо, белочка. И не нужно так бледнеть! Еще не хватало, чтоб ты грохнулась в обморок до того, как я с тобой закончу, – хохотнул мужчина.

Не чувствуя даже того, как дышу, я совершенно не сопротивлялась, когда он схватил мое запястье и, вскочив на стол (при этом сама я, споткнувшись, едва не упала и повисла на его сильной руке), громко крикнул:

– Эй!

Едва его мощный голос прокатился по огромному общему залу, отбившись от серых стен, все замолчали, устремив взгляды на мужчину. Даже те, кто в этот момент насиловали новичков, так и остановились.

– Эту я забираю себе! – твердо заявил он, дернув меня за руку и немного приподнимая над землей, от чего мое плечо просто чудом избежало вывиха.