Наивная мечтательница - Принцесса изо льда

– Ну посмотри, уже тридцать шесть градусов, она должна была очнуться, хотя бы сердце должно было заработать.

– И что вы предлагаете? Мы столько пахали чтобы просто опустить руки и остаться здесь ещё на год до следующей возможности защитить диссертацию? – парень откровенно был разочарован в своих одногруппниках. Сначала все были увлечены, но когда поняли, что это намного тяжелее, чем казалось, просто опустили руки и остыли. Это что, игрушка? Это ведь человеческая жизнь! И пусть его самого волнует лишь эксперимент и на дальнейшую судьбу девушки глубоко плевать, он хотя бы не сдаётся!

– Ребят, осталось ведь совсем немного! – воскликнул парень с фиолетовым беспорядком на голове.

– Брось, Мин, если они не хотят, их тут никто не держит, – холодно бросил Крис.

Все отчаявшиеся тут же дали друг другу «пять» и, язвительно пожелав удачи двум оставшимся «неудачникам», ушли в закат.

Диссертацию можно защитить и вдвоём. Меньше народу, больше лавров на человека. Плюсов много, главное, чтобы эти «напарники» не объявились, когда эксперимент окажется успешным.

– Подними ещё на градус. Если до утра не будет никаких признаков жизни, просто подумаем над другой темой, – вздохнул блондин, потирая глаза.

– А как же… она? – кивнул на практически оттаявшую девушку.

– М?.. Похороним, наверное, – безразлично пожал плечами. Какая ему разница, что с ней станет, её вообще не должно было быть здесь.

Неожиданно один из аппаратов пикнул, разрезая повисшую тишину. Парни дёрнулись и подскочили к экрану с быстро сменяющимися данными. За ним последовали и другие аппараты, будто сошедшие с ума.

Студенты ошарашено переглянулись и продолжили снимать быстро сменяющиеся показания.

Сумасшествие длилось пять минут, после чего все аппараты разом затихли.

– Это то, о чём я подумал? – прошептал Минсок, смотря то на девушку, то на молчащие аппараты и не понимая решительно ничего.

Крис молчал. Он не мог поверить, что она так просто умерла. Неужели стоило ей сто лет простоять в этой комнате, расходовать столько энергии для поддержания нужной температуры, неужели стоил его прадеду стольких усилий этот эксперимент, неужели все их усилия пошли насмарку?! Неужели она так просто умрёт?! Если так, то у неё совершенно нет совести, решил для себя парень, продолжая изучать взглядом девушку.

Прошло полчаса, но ничего так и не произошло, она не очнулась.

– Пойдём, – похлопал друга по плечу Минсок.

Крис молча кивнул, вставая со стула и отключая аппараты. Они подошли к выходу из лаборатории, сняли халаты, бросив их на вешалку и уже хотели было уйти, погасив свет, когда…

За их спинами послышался стук, будто что-то упало на пол. Но как может упасть что-то в лаборатории, где всё зафиксировано, даже провода приборов.

Они удивлённо обернулись.

– Чёрт! – воскликнули хором, подбегая к девушке, которую било в конвульсиях.

– Что это? Она умирает?

– Наверное.

Они придавили её тело к мягкой поверхности капсулы, Минсок схватил со стола фонарик и тут же открыл сначала первый глаз девушки, затем второй, проверяя реакцию на свет.

– Подключай обратно, она реагирует! – бросил он через плечо Крису, который тут же бросился к аппаратам.

Через несколько минут её тело перестало биться в конвульсиях, она вновь была похожа на спящую красавицу или куклу с непрорисованными глазами. Показания на аппаратах менялись практически каждые три минуты, но принадлежали определённому интервалу, что уже было хорошим знаком.

– Давай, девочка, живи, – осторожно, едва касаясь тонких волос, погладил её блондин. Его друг в это время следил за аппаратами и хмурил брови.

Прошло десять минут, двадцать, сорок, два часа… Переутомившиеся студенты заснули каждый на своём посту, бормоча во сне какие-то термины и цифры и приказывая кому-то быть расторопнее.

Как только в небольшое окошко под потолком, которое обычно зашторивали, но перед уходом открыли, чтобы проветрить помещение, проникли первые лучи солнца, а затем и свежий летний ветерок, аппараты тихо дали о себе знать. Постепенно они пикали всё чаще, показания снова начали прыгать, но студентов мединститута не разбудить так просто. Их так помотала жизнь, что разбудить может разве что атомная бомба или запах еды. К сожалению или счастью, ни того, ни другого не было, поэтому противное пиканье разбудило кое-кого другого…

Глаза непроизвольно резко распахнулись, тут же отзываясь резкой болью в голове, по телу прошлась лёгкая судорога, будто мозг проверял, все ли конечности на месте, а затем послышался громкий вдох и еле слышное покашливание.

Снова открыв глаза и увидев незнакомую комнату, Сорин попыталась резко сесть, что не понравилось не до конца пришедшим в себя мозгу и телу. Мышцы отказывались слушаться, хотя назвать их атрофированными нельзя – учёный, руководящий экспериментом учёл все тонкости. С мозгом дела обстояли сложнее. Казалось, он сделал пару раз сальто в черепной коробке, отчего у девушки появилось чувство, что она находится в невесомости, и что-то неприятно сжалось в животе, готовясь пойти выше по пищеводу. Видимо, желудочный сок решил напомнить о себе (перед «заморозкой» её не кормили полтора дня, чтобы не было сюрпризов в виде сгнившей еды в пищеводе).

Сорин снова легла, пытаясь понять, что вообще происходит, и ожидая, когда мозг «успокоится».

Последнее воспоминание стрелой пронзило сознание: лаборатория, операционный стол, «как комарик укусит», приятный холодок и пустота… И всё бы ничего, если бы она не помнила причину проведения «операции».

– Чёрт возьми… – оглядываясь вокруг с открытым ртом, прошептала девушка. – Скажите мне, что я просто умерла…

Мышцы совершенно отказывались слушаться хозяйку, сесть удалось с пятой попытки. Зажмурив глаза из-за боли и головокружения, Сорин чуть не свалилась на пол.

Она надеялась, что просто умрёт красиво, не обременяя никого. Учёные – это люди, по определению привыкшие к риску и неудачам, так что они не особо расстроятся, к тому же она подписала какие-то там бумаги, утверждающие, что она была ознакомлена со всеми рисками и пошла на это осознанно, по своему личному желанию. Но судьба, видимо, решила над ней вдоволь посмеяться, раз уже второй раз она не может распрощаться с такой осточертевшей жизнью.

Снова открыв глаза и прищурившись от яркого света, огляделась по сторонам. Не то чтобы она была частым гостем во всяких там лабораториях, но таких компьютеров в её времени точно не было, что уж говорить о странных приборах, которые до сих пор подключены к ней. Её время… Одно лишь словосочетание бьёт обухом по голове. Разве может быть реальностью то, что она очнулась в другом столетии? Сорин по своей натуре скептик и реалист на грани пессимиста. Ей никогда не нравились сказки, она терпеть не могла фантастические фильмы, всегда любила смотреть на жизнь без прикрас, такую, какой она и является на самом деле, чтобы не было больно падать из окна разрушенного жестокой реальностью воздушного замка. И вся эта ситуация казалась ей полнейшим абсурдом. Скорее всего, она просто умом тронулась на том мосту. Ну или ей вкололи психотропные. А может, наркотики… Всё-таки нужно быть просто топографической кретинкой, чтобы довериться «учёному», который предложит заморозку и новую жизнь в новом времени. Да ещё и на обычном мосту над вонючей речкой!