Света Товак - Ключ его сердца

– Я наконец-то смог связаться с высшим командованием. Скоро за нами прибудут. – Заявил имперец, с улыбкой наблюдая за моими безуспешными попытками привести в порядок всклокоченные волосы. – У тебя есть родные? Надо будет кого предупредить о твоем скором отлете вместе со мной? Много вещей не бери, купим все новое…

– Почему тебя взяли в армию без привязки к сигнату? – Перебила его, не собираясь слушать этот бред.

– Это отдельная история. Сложные семейные взаимоотношения. Потом как-нибудь расскажу. – Скривился Арин, с легкостью поднимаясь на ноги. В шоке уставилась на его полностью зажившую рану, от которой остался лишь небольшой рубец.

– Это…это…

– Это все благодаря тебе, мелкая. – Нежно произнес он и неожиданно подхватил на руки. Я замерла от охватившего меня при этом чувства всеобъемлющей радости. Как будто находится вот так в его крепких, надежных объятиях – самое правильное, что могло быть в моей жизни. «Останься с ним» – крутилась в голове навязчивая мысль, от которой приходилось постоянно отмахиваться.

– Пусти. – Тихо прошептала, еле ворочая языком, так как во рту мгновенно пересохло от волнения.

– Да мне не тяжело. – Немного смущенно улыбнулся имперец и направился на выход.

– Пусти. – Повторила, чувствуя, как рвется на части сердце. – Я должна уйти. Одна. Ты принес клятву.

Арин застыл на месте, и с его лица тут же сбежало довольное и веселое выражение. Он разжал руки, и я осторожно соскользнула на землю, пытаясь удержаться на ногах. Голова закружилась, подступила предательская тошнота, но я, не отрывая взгляда от его глаз, в которых словно застыл лед, настолько колючими они сделались, сделала шаг назад. В тело словно впились тысячи игл, причиняя невыносимую боль, становившуюся только сильнее с каждым новым шагом, отдаляющим меня от имперца, превратившегося в каменное изваяние.

– В первые несколько суток привязка особенно сильна, из-за чего сигната стараются держать максимально близко. Тебе будет очень больно, мелкая. – Холодно проговорил он, нацепив на лицо маску безразличия. Однако крепко сжатые кулаки, отчего даже костяшки на пальцах побелели, выдавали внутреннюю бурю, что бушевала в его душе. – Не пожалей о своем решении.

– Будь уверен, не пожалею. Мой пояс и оружие. – Протянула дрожащую руку. Получив свои вещи обратно, в последний раз посмотрела на Арина, стараясь запомнить каждую черточку, так как, думаю это станет единственным обезболивающим в последующие дни, после чего развернулась и, пошатываясь, направилась прочь от этого места, места, где, как уже четко понимаю, совершила самую большую ошибку в своей жизни.

По мере удаления от высшего, идти становилось все труднее, словно к каждой ноге привязали по пудовой гире, а на спину положили огромную плиту. И только взыгравшая гордость не позволила мне рухнуть на землю и продолжать передвигаться ползком. Сейчас мне было так плохо, как еще никогда прежде. Казалось, мою душу вывернули наизнанку, а сердце разорвали пополам, и часть его осталась там, в пещере, вместе с имперцем. Только врожденное упрямство и мысли о маме и Крабе помогали держаться и не бросится обратно. Я повторяла про себя, что обязана справиться, вспомнила свои мечты о поступлении в Звездную Академию, которые так и останутся мечтами, если сейчас же не возьму себя в руки. Потом, тихо скуля и проклиная Арина, все же осела на землю и свернулась калачиком. Я не могла пока вернуться домой, так как мама со мной не связывалась, а идти дальше и искать очередное укрытие, просто не было сил. И только мысль, что эта боль (не только физическая, но и душевная) должна ослабнуть спустя несколько дней, заставляла не отступаться от своих слов. Что, имперец, не думал, что простая девчонка сможет перебороть себя и уйти? Что ж, не на ту нарвался!

– Яся! Яська! – Послышался словно издалека голос мамы, вырывая сознание из блаженного забытья. – Девочка моя, да что же это с тобой?

Ответила, если бы могла, но это было выше моих сил. Язык присох к небу. Все внутренности словно горели огнем, причиняя невыносимые страдания, а в теле поселилась такая слабость, что даже пошевелиться не могла. И дикое, необузданное желание вернуться в пещеру и молить имперца не оставлять меня здесь просто разъедало мозг. Быть рядом каждую минуту – вот что являлось самой главной целью моей жизни в данный момент.

– Яся, ну скажи хоть слово! – Вскричала мама, пытаясь привести меня в чувство, обдав лицо ледяной водой и встряхнув за плечи. Просто титаническими усилиями заставила себя открыть глаза. Сейчас мир передо мной двоился, а то и троился и терял четкие очертания. Одно ясно, уже глубокая ночь и сиятельное Лоо уступило место Никки и Молли – нашим неизменным спутникам, тускло озарявшим деревья, сомкнувшие свои вершины над нашими головами, заставляя этим танцевать причудливые тени вокруг.

– Имперец. – Прошептала потрескавшимися губами и вновь закрыла глаза, боясь потерять сознание и напугать маму еще больше, хотя, наверное, это было бы сейчас к лучшему.

– Девочка моя, они уже убрались с нашей планеты. Похоже, накрыли несколько баз повстанцев, стерли их с поверхности Ворки до основания, провели среди населения зачистку, забирая с собой всех, кто вызывал малейшие подозрения и решили дольше не задерживаться. – Мне показалось, или в голосе мамы слышны были слезы? Как же так? Она ведь никогда не плачет!

– А ты?

– Все в порядке. Документы оказались хорошего качества, прошли по центральной базе Империи без каких-либо нареканий, а глава поселения, Порк Гжевен, лично поручился за нашу благонадежность. Так что можем и дальше жить спокойно.

Если бы могла, то рассмеялась бы в голос. Гжевен проявил просто поразительную любезность по отношению к нам! Интересно, во сколько маме это обойдется? Жаднее и неприятнее человека, за медный импер предавший бы и мать родную, никогда не встречала. Тут почувствовала, как в вену вошла игла и спустя мгновение боль немного ослабла, что позволило вновь открыть глаза и пошевелить руками. И даже глупые мысли вернуться получилось затолкать в глубину сознания.

– Сейчас, девочка моя. Сейчас будет легче. – Приговаривала мама, внимательно ощупывая мое тело, не упуская из внимания ни одной детали. – Что с запястьем? – В панике закричала она, приглядевшись внимательнее.

– Я же сказала, имперец… – Тихо ответила, гулко сглотнув, боясь даже посмотреть на нее, так как чувствовала на себе острый, как бритва, взгляд. Сейчас точно, она меня сама добьет, чтобы не мучилась, когда узнает, какую несусветную глупость совершила ее дочь.

– Ладно, об этом позже подробно расскажешь. – Таким ледяным тоном прошипела мама, что у меня даже мороз пошел по коже, невзирая на ночную жару. – Сейчас главное, что ты нашлась и жива, а с остальными проблемами разберемся.