Ксения Власова - Чужой мир

– Эй, Лиди… – мягко позвала я.

– А одному быть нельзя. В одиночестве лишь слабость, понимаешь? – торопливо, как будто я могла заставить ее замолчать, проговорила она.

– Я понимаю, – тихо согласилась я.

Встав, я обошла стол и, застыв возле Лиди, несмело раскрыла объятия. Та не спорила. Уткнулась мне в плечо и неожиданно разревелась.

– Он вернется, вот увидишь, обязательно вернется. Макс не бросит тебя.

– Ты знаешь, что нет. Теперь он вне закона, и если его поймают, то отправят в тюрьму как преступника. Майя, как преступника!

Я не умела утешать. Бо́льшую часть жизни я прожила одна, а из детства помнила только, как мама гладила меня по голове, когда я плакала, разбив коленки. Моя рука неуверенно взметнулась к волосам Лиди, и я провела по ним, как когда-то делала мама. Лиди всхлипнула сильнее и понесла совсем уж бред:

– Помнишь, в тюрьмах на Земле самой строгой мерой наказания считалась одиночная камера, где нельзя было заняться не чем иным, как размышлениями? Так вот, Майя, планета эрийцев – это наша одиночная камера!

В ответ я забормотала что-то оптимистично-бессмысленное, сама до конца не понимая, что же говорю. Неожиданно Лиди отстранилась от меня и подняла заплаканное лицо.

– Они совместимы с нами?

– Что? – я не сразу разобрала сиплый шепот Лиди и ответила с опозданием. – Да, ДНК почти тождественна земной.

– Тогда оставайся там. Присмотрись к ним. Найди свою любовь и будь счастлива.

– С варваром? – мягко вернула ее же собственное определение цинфийцев.

– Так даже лучше. Варвар лучше других сможет защитить свою женщину.

Я бы рассмеялась, но побоялась обидеть Лиди. Вместо этого хитро прищурилась, пихнула ее в плечо и деловито уточнила:

– То есть я так плоха, что ни один землянин на меня не клюнет? Остаются только цинфийцы?

Лиди усмехнулась и поддержала игру.

– Кто же по доброй воле породнится с Алексом Данишевским? Нет, Майя, послушай мой совет – выходи замуж за цинфийца. А мужа знакомь с братом на самой свадьбе.

– А лучше после? – понимающе фыркнула я.

– Это был бы идеальный вариант, – одобрила она, и мы обе с облегчением рассмеялись.

Больше к теме политики и моего путешествия мы не возвращались. Просидели до вечера и проболтали ни о чем, а после Лиди ушла, не забыв взять с меня обещание звонить ей каждый день или хотя бы через день.

Я была полна решимости выполнить нашу с ней договоренность.

Братец меня убьет.

Алекс навестил меня ровно неделю спустя после нашего разговора. Знай я его чуть хуже, и у меня непременно бы возникло подозрение, что все это время он простоял под дверью моей квартиры с секундомером в руке – его пунктуальное появление минута в минуту невольно наводило на такие мысли, но я хорошо знала повадки братца: с любовью к театральным эффектам он успешно боролся.

Так что вряд ли он томился за порогом дольше семи минут – именно такой срок он отводил на случай непредвиденных ситуаций, способных привести к опозданию.

– Добрый вечер, Майя, – дружелюбно поздоровался он и, разувшись, прошел в комнату. Пальто при этом так и не снял.

Остановившись в паре шагов от меня, Алекс нетерпеливо поднял бровь, и я со вздохом освободила кресло, куда он тут же довольно уселся. Я уже говорила, что легче принять привычки брата как данность, чем пытаться найти в них логику?

В частности, я замечала, что Алекс никогда не садился на незастеленную постель. Врожденная брезгливость? Правила этикета, впитанные с молоком матери? Честно говоря, никогда в это не вникала.

Переместившись на кровать, я сложила ноги по-турецки и, насупившись, предупредила:

– Кофе закончился.

– В этот раз обойдемся без реверансов, – легко согласился Алекс. – Протокол надо изредка обновлять.

Пока я растерянно осмысливала, что наши встречи подчинены какому-то протоколу, он невозмутимо продолжил:

– Как прошла подготовка к заданию? Вопросы появились?

Ага, значит, поездка на Цинф позиционируется именно как задание. Мог бы хоть немного завуалировать свое отношение к происходящему.

Впрочем, это же Алекс! Он свято убежден, что выполняет важнейшую миссию, а все остальные должны исполнять роль винтиков в хорошо отлаженном механизме.

Я вздохнула и постаралась отмахнуться от неприятных мыслей. Ощущение, что меня собирались использовать как пешку в чужой политической игре, лишь обострилось.

– Мой уровень цинфийского не позволит свободно общаться с носителями языка. Мне понадобится помощник.

– Конечно, – легко согласился Алекс. – Я уже позаботился об этом. Как только ты прибудешь на планету, сразу же получишь в свое распоряжение личного переводчика.

С таким равнодушием по моей гордости давно не проходились.

– То есть ты сразу знал, что я не справлюсь? Зачем же просил вспомнить язык?

Алекс недовольно поморщился, будто ему пришлось отлеплять от своего рукава заплаканного, разобиженного ребенка и объяснять тому, что все хорошо. Такое выражение лица возникало каждый раз, когда я задавала неуместные вопросы.

Минуту братец выжидающе молчал, словно надеялся, что я сама озвучу его план, но, не дождавшись, бросил мимолетный взгляд на наручные часы и принялся объяснять то, что, по его мнению, было очевидно.

– Майя, мы не будем просвещать цинфийцев относительно твоих языковых познаний.

– Не будем? – переспросила я, надеясь, что вид при этом у меня не самый глупый.

– Конечно же нет, – терпеливо повторил Алекс, но уже с едва различимой ноткой раздражения в голосе. Я не могла его винить: наверное, тяжело жить в мире людей, значительно отстающих от тебя в умственном развитии. Мне бы тоже не понравилось общаться с пятилетками на равных. – Твое владение цинфийским – козырь в рукаве, глупо выкладывать его в самом начале игры.

Я задумчиво куснула щеку изнутри. Кажется, я начинала понимать, к чему он клонит…

– Естественно, мы не собираемся скрывать факты твоей биографии или подтасовывать их.

Угу, лучше всех блефует самый честный игрок.

– Если спросят, ты учила язык в институте, но за прошедшие годы успела основательно подзабыть его. Никто не должен догадываться о твоих лингвистических способностях. Кстати, думаю, в языковой среде ты быстро наверстаешь упущенное. Ты всегда все схватывала на лету.

В другой раз я бы зарделась от похвалы и постаралась запомнить момент, чтобы потом периодически выуживать его из памяти и любоваться своим маленьким триумфом, но сейчас мои мысли были заняты другим.

– Ты хочешь, чтобы я шпионила для тебя? Для этого выдумана сказка о том, что мне угрожает опасность?

– Шпионила… Ты, как всегда, рубишь с плеча.

– Тогда поясни мне, глупой, потому что для меня это выглядит именно так, – я откровенно злилась и уже не пыталась это скрыть.