Даниэлла Роллинс - Переплетения судеб

Danielle Rollins

TWISTED FATES

© 2020 by Danielle Rollins

Published by arrangement with HarperCollins Children’s Books, a division of HarperCollins Publishers

Jacket art © 2020 by Vault49

© Самарина А., перевод на русский язык, 2020

© Издание на русском языке. ООО «Издательство «Эксмо», 2020

18 МАРТА 1990 ГОДА, БОСТОН

Дороти сидела в салоне красного «Доджа Дайтона», закинув ногу на ногу и барабаня пальцами по колену. За рулем был Роман. Прильнув к водительской двери, он высунулся в окно и окинул внимательным взглядом темные улицы города.

Сидеть в машине было не слишком-то приятно. Воздух был спертым, и в нем отчетливо ощущался застарелый запах картошки фри и бензина. Обогрев они включать не стали, и сквозь щели в окнах внутрь проникала прохлада, от которой кожа покрывалась мурашками.

А еще в машине не работало радио. При желании можно было послушать только кассету с синглом Полы Абдул «Хладнокровный» [1] Cold-Hearted. – Примеч. ред. , которая стояла в магнитоле. Но за последние дни они включали ее уже раз эдак пятьдесят.

«Он – хладнокровный змей», – пронеслись у Дороти в голове слова песни. Кажется, она даже начала напевать ее вслух, потому что Роман метнул в нее раздраженный взгляд.

Она опустила взгляд на электронные часы на приборной панели и не отводила его, пока «01:18» не превратилось в «01:19».

Потом взглянула на отражение улицы в зеркале заднего вида. В доме в нескольких метрах от них устроили шумное празднование по случаю Дня святого Патрика, но большинство гостей уже разошлись. Последние двадцать минут дверь оставалась плотно закрытой. На улице было пусто. Асфальт поблескивал после недавнего дождя.

Сердце у Дороти застучало быстрее. Она вдохнула – глубоко и неторопливо, но невольно содрогнулась от запаха картошки фри. А потом потянулась к двери.

– Пора.

Роман окинул ее оценивающим взглядом.

– Сперва усы приклей.

Дороти повернула зеркало, чтобы лучше видеть свое отражение. Искусственные усы, которые она приклеила над верхней губой, были частью маскировки, но они так и норовили отвалиться.

Дороти поплотнее прижала их, поморщившись, когда клей коснулся кожи. Та неприятно зазудела.

– Так лучше?

– Слишком уж ты хорошенькая, чтобы сойти за мужчину, – заметил Роман, вновь оглядев ее с ног до головы.

Губы у Дороти дрогнули, и усы снова отклеились. Она понимала, что это лишь шутка. Хорошенькой она была в далеком прошлом. После того, как она упала с корабля и пролетела по анилу – туннелю, сотканному из времени и пространства, – все изменилось. Ее волосы побелели, а от удара осколком машины времени на лице остался зазубренный шрам. Он начинался у самого виска, пересекал веко, тянулся вдоль носа, а заканчивался только у уголка губ. Теперь ее только с огромной натяжкой можно было назвать хорошенькой.

Скорее…

Необычной.

– От красавчика слышу, – парировала она. И это уже была правда. Роман и впрямь был до неприличия красив для мужчины: льдисто-синие глаза, смуглая кожа, непослушные черные волосы, которые всегда, как бы ни были растрепаны, смотрелись эффектно.

– Засчитано, – ответил Роман. Ради сегодняшней вылазки он отрастил себе настоящие усы и надел очки без диоптрий в золотистой оправе, чтобы казаться старше. И в это мгновение он многозначительно приспустил их на кончик носа и воззрился на Дороти, соблазнительно вскинув бровь.

В этом наряде он походил скорее на профессора колледжа в исполнении голливудской кинозвезды, чем на полицейского.

Впрочем, его жест произвел на Дороти незамедлительное впечатление. Она тут же согнулась пополам от хохота, а Роман озадаченно посмотрел в зеркало.

– Что, я перебрал с неотразимостью? – спросил он, отбросив со лба непослушную прядь.

– Сомневаюсь, что в пустом музее, да еще в час ночи, ты обзаведешься толпами фанатов, – с усмешкой заметила Дороти.

– Да, но ведь там будут камеры видеонаблюдения! Ты же сама говорила о фотороботах!

– То есть ты хочешь, чтобы у тебя были самые красивые фотороботы на свете?

– Честно говоря, я совсем не прочь, чтобы в фильме по мотивам сегодняшних событий меня сыграл Кларк Гейбл.

Дороти вновь не смогла сдержать улыбки. Смерть от скромности ее напарнику точно не грозила.

– У тебя все даты в голове перепутались, – заявила она, распахнув дверь машины. – Кларк Гейбл умер в 1960-м. А на дворе 1990-й, – сообщила она и замолчала ненадолго, напустив на себя задумчивый вид. – Может, Бен Аффлек сойдет?

Роман метнул в нее испепеляющий взгляд.

Они вышли из автомобиля, пересекли улицу, залитую тусклым желтым светом фонарей, и остановились у кованого забора. За деревьями высилось кирпичное здание, утонувшее в тени.

«Музей Изабеллы Стюарт Гарднер», – пронеслось в голове у Дороти. Она озадаченно нахмурилась. Раньше она видела это здание только на фотографиях и не ожидала, что оно окажется таким маленьким.

На кирпичной стене у калитки висела черная коробка – интерком. Год назад Дороти не знала, что это такое и как оно работает, но теперь склонилась к устройству и уверенно нажала на кнопку звонка.

Послышался шум помех, а потом и мужской голос.

– Чем могу помочь?

– Бостонская полиция, – подал голос Роман. – Нам поступило сообщение о беспорядках во внутреннем дворе.

Он показал в камеру над забором, о существовании которой ему рассказала Дороти, маленький золотой полицейский жетон. Охранник музея увидел ровно то, что им и было нужно: двоих полицейских в темно-синей форме.

Из динамика донесся пронзительный писк – это охранник отключил сигнализацию, впуская их.

Дороти вновь посетило чувство дежавю, а по спине пробежал знакомый холодок. Фоторобот грабителей висел у нее на зеркале, в отеле «Фейрмонт». Он не мог похвастаться четкостью, но Дороти была абсолютно уверена, что под личиной одного из воров (того, что пониже) скрывалась она сама. Она прочла все новостные сводки, где только говорилось об этом ограблении, и повсюду упоминалось, что преступников так и не поймали.

И в этом была логика. Если преступники и впрямь были путешественниками во времени, схватить их было попросту невозможно.

Они с Романом зашагали по тротуару ко входу в музей. Дороти скользнула взглядом по двум каменным пантерам, охранявшим двери, и ее вдруг захлестнула волна восторга. До этого она рассматривала их только на снимках, но теперь они предстали перед ней воочию! Всякий раз, встречаясь в реальности с тем, о чем она когда-то читала лишь в газетах, Дороти испытывала трепет и волнение.