Эль Бланк - Колечко для наследницы

– Род де’вРонов после рода ди’Донов самый древний и уважаемый на Вионе! – нравоучительно и строго парирует мама. – Потому твой папа и передал Грану статус вице-короля. Настраивать его против себя не самый хороший вариант, не находишь? Тем более отец Варии всего лишь губернатор Жеольской провинции, много ли он может дать тебе как будущему королю, которому нужна поддержка общественного мнения и круг преданных влиятельных приближенных?

В комнате воцаряется напряженное молчание, и я прихожу в себя, неслышно отступая обратно к столу – не заметила в увлеченности, как подошла к самой двери.

Вот так ситуация… Не думала, что все настолько сложно и серьезно.

Не думала? А о чем я вообще все это время думала? Жила себе спокойно, воспринимая окружающих и близких как нормальный, привычный фон. Родители, брат, придворные, наставницы, девчонки-подружки, фрейлина… Они сами по себе и рядом лишь тогда, когда у меня в них есть необходимость, но чаще всего и я сама по себе. А теперь, оказывается, не вникала я в их взаимоотношения совершенно напрасно. Вон сколько интересного пропустила!

– Я не отказываюсь от своих обязательств. – Голос брата звучит хрипло и устало. Определенно не первый раз у них заходит разговор на эту тему. – Но и от Варии не откажусь.

– Знаю, милый. Ни один мужчина не захочет терять любимую женщину. – В интонациях родительницы тоже нет ни оптимизма, ни удовлетворения уступчивостью сына. – Я завтра поговорю с Ларилиной, попробую убедить ее не давить на тебя. Но обещать ничего не могу, сам понимаешь. Она ведь влюблена, ей на самом деле трудно.

– Спасибо.

Ответ сдержанный, лаконичный. За ним следует тяжелый вздох, шорох, звук, кажется, поцелуя в лоб… Мама выходит из комнаты, потому что слышен щелчок замка. Я же замираю, решая, как поступить мне: тоже уйти или выйти к брату и откровенно поговорить?

– Дихол!

Раздраженное восклицание, резкий удар, от которого я вздрагиваю, невольно подскакивая к двери и заглядывая в щель.

Ваймон лежит ничком на кровати. Стул с погнутой ножкой валяется на полу. А на матовом темно-синем покрытии стены вмятина…

Нет уж, сейчас к брату лучше не соваться. Иначе точно получу по полной программе.

Приняв решение, возвращаюсь к себе. Вария спит, уткнувшись лицом в подушку. Тонкая рука пальцами касается пола, и я не удерживаюсь – поднимаю ее и укладываю удобнее.

– Вай… – едва слышно всхлипывает девушка.

– Спи-спи, – успокаивающе шепчу в ответ.

Забираясь в кровать, вздыхаю при мысли, что совсем иначе воспринимаю все, что происходит рядом. То, что мне предстоит завтра. И то, что ожидает меня в будущем.

Как же сильно может изменить сознание простое любопытство, помноженное на переходный возраст…

Все дела твои забрось, ждет внимания твой…

Гость.

– Я счастлив.

Приятный глубокий голос окутывает ласкающими интонациями. Зачаровывает, заставляя прислушиваться только к нему, ощущать лишь приятное тепло ладоней, согревающих мои руки, и трепетать в груди неведомые струны.

– Я счастлив, что вы оказали мне честь назвать вас в будущем своей невестой… Идилинна.

Совсем маленькая пауза перед именем, почти незаметная заминка, однако ее оказывается достаточно, чтобы настороженность, которая со вчерашнего дня накрепко угнездилась в моей голове, немедленно разогнала все очарование момента и сосредоточилась на подозрительном факте.

– Вам не нравится мое имя?

– Что?

Сидящий рядом со мной на скамье мужчина изумленно смотрит, не понимая вопроса. То ли я плохо его сформулировала, то ли это он от неожиданности.

– Вы не сразу имя назвали, – поясняю, осторожно высвобождая пальцы из захвата.

– Ах вот в чем дело… – с явным облегчением выдыхает Тогрис. Улыбка возвращается на его губы, а мою руку он весьма ловко ловит, возвращая в плен своих ладоней. – Это потому, что на Томлине не принято обращаться к девушке напрямую по имени, если она не принадлежит к кругу семьи.

– А как принято?

Заинтригованная, жду ответа и получаю неожиданное:

– С указанием статуса, фисса Идилинна.

Фисса? Надо же, какая любопытная традиция. Хотя чему я удивляюсь? Уникальные, как и способности жителей, традиции имеются на каждой планете. Постепенно они распространяются и принимаются, становясь привычными для всех, кто входит в состав империи. Особенно быстро это происходит, когда планета становится столицей, а ее король или его сын – императором.

– А к мужчинам как обращаться? Фис?

– Почти, – смеется томлинец. Ему нравится моя сообразительность и непосредственность. – Если у мужчины нет династического статуса, тогда фист, если же есть, то ферт.

– Значит, я вас должна звать ферт Тогрис?

– Верно. Вот только… – Он снова берет паузу, на этот раз несомненно намеренную, чтобы заинтриговать меня сильнее. – Еще пять минут назад я был в этом уверен, а теперь сомневаюсь.

– Почему?

– У вас очень красивый голос. Певучий и звонкий одновременно. И мое имя звучит так… притягательно. Я готов даже забыть о статусе, лишь бы слышать его из ваших уст.

– А вы не слишком торопитесь? – Теперь уже я смеюсь, потому что поведение мужчины и его слова кажутся мне невероятно забавными.

– Ничуть, – не смущается томлинец. Скорее наоборот, становится смелее и придвигается ближе, склоняясь к моему виску. – Скажу по секрету, – объясняет-таки свои действия, – мне даже кажется, что я непростительно медлителен. Идилинна, вы безумно привлекательная девушка. Во всех смыслах.

– Ага, – скептически хмыкнув, я отодвигаюсь на прежнюю дистанцию, – особенно в смысле моего статуса наследницы.

– Да при чем тут это? – восклицает Тогрис, изумляясь моей непонятливости. – Неужели ваши зеркала не отражают реальности? Или же вы не хотите ее видеть, потому что… – Он задумывается и приходит к выводу: –…еще очень молоды.

– Вот в этом вы правы, слишком молода, – преувеличенно серьезно киваю, соглашаясь. И тут же меняю тактику. – Ой, нет, не правы! Не могу я быть привлекательна во всех смыслах. Один из них мне точно еще недоступен.

Заявление вводит мужчину в ступор. Он даже руку мою выпускает и смотрит в недоумении, стараясь разобраться. Его глаза с желто-рыжим ободком радужки, которая на свету кажется необычайно прозрачной и чистой, прицельно скользят по мне, изучая кончики лакированных белых туфель, воздушную ткань многослойной юбки цвета грозового неба, ажурный бледно-голубой корсаж, открытые плечи… Поднимаются выше, следуя за темно-синей волной распущенных волос, на несколько секунд замирают на губах… Наконец снова приходят в движение, встречаясь со мной взглядом. Растерянным.

– Возможно, я дорада, но… Что вы имели в виду? Это намек на неискушенность и невозможность близких отношений? Но тут и без уточнений понятно, что все это не может рассматриваться по отношению к вам как привлекающий мужчин фактор.