Иванна Верина - Наизнанку

Я медленно приблизился и присел рядом с девушкой. Тыльной стороной ладони провел по щеке, вытирая горячие слезы.

– Прости…

В широко раскрытых глазах за слезной завесой я ловил оттенки обуревающих ее эмоций: ужас, изумление, паника… восторг? Алины судорожно вздохнула и сквозь рыдания срывающимся голосом воскликнула:

– Мак! Как ты меня нашел?!

Я проснулась. Только так можно было назвать всплеск обуревающих меня и порой совершенно противоположных чувств и эмоций, перевернувших мое сознание. Я спала и проснулась, и воспоминания из сна и реальной жизни переплелись и дополнили друг друга. Только где сон, а где реальность я уже не знаю.

Теперь я нахожу объяснение тем особенностям своего характера, которые проявились еще в раннем детстве. Я была замкнутым ребенком, неразговорчивой и даже грубой с теми, кто мне не нравился. Никакие правила хорошего тона и усилия воспитателей не могли заставить меня улыбнуться человеку, если я сама того не хотела, и тем более приветливо поговорить с ним.

Сколько себя помню, комфортнее всего я чувствовала себя наедине с собой. Другие девочки думали о нарядах, украшениях, мальчиках и вечеринках. Все это не представляло для меня интереса. Я проводила время, гуляя со своей собакой в мшистых сопках, а когда сырость или мороз загоняли меня домой, сочиняя сказки и рисуя волшебных фей в альбоме у себя в комнате.

Родители не тревожили меня. Мы мирно сосуществовали рядом, давая друг другу то, что могли, и не требуя того, чего дать были не в силах. Они не заставляли меня соответствовать общеустановленным стандартам, а я ничего, или почти ничего, у них не просила. Я была удобным ребенком и устраивала всех: родителей, воспитателей, учителей. Единственное, что требовалось от окружающих, чтобы быть со мной в ладу, это не навязывать насильно свое общество и не пытаться вызвать меня на откровенность. Вопросы вроде «О чем ты сейчас думаешь?», «Что ты собираешься делать?», «Что ты чувствуешь?» с детства вызывали досаду и недоумение. Почему-то мне абсолютно не хотелось делиться с кем-либо своими секретами.

Удивительное дело, что несмотря на это, люди ко мне тянулись и очень любили доверять свои тайны. Моя замкнутость нисколько их не смущала, и, если я не успевала убежать, новый знакомый по доброй воле мог рассказать обо всей своей жизни и с ходу записать меня в лучшие друзья.

Однажды меня пригласили на вечеринку, которую устраивала моя однокурсница. И хотя я не люблю находиться в шумных больших компаниях, предпочитая узкий круг близких по духу людей, в тот раз я согласилась. Чувствуя себя словно в партере театра, на сцене которого разворачивается интересное действо, я устроилась с бокалом вина на диване и с любопытством наблюдала за людьми, точнее за изобретательностью, с которой они старались выпендриться друг перед друг. Искусством быть незаметной в толпе я в совершенстве овладела еще в детстве. Стоило перестать думать о том, какое впечатление производишь, и войти в роль зрителя, как тебя тут же переставали замечать. Главное, не привлекать к себе внимания.

Однако в этот раз в партере я оказалась не одна. Рядом со мной опустился парень, довольно симпатичный. Мы стали разговаривать и понемногу я прониклась к нему доверием. Уже одно то обстоятельство, что он заметил меня, когда вокруг столько молодых ярких девушек, пиарящих себя с мастерством, заслуживающим Оскара, удивило меня и вызвало уважение. Так я познакомилась со своим мужем. Много позже я случайно узнала, что Вадим иногда покуривает травку, и тот вечер был одним из таких.

А тогда все казалось началом волшебной сказки. Мы поженились. Поселились в квартире, которая досталась Вадиму от бабушки. Завели общие кастрюли, мебель и телевизор. Поначалу я пробовала говорить с мужем о том, что меня волнует, но потом поняла, что ему это не интересно. К сожалению, я заблуждалась на счет Вадима и не нашла в нем родственной души. Я расстроилась, конечно. Немного. Потом это прошло. Тем более что у нас родился сын, Илья, этот выдумщик с озорными глазками, и времени на сожаления по поводу утраченных иллюзий не осталось.

Я была вполне удовлетворена своей жизнью. Не счастлива, конечно. Не в том смысле, что «несчастлива», а именно не счастлива. Но много ли вы встречали счастливых людей? Я нет. В общем, я жила как обычный человек, в обыкновенной семье, ходила на обыкновенную работу. Все как у всех. До настоящего момента.

Я попросила у Мака передышку. Не хожу на работу. Забросила семью, свалила все хлопоты на Вадима. Не отвечаю на звонки знакомых. Не общаюсь с соседями. Не выхожу из дома. Муж думает, что я заболела и погружаюсь в депрессию. На самом деле я пытаюсь выплыть на поверхность. Я воссоздаю по крупицам прошлое.

Мои воспоминания, погребенные под пластом долгих лет теперешней жизни, обрывочны и туманны. Некоторые события я помню четко, а какие-то начисто стерлись из памяти. Но я надеюсь, со временем туман рассеется, и мне не придется до боли морщить лоб всякий раз, когда понадобится мысленно воссоздать минувшее, вернуться в те дни, когда я была одной из них…

Вселенная состоит из бесконечного множества миров. Наша планета – один из них и далеко не самый большой. Каждый мир представляет собой равновесную систему, предназначенную для обитания и развития определенного вида существ. Но мир не может существовать сам по себе, рано или поздно он будет угроблен самими жителями, поскольку все живые существа так или иначе склонны к разрушению. А при содействии ночных охотников процесс может пойти еще быстрее. Чтобы этого не случилось, созданы драгоны, хранители миров.

Нашу планету никогда не завоюют машины, никогда зловещая сыворотка не вырвется из лаборатории ученого-психопата и не обратит людей в зомби, а ядерный взрыв не превратит наш мир в покрытую пеплом пустыню, только потому, что драгоны не допустят этого. Земля – это арена, на которой могут происходить всевозможные вещи, любые драмы и катастрофы, стирающие с планеты города и целые народы. Но сама арена останется неизменной: чистая и плодородная земля под ясным небом, всегда готовая принять и взрастить новое поколение людей. Драгоны оставляют людям право выбора. Последние могут делать что угодно с самими собой, и те не станут вмешиваться. Но когда вопрос касается сохранности самого мира либо уничтожения генетического кода населяющих планету существ, за дело берутся воины, в чьих жилах течет драконья кровь, и они беспощадны к тому, кто пытается нарушить баланс Земли, будь то человек или какая-нибудь сущность. Драгонов не волнует счастье отдельных личностей и общества в целом, они не несут идею всеобщего равенства, не пытаются регулировать политические течения и не учат людей жить. Сохранение мира в том состоянии, в котором ему положено быть, – вот их цель.