Рене Луфф - В волне времени

Номики распахнул окно. Он жил в горах среди леса в небольшом деревянном доме: ему нравилось ощущать себя частью природы. Недалеко от него, рядом с Научным центром, был выстроен целый посёлок таких же деревянных домов, где размещалась команда Эо. Посёлок выстроили по общему архитектурному плану. Эо позаботился, чтобы членам команды жилось и работалось в комфортных для каждого условиях.

И только Дионис был единственным, кто жил иначе и любил подтрунивать над всеми. Он считал допотопным и нецивилизованным принятый командой образ жизни. В отличие от всех, Дионис обосновался в центре города, в серебристобелом небоскрёбе, зависающем в воздухе в нескольких десятках метров от земли и имеющем форму перекрученной цепочки ДНК, на каждом сужении которой располагался этаж, занимаемый двумя владельцами. Среди сотрудников Эо только один Дионис владел новейшей конструкции аэромобилем, и поначалу он долго кружил над посадочной площадкой Центра, демонстрируя последнее слово инженерной мысли поглядывающим в окна коллегам-«динозаврам» (мысленно он окрестил их именно так).

Для Номики всегда оставалось загадкой, по какой такой случайности Дионис затесался в их ряды, точнее, почему шеф принял его в команду. По воле шефа Дионис оказался последним новеньким, кто был взят на место брата Аканты и уже больше года работал на Центр. И только сегодня, о чем не знала команда Эо, брат Аканты получил неожиданно мягкий приговор, оказавшись в клинике для зависимых людей. Номики также подметил, что Дионис, в случае технической заминки, никогда не предлагал коллегам воспользоваться его аэромобилем. Но если только Номики начинал подсмеиваться над трепетным отношением Диониса к своей пафосной игрушке, Эо тут же вступался за него и убеждал всех в том, что в исключительной ситуации Дионис никогда не бросит команду и его аэромобиль непременно выручит науку. А пока у команды Эо был надёжный Игорь – пилот служебной, повидавшей виды машины с вечно ломающейся в самый неподходящий момент лестницей.

Как только Номики распахнул окно, вместе со свежим воздухом в его дом ворвалась белокрылая птица. «Надо же, опять соседи за саинами не уследили!» – подумал он, подходя к смелой птице, усевшейся на его столе и важно начавшей чистить перья. Птица была генетическим изобретением: оперенье и голова совы в хрупком теле голубя. «Что у него привязано к лапке?» – подумал Номики и попытался снять звуковое письмо – миниатюрный конус. Номики погрузил конус в прозрачный цилиндр, и прямо перед глазами его развернулось в метровую ширину улыбающееся лицо Аканты. Номики ощутил прилив крови к вискам, сердце застучало.

– Привет, Номики! Я подумала, что саин вполне заменит почтовую птицу и справится со своей романтической задачей. Приглашаю тебя на пикник в горы. Правда, я не готовлю на костре, но, может быть, ты удивишь кухней прошлых столетий? Кажется, шашлык ― твоё коронное блюдо? Завтра в пять часов вечера на Ромашковой поляне, если не возражаешь.

Изображение свернулось, превратившись в точку, и исчезло где-то над цилиндром. Номики, поражённый выходкой Аканты, свалился на стул. «Конечно, – подумал он, – от нее можно ожидать что угодно, но чтобы это?» Счастливое слово долго вертелось на языке, Номики никак не мог его выговорить, но всё же собрался с духом и произнёс: «Свидание! Это же приглашение на свидание, так понимать?». У Номики от счастья запело в груди. Но райская песня тотчас оборвалась под нажимом бескомпромиссной логики. «Не замечал, чтобы она хоть раз повернула свою гордую голову в мою сторону. Но, может быть, я плохо смотрел?»

На поляну Номики прибежал двумя часами раньше, раздираемый любопытством. «Хорошо ли это по отношению к Эо, другу и шефу, – подумал он. – Ведь она – представитель воюющей с нами компании. Не расценит ли Эо это свидание как предательство?»

Номики колдовал над костром, сложенным по всем правилам прошлого века. Ему пришлось взять разрешение, заплатить за ущерб и развести костёр строго на отведённой площадке.

В двадцать втором веке бережно относились к природе. Зелень буйствовала повсюду, аккуратно подстриженная, искусно высаженная. Но имелось и немало экзотических скверов и парков с искусственными цветами и деревьями. Это был век сверхпластичных технологий: все создавалось из лёгкого, гибкого, легко принимающего любую форму материала, который невозможно было повредить. Части инфраструктуры города, созданные из него, могли в случае необходимости за считаные часы видоизменяться на молекулярном уровне, преобразуясь в новые объекты. Все давно привыкли к небольшим светящимся, парящим «облакам», которые постепенно принимали облик жилых кварталов, транспортной развязки или парковых аттракционов.

Номики заранее нанизал мясо на шампуры, чтобы Аканту не шокировал шашлык в сыром виде, и закрепил их теперь на металлические палочки над костром, о мангале в конце двадцать второго века не помнили. Аромат шашлыка разносился по поляне. Номики к приходу девушки разобрал трансформер, превратив небольшую лёгкую вещь в удобные кресла и столик.

Аканта обрушилась откуда-то с высоты на скоростном цилиндрическом аэромобиле в костюме, плотно облегающем её идеальную фигуру. Девушка провела рукой по слабо мигающему табло, прозрачная дверь цилиндра открылась – и она вышла наружу, приветливо улыбаясь.

– О-о! Какой интересный запах! – она наклонилась над шашлыком. – А это безопасно?

– Абсолютно, – успокоил Номики, смело демонстрируя пробу одного из кусочков на зуб.

Аканта села в одно из кресел, вытянув длинные стройные ноги. Молодой учёный перешагнул через них и поставил на столик блюдо с шашлыком, расположившись напротив девушки. Аканта поставила перед ним маленький квадратный стерилизатор, в который Номики покорно втиснул обе ладони. Свой он неосмотрительно забыл дома, но девушки так любят чистоту.

– И как это есть? – спросила Аканта, с недоверием посмотрев на шашлык.

– Очень просто.

Номики снял ножом кусочки мяса с шампура прямо ей в тарелку, туда же положил запечённый перец и свежие, нарезанные дольками помидоры.

– А теперь вот так, – сказал он и стал поглощать еду.

Аканта наклонилась над тарелкой.

– Запах костра, – качнула она головой и, глядя на Номики, смело впилась белыми зубками в первый попавшийся кусочек.

– И как? – улыбнулся Номики.

– Ммм… магия! Кулинарный шедевр! – заключила Аканта. – Неплохо питались наши предки в двадцать первом веке.

Губы Аканты стали поблескивать от сочного мяса, и Номики протянул ей бумажные салфетки.

– Это что? Из какого музея антиквариат? – с удивлением спросила она.

– Это удобно. Гигиенические салфетки, – сказал Номики и продемонстрировал, как их нужно использовать.